Верни мое сердце, Париж! - Дарья Дорошилова

– Что такое?! – вырвалось у меня, когда чьи-то холодные пальцы вцепились в мою руку.

Инстинктивно вцепившись в ремень сумки, я резко дернулась и собралась, было, убежать, но вдруг встретилась взглядом с огромными карими глазами. За доли секунды я оглядела с ног до головы незнакомца и подумала о том, что такого субъекта могла встретить только в Париже. На вид ему было около двадцати пяти лет, худенький. Он был одет в рубашку свободного покроя и старые порванные джинсы. Его темные волосы находились в творческом беспорядке, а руки были испачканы какими-то разноцветными пятнами, похожими на краску.

– Прости меня, просто не мог дать тебе пройти мимо! – вдруг воскликнул этот странный парень по-французски, не отрывая от меня взгляд, что стало пугать еще больше, чем его внешний вид. – Но твой профиль… Погоди, поверни лицо вот так…

Он осторожно коснулся пальцами моего подбородка и чуть повернул его в бок. Я была настолько ошеломлена происходящим, что даже не сопротивлялась. Французский мы с Катькой учили еще со школы, поэтому я без труда понимала каждое слово, сказанное этим странным парнем.

– Божественно! Шикарно! Это просто невероятно! Улыбнись, пожалуйста! – продолжал говорить этот ненормальный, восхищенно глядя на меня.

– Да что здесь происходит? Что тебе от меня нужно?

Я выдернула руку из его ладони. Интересно, у них тут, в Париже, все такие сумасшедшие?

– О Боже, прости меня! Понимаешь, я художник! Сидел вон там – указал на небольшой мольберт и стульчик неподалеку от нас. – Вдруг увидел тебя… Ты, наверное, напугалась?

– Есть такое… – я и вправду была испугана.

– Я не думал ничего плохого, – улыбнулся он. – Мне очень захотелось написать твой портрет! Пожалуйста. Это не займет много времени, обещаю. Ты же не парижанка?

– Нет, – меня немного расстроило, что художник понял это.

– Сразу заметно, – он как-то странно улыбнулся и протянул мне руку. – Идем, скорее! И держи тот поворот лица, который я тебе показал! Это божественно! Просто божественно!

Глава 3

Он много раз повторял слово «божественно» и еще какие-то французские наречия, которые никак не удавалось разобрать. Усадив на складной стульчик, несколько раз корректировал поворот моей головы, касаясь лица своими длинными холодными пальцами. Мне подумалось, что такие руки могут быть у пианиста. Но в том, что странный парень был человеком творческим, не было никаких сомнений.

Наконец, он сел за мольберт и принялся делать наброски, работая с полной отдачей. Казалось, в тот момент для него не существовало ничего вокруг кроме мольберта и моего лица. Ни шума машин, ни звука человеческих голосов – ничего. Он почти не разговаривал со мной, лишь иногда делал замечания, если я меняла свою позу. В основном что-то бормотал под нос, а его взгляд скакал с мольберта на мое лицо.

Было безумно интересно поскорее увидеть то, над чем он так усердно трудится. А кстати, как его зовут? Хотя, наверное, у него какой-нибудь псевдоним. Творческая личность, что с них взять? Наверное, он обладает даром гипноза, раз я все еще сижу рядом с ним и позирую. Удивительно, но этот странный парень взволновал меня. Мне хотелось быть рядом, слушать его голос, наблюдать за движениями.

– Восхитительно! – художник воскликнул примерно через полчаса и подскочил с места. – Еще никогда я не работал так! Как же это здорово! Ты – моя муза!

– А можно мне посмотреть? – мне стало интересно.

Я проигнорировала его последнюю фразу и направилась к мольберту, но он заслонил его спиной.

– Нет, еще не закончено, – беспечно улыбнулся он. – Мы должны продолжить завтра!

– Завтра?

– Да, завтра! Приходи на это же место, и мы с тобой продолжим.

– Я даже не знаю…

Я смутилась. Еще никто так не восхищался мной и не писал моих портретов. А этот художник просто весь светился, когда взгляд его карих глаз был устремлен на меня. Да и мне было трудно оторвать от него взгляд. Где-то в районе солнечного сплетения образовался невидимый комок, из-за которого было трудно дышать, когда рядом стоял художник. Что это со мной?

– Ну, пожалуйста, прошу! Ты просто не представляешь, как прекрасна! Я обязан нарисовать твой портрет, понимаешь? Ты – ангел, – улыбнулся странный художник.

Ангел? Я? Мои глаза широко раскрылись, и я не могла выдавить из себя ни слова. По плечам пробежали мурашки, и я не знала, куда деть свой взгляд. Если даже смотреть в сторону, то боковым зрением все равно чувствую, что он смотрит на меня.

– Хорошо, я приду, – робко улыбнулась я.

В тот же день я рассказала Катьке про странного художника. На это она отреагировала на удивление спокойно, я бы даже сказала безразлично. Хотя для меня эта встреча стала настоящим событием! Единственное, что Катька сделала, так это попросила потом ей первой показать портрет, который он нарисует.

– Конечно, покажу! Просто это все так странно… – я лежала на кровати и смотрела в потолок.

– А чего тут странного? В Париже пруд пруди уличных художников! Он кстати сказал, сколько возьмет за портрет? – спросила Катька.

– Нет… – я только сейчас подумала о деньгах.

– Ты смотри, а то потребует с тебя сто тысяч долларов, а если откажешься – вызовет в суд! – рассмеялась Катя.

– Думаешь? Да нет, он вроде нормальный, – мне стало не по себе.

– Они все на первый взгляд нормальные, так что будь аккуратна со своим художником, – посоветовала Катя и уткнулась в телефон.

С Катькой мы дружили с детства, и из нас двоих мальчикам всегда больше нравилась она, блондинка с голубыми глазами. У нее была очень женственная фигура с тонкой талией и округлыми бедрами, которая всегда привлекала представителей противоположного пола. Катя умела кокетничать с парнями, флиртовать и влюблять в себя с первого взгляда. Поклонников у нее всегда было хоть отбавляй, чего не скажешь обо мне.

Невысокого роста, не худышка. К двадцати годам в моей жизни были только одни нормальные отношения с парнем, которые закончились провалом. Наверное, я со стороны казалась слишком серьезной, и парни просто боялись со мной познакомиться. А сама знакомиться не умела. Интересно, что такого особенного художник увидел во мне? Все равно нужно быть с ним осторожнее.

Глава 4

На следующий день нам снова выделили свободное время, и я поспешила в тот переулок, где мы вчера встретились с художником. Наверное, я чересчур ответственна, поэтому не могла не сдержать свое обещание, данное парню. А, может, это не просто ответственность, а что-то другое?

Но что бы то ни было, на том месте, где вчера стоял мольберт, сегодня никого не было. Может, это была шутка? Или странный художник забыл про меня? Да у него, наверное, каждая вторая прохожая девушка – муза! А так хотелось верить, что я особенная.

Расстроившись, присела на лавочку и огляделась по сторонам. Нет, никого, похожего на художника, рядом не было. На душе стало тоскливо и обидно. Так хотелось поверить в парижскую сказку. Первый раз в жизни со мной произошло такой необычный случай, но у него, видимо, не будет продолжения.

Только я собралась встать, чтобы вернуться в гостиницу, как вдалеке заметила уже знакомую фигуру. Да и не заметить его было крайне сложно. Художник шел, держа в одной руке огромную сумку, под мышкой у него был мольберт, а другой рукой он так сильно махал, что мне стало даже как-то неловко. Люди оборачивались и провожали взглядом странного парня, а некоторые сразу поняли, что его жест обращен именно ко мне.

– Привет! – крикнул он мне еще издалека. – Извини, что опоздал! Никак не мог найти свою любимую кисточку!

– Ничего страшного. Что такое? – странный взгляд скользнул по мне.

– Я хотел бы нарисовать тебя так, как вижу… – задумчиво сказал он и зачем-то провел рукой по моим волосам, собранным в хвост.

От прикосновения его холодных пальцев, неожиданно для себя, я вздрогнула. Но для него, казалось, это прикосновение ровным счетом ничего не значило. Он был настолько погружен в свои мысли, что я не решалась вернуть его в реальность.

Художник достал для меня раскладной стульчик и поставил свой мольберт. Однако, как только парень приступил к работе, начал накрапывать дождик. Тучи бродили над городом с самого утра, и все шло к этому. Я терпела, сколько могла, глядя, как сильно увлечен художник, что и дождь ему нипочем. Но капли стали крупнее и попали пару раз на мольберт. Художник возмущенно посмотрел на небо.

– Ох, ну что за черт! – воскликнул он. – Нет, так дело не пойдет… Мне нужно сухое помещение! Идем в мою студию?

Он так резко перевел взгляд с неба на меня, что я оторопела.

– В студию? – словно, неправильно поняла его.

– Да, там можно будет сделать твой портрет! Идем, – улыбнулся он и начал складывать свои вещи обратно в сумку.

– Но… – попыталась возразить. – Я не могу…

– Почему?

– Я ведь тебя совсем не знаю! – вполне разумно пришлось заметить. – Да и вообще…