Ночной пришелец и другие истории - Мэрион Брэдли

— Ладно, — произнес он мягко. — Расскажи мне, что же ты узнал.

Эндрю закрыл лицо руками.

— От удара все вылетело у меня из головы. Я только помню, что это были необыкновенные знания. — Черты лица его исказились. — Но я не могу теперь ничего вспомнить!

Рид положил руку на плечо юноши.

— Давай вернемся в палатку. Здесь можно замерзнуть. Знаешь, сынок, все дело в том, что твой мозг продолжал работать, пока ты лежал без сознания. Или…

— Думаешь, я сошел с ума? — с горечью перебил его Эндрю.

— Я этого не говорил, сынок. Пошли. Мы продолжим разговор утром.

Он помог Эндрю подняться.

— Я сказал Кирке, чтобы он отправился искать нас, если мы не вернемся через полчаса.

Сидевшие за картами мужчины подняли головы и уставились на кровь на лице Эндрю. Рид не стал объяснять им ничего. Эндрю тоже было не до разговоров. Он стащил с себя куртку и штаны, забрался в койку, включил электрообогрев и сразу же заснул.

Когда он проснулся, палатка была пуста. Удивляясь, почему его не разбудили — обычно Кирка имел обыкновение стаскивать с него одеяло — Эндрю спешно оделся, глотнул горького кофе из кружки, стоявшей на плитке, и вышел наружу. Ему довелось проделать значительный путь, пока он не обнаружил парней. Вооружившись лопатами, четверка сорвиголов вгрызалась в колючие заросли кустарника вокруг расщелины, в которую упал вчера Эндрю. Рид в это время, укрывшись от ветра под скалой, нагнулся над убористым шрифтом Армейского руководства по биологии Марса.

— Я проспал, извини, Джон. Где мне приступать к работе?

— От тебя этого сегодня не требуется. Я приготовил тебе иную работенку.

Рид поднял голову и крикнул Фэйрбенксу:

— Эй, осторожнее с этим чертовым кустом! Я же всех предупреждал, чтобы надели рукавицы! Надевайте и не прикасайтесь к веткам голыми руками.

— Он вновь повернулся к Эндрю. — Ночью мне пришла в голову одна мысль, — сказал он. — Что нам вообще известно о spinosa martis? Это растение не походит ни на один вид из окрестностей Маунт Денвер. Может, он выделяет какой-нибудь ядовитый газ? — Он взглянул на продолговатую царапину на руке Эндрю. — Твои проблемы начались после того, как ты ухватился за колючую ветку. Знаешь, на Земле есть ядовитые растения, от которых бесится скот — грибы там или другие виды, которые выделяют галлюциногены. Если и этот кустарник выделяет какое-то летучее вещество, то оно могло бы накапливаться в расщелине — прошлой ночью здесь было не слишком ветрено.

— Чем мне заняться? — повторил Эндрю свой вопрос.

— Думаю, здесь не место для подобных бесед. Пошли в палатку. — Джон поднялся. — Энди, я хочу, чтобы ты вернулся в Маунт Денвер.

— Все таки ты полагаешь, что я сбрендил! — обвиняющим тоном произнес Эндрю.

Рид покачал головой.

— Я всего лишь полагаю, что тебе лучше вернуться в Маунт Денвер. Есть дельце, которое можно выполнить только там. И только тебе. Оно связано с твоей, с твоей, скажем так, галлюцинацией. Если она вызвана ядовитыми испарениями, возможно ее накапливание в организме. Тогда нам придется ходить в респираторах.

Он положил руку на толстую кожу рукава куртки Эндрю.

— Я понимаю, Энди, что ты сейчас должен чувствовать. Но, пойми, есть моменты, когда собственные чувства в счет не идут.

— Джон, — начал нерешительно Эндрю, — меня тоже посетила одна мысль.

— Хорошо, я готов тебя выслушать.

— Возможно, это прозвучит глупо, — неуверенно сказал Эндрю, — но эта мысль возникла только что. Предположим, древние марсиане были существами без плоти — бестелесным разумом? И они пытаются наладить с нами контакт? Люди не могут воспринять это воздействие на их мозг и в результате трогаются умом.

Рид взглянул хмуро.

— Очень оригинально, — проворчал он, — как гипотеза; только есть одна неувязочка. Если они бесплотны, то как им удалось построить вот это? — Он показал в сторону приземистой, издали напоминающей замок, громады Ксанаду.

— Этого я не знаю, сэр. Но я также не знаком с работой двигателей космического корабля, что не помешало мне прилететь сюда. — Эндрю взглянул на Рида. — Сдается мне, ночью один из марсиан пытался войти в контакт со мной. И может, если бы я пошел ему навстречу, если бы до меня дошло и я бы помог ему, раскрыв свое сознание…

Рид казался обеспокоенным.

— Ты соображаешь, Энди, что ты тут наплел? Боюсь, это были только плоды твоего воображения.

— Нет, Джон.

— Погоди, не перебивай. Только представь, что это так. И следи за моими мыслями.

— Ну? — Эндрю чувствовал, как в нем подымается волна раздражения.

— Пытаясь «раскрыть сознание», ты тем самым мог впустить в свой мозг чуждое сознание, а это прямой путь к безумию. Нет, сынок, человеческий мозг — штука тонкая. Девять десятых твоего мозга занимают темные, в сущности животные, инстинкты. Логически мыслить способна только та его часть, в которой и заключено сознание. Равновесие между этими частями мозга очень неустойчиво. На твоем мечте я бы не пытался его нарушать. Послушай, Энди, мне известно, что ты рожден на Марсе, и мне понятны твои чувства. Ты чувствуешь себя здесь, как дома, верно?

— Верно, ну и что с того?

— Тебе претит общение с такими типами, как Кирка или Кейтер, погнавшимися за заработком, верно?

— Ну, не совсем так. Хотя, впрочем, в определенном смысле ты угадал.

— В партии Кингслендера тоже был один парень родом с Марса. Ты хорошо помнишь записи из блокнота? Он погиб первым. В месте, подобном этому, живое воображение страшнее оспы. Когда начнутся проблемы, если они, конечно, начнутся, ты окажешься в их центре раньше других. Вот почему для полевых работ я и выбрал людей вроде Кирки и Кейтера, людей без воображения. С самого начала я не спускал с тебя глаз, и твоя реакция на события была примерно такой, как я и предполагал. Извини, но тебе на самом деле надо покинуть нас.

Эндрю сжал кулаки в карманах, губы его пересохли.

— Ну а что, если я прав? Может, ИМ было бы проще связаться с кем-нибудь вроде меня? — Он сделал последнюю, безнадежную попытку. — Может, ты все же позволишь мне остаться? Я уверен — здесь я в безопасности. Я знаю, что ОНИ не смогут нанести мне вред, что бы ни случилось с остальными. Если хочешь — забери у меня оружие, наконец, можешь надеть на меня наручники — только не прогоняй меня!

В ответе Рида звучала твердость и бесповоротность решения.

— Если у меня и были сомнения, то теперь они развеялись окончательно. Чем больше ты говоришь, тем хуже для тебя. Пока еще не поздно, уходи, Энди.

Эндрю поднялся.

— Отлично, я ухожу, если ты так настаиваешь.