Красавица с характером - Шэрон Кендрик

Эмбер, не торопясь, готовилась к встрече. Сильные струи душа вернули ее к жизни. Она оделась и наложила макияж. Несколько минут под феном – и она готова. Через полчаса, в облегающих джинсах и белой футболке, она вернулась в гостиную, ожидая увидеть рослую фигуру в центре комнаты, где оставила непрошеного гостя. Однако Коннел сидел на диване и быстро набирал что-то на ноутбуке, словно был здесь хозяином. От его быстрого взгляда Эмбер стало немного не по себе. Закрыв ноутбук, Коннел холодно посмотрел на нее:

– Садись.

– Это мой дом. Не тебе указывать, что мне делать. Не хочу садиться.

– Думаю, лучше тебе сесть.

– Мне наплевать, что ты думаешь.

Глаза Коннела сузились.

– Тебе все безразлично, Эмбер?

Она насторожилась. Коннел уверенно произнес ее имя, словно заранее заготовил речь. Эмбер впервые уловила его ирландский акцент. Ее сердце дрогнуло: события перестали казаться забавным исключением из скучной рутины. Эмбер почувствовала беспокойство. Она уселась на диван напротив Коннела: стоя перед ним, она напоминала себе школьницу, вызванную на беседу к директору. Под его пронзительным взглядом колени у нее дрожали.

– Кто ты такой? – Она посмотрела ему в глаза.

– Уже представился. Коннел Девлин. – Он улыбнулся. – Вспомнила?

Эмбер пожала плечами. В памяти что-то отозвалось, но снова пропало.

– Может быть.

– Я знаю твоего брата Рейфа…

– Сводного брата, – холодно поправила она. – Не видела его много лет. Наша семья очень раздроблена.

– Догадываюсь. Когда-то я работал на твоего отца.

– На отца? – нахмурилась она. – Бедняга. Сочувствую.

По взгляду Коннела она поняла, что разозлила его, и это доставило ей удовольствие. Эмбер напомнила себе, что он не имел права врываться сюда, без приглашения садиться на ее диван и тем более задавать вопросы. Однако настораживала исходившая от него уверенность: она подозревала, что, как опытный факир, он оставил самый коварный трюк для завершения шоу…

– Как бы то ни было, – сказала она, взглянув для убедительности на бриллиантовые часики, сверкавшие на запястье, – у меня нет времени на беседу. Признаюсь, утреннее происшествие показалось мне забавным, но теперь оно наскучило. К тому же у меня назначена встреча с друзьями. Пора перейти к делу, мистер Коннел. Чем обязана визиту? Неужели у папочки очередной приступ угрызений совести, и он хочет узнать, как поживают его дети? Вероятно, поручил навестить меня. Передай ему, что я в полном порядке. – Она вопросительно подняла бровь. – Может, ему наскучила его… дай подумать… которая по счету? Шестая? Или уже пошли двузначные числа? Не успеваю следить за его бурной любовной жизнью.

Слушая язвительные слова, Коннел говорил себе, что, конечно, она имеет право на обиду, разочарование и злость. С ее биографией неудивительно сбиться с пути. Однако прошлые жизненные невзгоды не служат оправданием распущенности и безделья. Он думал о том, через какие испытания пришлось пройти его матери. На ее долю выпали тяготы, которые и не снились Эмбер Картер.

Коннел твердо сжал челюсти: пусть не рассчитывает, что он будет гладить ее по хорошенькой головке и решать за нее все проблемы, как это делали до него другие. Неудивительно, что ничем хорошим это не кончилось. По правде говоря, у него возникло искушение как следует отшлепать ее. Неожиданный всплеск вожделения заставил отогнать коварную мысль.

– Я заключил сделку с твоим отцом.

– Желаю успеха, – небрежно кинула она. – Наверное, он поставил жесткие условия?

– Угадала, – кивнул Коннел, усмехнувшись: она не догадывалась, как близка к истине. Более того, он был согласен с ней. Если бы кто-то другой, кроме Амбруаза Картера, пытался навязать ему это тяжкое бремя, он бы отказался, не задумываясь. Однако высотное здание в престижном районе Лондона было не просто выгодным приобретением – Коннел мечтал об этом всю жизнь и не предполагал, что мечта осуществится как раз накануне его тридцатипятилетия. Кроме того, он был слишком многим обязан Амбруазу. Несмотря на проблемы в личной жизни, тот проявил к Коннелу доброту в критический момент и дал шанс, когда все остальные от него отвернулись.

– Ты в долгу передо мной, Коннел, – напомнил Амбруаз, когда выставил неожиданное условие. – Окажи мне услугу – и мы квиты.

Понимая, что это прямой шантаж, Коннел не смог тем не менее отказать старику. Если бы не Амбруаз, он отсидел бы срок в тюрьме, и судьба сложилась бы иначе. Неужели ему не по силам преподать капризной дочке миллионера несколько уроков выживания и хороших манер?

Глядя в ее изумрудные глаза, Коннел игнорировал тревожные сигналы тела и участившийся пульс.

– Вчера я выкупил у твоего отца большую долю недвижимости.

Эмбер почти не слушала, бросая нервные взгляды на пачку сигарет.

– Ну и в чем дело?

– Дело в том, что теперь этот дом принадлежит мне.

Тут она переключила на него все внимание. В глазах мелькнула растерянность. Эмбер походила на кошку, на которую неожиданно выплеснули ушат холодной воды. Через пару секунд, впрочем, к ней вернулась былая уверенность. Прищурившись, она окинула его надменным взглядом:

– Тебе? Но… дом уже много лет является собственностью отца. Это один из его основных активов. С чего бы, не предупредив меня, он стал продавать его? – Она наморщила лоб. – Да еще тебе.

Коннел усмехнулся, без труда поняв прозрачный намек. Новость не так шокировала бы ее, если бы покупателем оказался богатый аристократ. Эмбер легко обвела бы его вокруг пальца.

– Вероятно, твоему отцу нравится вести со мной дела. Он решил извлечь часть средств из бизнеса, чтобы пожить для себя на старости лет.

Красивая бровь недоуменно изогнулась.

– Не подозревала, что он решил выйти на пенсию.

Стоило напомнить, что планы отца были бы ей известны, если бы она чаще общалась с ним, но Коннел удержался от искушения: он не собирался судить Эмбер. Его задача – предложить ей альтернативу нынешней распутной жизни, пусть даже в нарушение собственных принципов.

– Тем не менее он решил отойти от дел. Теперь домом владею я. – Коннел глубоко вздохнул: – В связи с этим кое-что придется изменить. Главное, что ты больше не сможешь, как раньше, бесплатно жить в квартире.

– Не поняла?

– Ты занимаешь самые престижные апартаменты люкс, за которые не платишь ни пенни, – продолжал он. – Я мог бы сдавать их за астрономическую сумму. С этим пора покончить.

Эмбер взглянула еще надменнее и передернула плечами, словно считала разговор о деньгах невероятно вульгарным. Коннел вдруг почувствовал странное удовлетворение. Он не помнил, когда последний раз женщина осмеливалась перечить ему.

– Вероятно, вы не понимаете, мистер… Девлин, – она выплюнула его имя словно яд, – что я готова заплатить деньги за аренду по рыночной стоимости. Мне надо только связаться с банком.

– Желаю успеха, – кивнул он.

По блеску глаз Коннел понял, что она разозлилась. Алые ногти сжатых в кулак пальцев напоминали когти хищника. Глядя на ее дрожащие губы, он снова почувствовал всплеск адреналина.

– Знакомство с моим отцом и братом не дает права судить о вещах, которые тебя совершенно не касаются, о которых тебе ничего не известно. Например, о моих финансах.

– Представь, я знаю о них больше, чем ты думаешь, и, боюсь, тебе это не понравится.

– Не верю.

– Твое дело, малышка, – тихо заметил он. – Скоро сама убедишься. Впрочем, не стоит отчаиваться. Обещаю, что буду снисходителен, ведь меня связывает с твоим отцом давняя дружба. Я готов помочь тебе.

Эмбер взглянула на него с подозрением:

– Как именно?

– Предлагаю тебе работу. Если примешь предложение, подыщем квартиру, более подходящую для работающей женщины, чем вот это… – Он широко взмахнул рукой. – Согласись, такие апартаменты может позволить себе только миллионер.

Эмбер смотрела на него с изумлением, не веря своим ушам. Вероятно, ожидала, что он пошутил и все снова будет так, как она захочет. Коннел подозревал, что мужчины всегда вели себя так по отношению к ней. При такой внешности она без труда заставляла их выполнять любое желание одним движением ухоженных пальчиков.

– А если не соглашусь?

Он пожал плечами:

– Тогда сложнее… Мне придется дать месяц отсрочки, а потом я сменю замки. Тебе самой придется позаботиться о себе.

Глаза Эмбер бешено сверкнули. Она вскочила, готовая броситься и вонзить в него острые ногти. Удивительно, но какая-то первобытная часть его натуры желала этого. Он представил, как алые ноготки царапают его грудь, опускаются ниже к паху, нежно прихватывают пенис, потом в дело идет язык…

Однако она не двинулась с места. Эмбер замерла: глубоко дыша, она старалась справиться с эмоциями. Придя в себя после эротических фантазий, Коннел вынужден был сделать то же самое.

– Я не очень знакома с законами, мистер Девлин, – холодно процедила она, – но даже мне известно, что никто не имеет права выкинуть арендатора квартиры на улицу.