Путь Хранителя. Том 4 (СИ) - Саваровский Роман

Когда я открыл глаза стало немного легче. Впервые в жизни я столкнулся с препятствием, которое невозможно преодолеть силой, а идти на компромиссы дед меня как-то не особо учил. Наоборот, вдалбливал в мою голову, что это проявление слабости.

Конечно! Легко говорить и срать на мнение всех окружающих, когда ты Абсолют! Будь, старик на моем месте, что бы он сделал? Стоп, а он ведь был.

— В тот день дед согласился сотрудничать с тобой, — усмехнулся я собственной догадке.

— Да. В Борисе Жукове я видел идеального врага. Он был невероятно талантлив и буквально одержим астральными техниками. Такой человек был обречен стать сильным, рано или поздно. Я увидел в Борисе Жукове спарринг партнера беспрецедентного уровня. Его потенциал был безграничен. Тогда, я полагал, что, сражаясь с ним на пределе, я рано или поздно найду способ стать Абсолютом. Даже если на это уйдут десятки лет. И мы заключили джентльменское соглашение.

— Что ты дал ему взамен?

— Ничего, Борис Жуков умер раньше, чем исполнил свое обещание, — с нескрываемой досадой ответил Коновницын, — так бывает. Далеко не всем семенам суждено взойти.

— Ты так и не сказал, чего ты хочешь от меня, еще одного спарринг партнера?

— Нет, — отмахнулся боярин, — твоя ценность в одержимости своим дедом. Твоя нестерпимая жажда любой ценой раскрыть его секреты и тайны не смотря ни на что, это то, на что я готов сделать ставку.

— И ты готов терпеливо ждать этого десятки лет, верно? — с трудом уловил я ход мыслей Коновницына.

— Именно.

— И все свои обещания ты исполнишь только в случае моего успеха?

— Как ты понимаешь, Марк, ты не единственный способ достижения цели. Я не могу тратить все свое время лишь на один вариант. Посадив одно семечко, я ухожу искать другое и так я буду делать до тех пор, пока не добьюсь желаемого. Несомненно, я помогу тебе ресурсами и советом, когда буду свободен, — пояснил боярин.

— Но я не могу ждать так долго, — покачал я головой, — а ведь ты так соблазнительно пел. И, видишь ли, есть еще одна загвоздка, боярин. Ты ведь не станешь помогать мне убить сестру?

— Не стану, — неохотно признал боярин, — она член Ордена поклоняющихся Высшим, а с ними у меня…

— Джентльменское соглашение, — встрял я, — да, я помню. А что ты сделаешь, если я попытаюсь их уничтожить?

— Ничего не сделаю.

— До тех пор, пока Высшие тебя не попросят, верно? — заметив едва уловимое колебание потоковой частички Коновницына понял я.

— А что ты хотел услышать, Марк? Что ради тебя я пойду войной на Высшие сущности? Этого не будет, — не сдержался Коновницын.

— Нет, хуже, боярин. Ты хотел, чтобы я так думал, ведь ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить свою сестру в покое. А из-за амулета, она не оставит в покое меня. Тебе плевать кто из нас выживет. Весь договор со мной лишь подстраховка. Какой смысл предлагать стать союзниками, если ты никак мне не поможешь в самом опасном сражении?

— Семечко должно прорасти само, — безразлично ответил Коновницын, — мы обсудили, что будет, если ты согласишься. Но так или иначе решение остается за тобой, Марк. Я приму любое из них. Но перед тем, как озвучить его и покинуть это место, ты должен узнать, что произойдет, в случае твоего отказа.

С этими словами боярина у боковой стены внезапно загорелось два ярких фонаря. С расстоянием в десять метров друг от друга, в освещенной области я рассмотрел две монолитных двери без ручек и замков. Один в один такие же я видел в убежище рода Скрябиных под Академией.

Пробирающее до самых костей ужасное предчувствие сковало тело, как только я увидел, что обе двери намертво запечатаны кровавой печатью Коновницына. И она была куда более мощной, чем все что я видел до этого. Ни что на свете кроме воли боярина не способно открыть ее.

— За каждой из дверей находится заложник. В зависимости от твоего решения, один из них умрет.

Сердце стремилось вырваться из груди, вены взбухли, я сжал кулаки в кровь от бессилия, ведь я догадывался, какой получу ответ на свой вопрос:

— Кто умрет если я откажусь?

— Лилия Романова, — улыбаясь ответил Коновницын и мой разум как цунами накрыла первобытная ярость.

Глава 2

Расстояние между мной и боярином растаяло в один миг. Я и моргнуть не успел, как окутанная смертоносным потоком нога смачно вошла в скулу Коновницына.

Боярин и руки вскинуть не успел, но от пропущенной атаки даже не шелохнулся. Нога отозвалась острым приступом боли, которую я молниеносно отрезал ментальной техникой. Продолжая действовать на чистых рефлексах, я поднырнул за спину боярина и ребром ладони нанес удар в шею.

Наложенная техника расщепления развеялась стоило мне коснуться кожи продолжающего игнорировать меня Коновницына. Вновь зайдя в тупик, я отпрыгнул назад и нашел точку опоры.

Старые стены сооружения были от души напитаны энергией и потому я не сдерживался, выплескивая из себя всю накопившуюся ярость, которая окрашивала мои потоки в алые оттенки и троекратно усиливала.

Жажда убийства нарастала с каждой секундой и контролировать свои движения становилось все сложнее, но я отдавался наваждению полностью, держа в голове лишь одно слово: «убить».

Мощный выброс энергии запустил меня вглубь склада, будто ракету. Тридцать метров до пункта назначения я пролетел за две секунды. Выставил вперед руки и на полном ходу вцепился в округлившего от удивления глаза Абеля.

В последний момент член чертовой дюжины успел стянуть себе на помощь пару массивных железных станков, но мой напитанный первородной яростью боевой поток разорвал защиту Абеля вместе с его телом как бумагу.

Конечности двигались быстрее, чем я успевал подумать. Мысль едва зародилась, а тело уже все исполнило. Когда я моргнул, то увидел лишь свои окровавленные руки и три ошметка отдаленно напоминающих человека.

Такое Абель уже не сможет зарастить.

В глубине послышались обрывистые громкие голоса и частые звуки шагов. Восемь целей. Ага, Тринадцатый пустил вперед только боеспособные тела, а остальных укрыл в безопасном месте. Я недовольно скривился, осознав, что убить их разом не получится. Точно не в убежище Коновницына.

К тому же в мое отсутствие боярин мог открыть печать и убить Лилию, поэтому, покидать Коновницына надолго я не мог.

Я впитал в себя всю до капли хаотическую энергию из тела мертвого Абеля и размашистыми прыжками устремился обратно. К моему удивлению, Коновницын никуда не торопился, а, лениво покачиваясь, ждал меня возле деревянного столика.

Не сбавляя ход, я на бегу подхватил кусок арматуры и, напитав силой, запустил Коновницыну в лицо, надеясь уменьшить ему угол обзора. Сам же, через ладонь запустил хаотическую энергию в свой несущийся со скоростью света боевой поток и прыгнул в сторону боярина.

Высокомерный ублюдок даже сейчас не стал соединять потоки и с легкой искоркой интереса наблюдал за моими действиями.

В его высокомерном взгляде отчетливо читалось, что Коновницын воспринимает происходящее не более, чем игру с младенцем.

На удивление этот факт чуть погасил волну ярости, и я осознал, что прямая атака бесполезна. Но я уже находился в воздухе.

Не придумав ничего лучше, я на лету пустил дополнительную энергию по мышцам, и неестественно изогнул свое тело в полете для изменения траектории. Игнорируя боль от порванных связок и сгибая то, что не должно сгибаться, я пролетел в считанных сантиметрах от Коновницына и, оказавшись за его спиной, обхватил шею цепким захватом.

К этому времени хаотическая энергия завершала круг по моим энергоканалам, получив дополнительный разгон и усиление. Идеально подобрав время, я надавил указательным пальцем правой руки в ту самую точку, что родовой взор указывал как самую уязвимую и выпустил туда хаотическую энергию.

Вязкая черная субстанция устремилась прочь из моего тела и с пронзительным скрежетом впилась в шею Коновницына. Покров боярина не выдержал и дал трещину. Осознав это, Коновницын едва заметно напрягся и попытался вывернуться, но было слишком поздно.