Красавица с характером - Шэрон Кендрик

Однако она не двинулась с места. Эмбер замерла: глубоко дыша, она старалась справиться с эмоциями. Придя в себя после эротических фантазий, Коннел вынужден был сделать то же самое.

– Я не очень знакома с законами, мистер Девлин, – холодно процедила она, – но даже мне известно, что никто не имеет права выкинуть арендатора квартиры на улицу.

– Но ты не арендатор, Эмбер, и никогда не была им, – напомнил Коннел, стараясь не выдать злорадства: в ближайшие недели эта избалованная эгоистка почувствует на себе все тяготы самостоятельной жизни. Он старался осторожно подбирать слова: – Твой отец сделал тебе одолжение, разрешив занимать эту квартиру. Ты не подписывала никаких бумаг…

– Конечно нет. Ведь он мой отец!

– Значит, с его стороны это был акт доброй воли. Теперь дом принадлежит мне. У твоего отца нет больше прав на жилье, а значит, нет их и у тебя.

Эмбер в отчаянии тряхнула головой. Черные кудри рассыпались по плечам.

– Он не мог так поступить со мной. Почему он ничего не сказал?

– Насколько я знаю, он известил тебя письмом, так же сделал и банк.

Эмбер бросила растерянный взгляд на пачку запечатанных писем на столе. У нее была ужасная привычка откладывать бумаги в сторону и полностью игнорировать их. Так она поступала с незапамятных времен. В письмах всегда содержались плохие новости, а счета оплачивались банком напрямую. Если с ней очень хотели связаться, то писали на электронную почту. Разве она не для этого существует?

Впрочем, она не собиралась принимать на веру слова небритого незнакомца с насмешливым голосом, вызывающим смутную тревогу. Прежде всего она поговорит с отцом. Скорее всего, произошла ошибка. Или отцу отказали когда-то блестящие мозги. С чего бы вдруг он продал свой самый престижный объект недвижимости этому… жулику?

– Мне хотелось бы остаться одной, мистер Девлин.

Он саркастически поднял темную бровь:

– Значит, тебя не интересует мое предложение? Первая настоящая работа в твоей пустой жизни? Шанс показать миру, что ты непросто бездельница, порхающая с одной светской вечеринки на другую?

– Скорее соглашусь работать на дьявола, чем на тебя, – заявила она, глядя, как Коннел встает с дивана, подходит и мрачно склоняет над ней потемневшее лицо.

– Позвони мне и запишись на прием, когда к тебе вернется здравый смысл, – сказал он, кладя на кофейный столик визитную карточку.

– Не надейся. – Эмбер демонстративно вытащила сигарету из пачки и взглянула на него с вызовом: посмеет ли он помешать ей? – А теперь иди к черту!

– Поверь, малышка, черти не самая плохая альтернатива твоему обществу.

Злость уступила место панике, когда Эмбер поняла, что он говорил совершенно серьезно.

Глава 2

Выйдя из банка, Эмбер дрожащими пальцами смахнула испарину со лба. Она застыла перед внушительным зданием, не в силах двинуться с места. Оживленная толпа лондонского Сити обтекала ее с двух сторон: натыкаясь на нее, прохожие не скрывали раздражения.

Без сомнения, произошла ужасная ошибка. Отец не мог поступить с ней так безжалостно. Невозмутимый менеджер, следуя четким инструкциям, заявил, что ее счета заморожены и новых поступлений не будет. В ответ на истеричные возражения клерк ответил холодным, зловещим молчанием. Только сейчас, как удар молотка по голове, на Эмбер обрушился весь ужас происходящего.

Она разорена.

Сердце бешено стучало. Она отказывалась в это верить. Вероятно, банковский служащий в душе смеялся над ней, передавая запечатанный конверт. Эмбер быстро вскрыла его и со страхом узнала почерк отца. Строчки прыгали перед глазами, пока взгляд не упал на ключевую фразу: «Коннелу Девлину даны распоряжения оказать тебе необходимую помощь».

Коннел Девлин? Эмбер буквально затрясло от ярости. Тот самый Коннел Девлин, который вчера вторгся к ней и велел убираться из квартиры? Она скорее умрет с голоду, чем обратится к нему. Надо поговорить с отцом. Он, как обычно, не откажет ей.

Вдруг на Эмбер накатила волна панического страха. У нее остановилось дыхание. Похожее состояние она испытывала раньше, когда мать неожиданно объявляла, что они покидают город, и опять с трудом завоеванные Эмбер друзья становились далекими воспоминаниями.

Главное, взять себя в руки, не поддаваться панике. Пальцы все еще дрожали, когда, стоя под козырьком магазина, Эмбер доставала из сумки мобильный телефон. Она набрала номер отца, но звонок был переведен на его личную секретаршу Мэри-Элен. Эта женщина недолюбливала Эмбер и не скрывала неприязни, когда слышала ее голос.

– Эмбер? Какой сюрприз.

– Привет, Мэри-Элен. – Эмбер глубоко вздохнула. – Мне нужно срочно поговорить с отцом. Он у себя?

– Боюсь, что нет.

– Когда он вернется, где я могу застать его?

Наступила пауза. Или Эмбер от страха показалось, или пауза намеренно затягивалась.

– К сожалению, это непросто. Он уехал в ашрам в Индию.

Эмбер недоверчиво хмыкнула, заставив случайного прохожего обернуться.

– Мой отец? В ашрам? Заниматься йогой и есть вегетарианскую пищу? Это шутка, Мэри-Элен?

– Вовсе не шутка, – сухо заметила секретарша. – Он пытался связаться с тобой в течение нескольких недель и оставил письмо в банке. Ты получила его?

Эмбер подумала о скомканном листке бумаги, валявшемся на дне сумки среди косметики и кубиков жвачки.

– Да, получила.

– Тогда последуй советам и поговори с Коннелом Девлином – его телефон там указан. Коннел окажет тебе помощь, пока отец в отъезде. Он…

Взвыв от ярости, Эмбер оборвала связь, швырнула телефон обратно в сумку и зашагала по улице, не выбирая дороги. Она не желала помощи от Коннела Девлина! Почему она везде слышит его имя? И что случилось с ней, если при малейших препятствиях на пути она паникует, как беспомощная жертва? Она попадала и в худшие переделки, но выжила. Вспомнить только ее ужасное детство. Да и потом проблем было достаточно. Эмбер вытерла со лба пот. От воспоминаний легче не станет – пора сосредоточиться. Лучше всего вернуться в квартиру и выработать план действий на время, пока она не свяжется с отцом. Ей необходимо добраться до него, даже если придется пешком дойти до чертова ашрама. Она заставит его передумать, сыграв на чувстве вины, не покидавшего его с тех пор, как он выкинул на улицу ее с матерью. Вряд ли он захотел сделать это снова. Скорее всего, ее счета он не заморозил по-настоящему…

Эмбер села в метро и доехала до дома. По пути решила зайти в ближайший магазин: урчание в животе напомнило, что она с утра ничего не ела. Набрав целую тележку продуктов и бросив сверху пачку сигарет, она прошла к кассе, но, к ее ужасу, на кредитной карте не оказалось средств. Стоящий за ней в очереди мужчина раздраженно вздохнул, а женщина рядом толкнула локтем соседку – обе явно ожидали скандала.

– Произошла ошибка, – пробормотала Эмбер, покраснев. – Я постоянно делаю здесь покупки, вы помните меня? Позвольте занести деньги позже.

Однако смущенная кассирша покачала головой.

– К сожалению, мы не отпускаем в кредит, – сказала она, нажимая на кнопку вызова под прилавком.

Эмбер знала, что ошибки быть не могло: отец выполнил обещание. Ее счета заморожены, как предупреждал менеджер в банке. Она подумала о пустом холодильнике: кроме нескольких бутылок шампанского, там не было почти ничего – баночка греческого йогурта, пакет апельсинов и коробка бисквитного печенья с давно просроченной датой. С пылающими щеками Эмбер порылась в карманах и нашла смятую банкноту.

– Я возьму только сигареты, – пробормотала она, не глядя в лицо кассирши, и вышла из магазина.

Зная, что все неодобрительно глазеют на человека, закурившего на улице, Эмбер пришлось терпеть, пока она не захлопнула за собой дверь квартиры. Куда делась свобода личности, спросила она себя, дрожащей рукой щелкая зажигалкой. Ее снова охватил гнев, когда она вспомнила, как Коннел Девлин отобрал у нее сигарету.

Поддавшись импульсу, она отправила сообщение сводному брату Рейфу, пытаясь сообразить, какое сейчас в Австралии время суток.

«Что ты знаешь о человеке по имени Коннел Девлин?»

Учитывая, что они не общались больше года, она удивилась и обрадовалась, что ответ пришел сразу.

«Лучший школьный друг, а что?»

Вот почему имя показалось ей знакомым, когда Коннел упомянул брата. Рейф был старше Эмбер на одиннадцать лет и уже покинул дом, когда отец забрал ее – растерянного подростка четырнадцати лет – с улицы. Тем не менее она слышала об ирландском протеже, которому отец платил стипендию, помогая вырваться из нищеты. Неужели речь шла о Коннеле Девлине?

Ей хотелось узнать больше, но Рейф, вероятно, валялся сейчас на золотом пляже, попивая шампанское в окружении красивых женщин. Стоило ли сообщать ему, что скоро она лишится квартиры, а упрямый ирландец грозит поменять замки? Поверит ли ей, если речь идет о лучшем друге? Пришло еще одно сообщение: