Сбывшееся ожидание - Федор Московцев

– Вы выяснили правду? Что же это за правда такая?

– Правда в том, что настоящий убийца по данным прокуратуры, которые совпадают с моими – это Сергей Волкорезов, одноклассник Татьяны Кондауровой, жених её лучшей подруги Елены Калашниковой. Они дружат втроём с детства. Волкорезов рос без отца, и Виктор Кондауров стал для него ролевой моделью. Поэтому юноша поклялся отомстить за убийство, и прикончил Дениса – сына адвоката Еремеева, которого считал убийцей Виктора – поскольку сам адвокат пропал без вести. Так что заказчик убийства – не я, а ваша гостья – Татьяна Кондаурова.

Иосиф Григорьевич посмотрел на него взглядом, способным привести в трепет вселенную:

– Вы вообще в своём уме – она еще девочка, ребенок.

– Девочка… последнюю девочку в 37-м году трамвай задавил, – желчно процедил Капранов. – Оторва с бешеным нравом и манерами рыночной хабалки! У неё с детства приводы в милицию, она шла по убийству на автозаправке, а сейчас спит – как вы думаете с кем? С Андреем Разгоном! Всё сходится, круг замкнулся! «Ребёнок»… Смешно! Ха-ха-ха! Да я вам сейчас такое расскажу…

Не дав договорить, Иосиф Григорьевич холодно пресёк попытку Капранова очернить то, что считал святым.

– Я вас попрошу – в моём доме… Арина Кондурова и её семья находятся под моей защитой! Так было и так будет всегда!

Бесцеремонно отодвинув наседавшего Капранова, он выключил компьютер и отсоединил винчестер:

– Позвольте я запру шкафы. Надо быть осторожным – мой сын уже взрослый, ему легко может прийти фантазия порыться в кабинете. А тут есть такое… что не должно попадаться в руки ни молодому человеку, ни уважающей себя женщине… независимо от возраста.

И Давиденко замкнул шкафы с благонамеренным усердием, приятно убеждённый, что заточает сластолюбие, греховное сомнение, жажду насилия, и прочие дурные помыслы. Он испытывал гордую удовлетворенность от того, что запирает на замок всемирное зло. Это чувство было безупречно и прекрасно.

Положив связку ключей в карман, Иосиф Григорьевич повернулся к гостям:

– Становится поздно. Не пора ли вернуться к дамам?

Для Капранова это прозвучало намёком, что ему пора убираться восвояси.

В галерее они увидели предмет недавнего обсуждения – Татьяну Кондаурову. Она уединилась, чтобы поговорить по телефону. Это было эмоциональное обсуждение предстоящей встречи, в которой, судя по жестикуляции и интонациям грубоватого для хрупкой девушки голоса, она была очень заинтересована. Увидев мужчин, изящная брюнетка, похожая на принцессу из аниме, стала говорить чуть тише. Они, в свою очередь, непроизвольно приосанились, Уваров поправил прическу, а Давиденко вскинул глаза к расписному потолку и залюбовался нимфой с распущенными волосами, настигнутой сатиром. В Волгограде всегда хватает сексапильных девушек, но та, кто выделяется на их фоне, представляет серьёзную угрозу для общества.

С момента перестройки и капитального ремонта прошло почти четыре года, и с тех пор в этом доме, который Иосиф Григорьевич называл «симфонией дерева, стекла, свежего воздуха и света», ничего не изменилось – а зачем менять совершенство!? Светлое вдохновение никогда не покидало его, особенно в лофте, куда сейчас он проследовал вместе с Уваровым и Капрановым. Лофт вмещал собрание красивых, причудливых и просто занятных предметов. Сочетание всех этих разнообразных вещей совсем не казалось беспорядочным, а, напротив, выглядело искусно продуманным и простым одновременно. Во всём чувствовалась очаровательная импровизация. Пушистые ковры из овечьих шкур соседствовали с прямыми линиями коктейльного стола из тика и молочного стекла. Предметы дизайна Джо Понти и Casa Armani, венская ширма 30-х годов, китайский лакированный шкаф уравновешивались чисто декоративными предметами. Коробки, миски, подносы расположились в задуманном хозяйкой порядке, на стенах ассиметрично развешаны картины.

Две раздвижные стены из стали и стекла отделяли спальню от остальной части лофта и зрительно усложняли пространство. А ощущение высоты возникало благодаря стеллажам, заполненным книгами в белых переплетах. Вид у них немного нереальный в потоках солнечного света, льющегося через три огромных, от пола до потолка, окна. Гости признавались, что, когда заходят с улицы, у них создаётся впечатление, что попадают в засыпанный снегом сад. Иосиф Григорьевич много работал именно здесь, а не в кабинете. Лофт заполнялся солнечным светом в первой половине дня и отраженными золотыми лучами – во второй.

Хозяйка, Лариса Давиденко с коктейльным бокалом в руках шушукалась у окна с женой Капранова. Арина Кондаурова нашла собеседницу в лице Марии Уваровой, супруги начальника УБОП. 24-летний Георгий, сын Иосифа и Ларисы Давиденко, занимал в своей комнате 10-летнего Кирилла, младшего сына Арины Кондауровой.

– … завидую тебе – такая стремительная, самостоятельная, независимая, сильная… – говорила Мария.

– Уж лучше бы я оставалась слабой, зависимой и беззащитной… – отвечала Арина, откровенно улыбаясь хозяину дома.

Капранов направился к своей жене, чтобы увести её из дома, где его не понимают. Пройдясь по зале, Иосиф Григорьевич с Уваровым остановились возле раздвижной стены из стекла и стали, матовая поверхность которой отражала всё, что происходит в комнате, в причудливо-измененной форме.

– Знаешь, Слава, ей-богу не понимаю – разве можно так беситься из-за баб? Зачем делать глупости ради ничтожных женщин?! Разгон ударился головой во время аварии, а умом тронулся этот старый мстительный папик, который сейчас заберет свою чертовку и увеется. Понимаю, горе – погибла содержантка, его печаль достойна похвалы, а с другой стороны, леди выпрыгнула из дилижанса – пони легче. А месть – это свойственная слабакам низменная непродуктивная страстишка. Мститель тратит энергию и средства, а взамен получает что? Нелепое удовлетворение, которое не является чувственным, этот конечный продукт нельзя ощутить, потрогать, измерить, оценить в валюте. Бред какой-то.

– Нам нужно снова набрать клиентов, – сказал Уваров. – Вспомни, бывали времена, каждую неделю ты давал мне особые поручения. Сейчас сижу бездействую. Скоро не на что будет на охоту съездить, бензин дорожает, патроны тоже.

– Предприниматель не тот, мельчает, – вздохнул Иосиф Григорьевич. – Работать не с кем. Но я понял твою печаль, будем посмотреть, что тут можно сделать.

Они подошли к дивану, на котором устроились Арина с Марией.

– Скучаете? Скоро будем обедать.

– Не видели Таню? – спросила Арина.

Иосиф Григорьевич указал на выход, ведущий в галерею:

– Последний раз мы её видели там.

Поднявшись, Арина направилась на поиски дочери. Иосиф Григорьевич украдкой посмотрел ей вслед. Эта женщина давно нравилась ему, но он, верный супружескому долгу, кроме дружеского общения с вдовой Виктора Кондаурова, не смел мечтать о большем. Когда она скрылась в полумраке коридора, Иосиф Григорьевич перевёл взгляд на свою жену – она пыталась уговорить Капрановых остаться, но глава семьи, нервно откланиваясь, тянул жену на выход. Пускай себе проваливает, ибо сказано: гость хорош, когда вовремя приходит и не забывает вовремя уйти.

Надо же – в своём маниакальном стремлении посадить соперника готов очернить кого угодно, даже прекрасную, как весення роза, девушку. Он жаждет крови – вы только посмотрите, какой кровожданый! Иосиф Григорьевич гораздо миролюбивее, несмотря на то, что владеет целым оружейным арсеналом. И почему нигде не сказано, что делать с торопливыми?! «Надо скорее покончить с этим делом». Надо же! «А вы не слышали, Александр Михайлович, – мысленно обратился Иосиф Григорьевич к Капранову, который никак не мог уговорить свою жену поскорее убраться отсюда, – что те, кто торопятся, уже мертвы».

Арина нашла Таню в галерее – девушка стояла у окна и любовалась садом, оголенные стволы которого заливались багрянцем в лучах заката.

– Что с Георгием – до чего договорились?

Мать интересовало, будет ли продолжение Таниного похода в театр с отпрыском Давиденко. Мальчик из приличной семьи не принадлежал к числу людей, с которыми хочется болтать взахлёб, на его лице темпераментная девушка вряд ли надолго задержит свой ищущий взгляд, Арину привлекало в Георгии то, что с Таней не случится ничего плохого, если она будет с ним. Впрочем, хорошего – тоже.

– Когда мне можно уехать? – не поворачиваясь в сторону матери и не отвечая на её вопрос, спросила Таня. Андрей задержался с приездом на сутки, и она не могла ни о чём думать, кроме как о предстоящем свидании.

– Поужинаешь и поедешь – сейчас подадут барбекю.

Не меняя позы, Таня повернула голову и посмотрела на мать:

– Мы поужинаем в «Замке на песках».

Арина опустила глаза.

– Ну хорошо. Пойдём, попрощаешься с…

– Не буду ни с кем прощаться, – оборвала Таня, энергично тряхнув головкой, будто сбрасывая с себя что-то прилипшее к волосам.