Княгиня Ольга - Александр Антонов

Жил в ту пору в соседнем селении юный муж — сын изборского посадника семнадцатилетний Егор, он раскрыл бы князю Игорю еще больше достоинств княжны — отроковицы. Ан не суждено ему было открыться. Он любил Прекрасу, казалось, с той поры, когда она сделала по Изборской земле первые шаги, потому как в Изборске они жили рядом и много времени проводили вместе. Год за годом любовь Егора крепла, но мечта о том, чтобы Прекраса ответила ему взаимностью, с каждым годом улетала все дальше. Ольга знала о чувствах к ней Егорши, но, озорством обуреваемая, лишь смеялась над ним, ведая свое назначение. В тот год, когда князья Олег и Игорь увезли Прекрасу из Выдубцов, Егор покинул Изборскую землю и пропал неведомо где. Какое‑то время Ольга помнила того добросердого юношу, но, окунувшись в великокняжескую жизнь, забыла о нем. А Егор, теперь уже волею судьбы священнослужитель Григорий, пронес свою любовь к Прекрасе через всю жизнь. И вскоре, так было угодно Господу Богу, должен был появиться пред нею и осветить ее жизнь неведомым ей ранее светом.

Юная Ольга приняла замужество и жизнь в великокняжеских теремах как должное. Однако еще шесть лет Ольга и Игорь лишь считались женой и мужем, но супружеского ложа не познали. Безоблачная жизнь Ольги затуманилась впервые, когда она в семнадцать лет родила девочку, а на седьмой неделе ее жизни боги отняли у молодой княгини дитя. Ребенок сгорел от неведомой и скоротечной болезни за три дня. Ольга недолго предавалась тому первому горю. Да и князь Игорь не переживал потерю дочери, потому как в ту пору у них были другие печали. Ушел из жизни великий князь Олег. Игорь долго не мог утешиться. Он чтил князя Олега как отца. И преклонялся, как пред великим воином, не знавшим страха и не ведавшим упрека соратников.

Время излечило князя и княгиню от боли первых потерь. Князь Игорь встал на великокняжеский престол, и заботы о подданных державы полностью овладели им, вытеснили все, что мешало радеть за великую Русь. Княгиня Ольга достойно встала рядом со своим супругом, и они заслужили любовь и уважение своего народа.

У Ольги были еще не одни роды. И каждый раз она ждала сына, а появлялись девочки, и ни одна из них не жила больше года, принося матери все новые страдания. Ольга многажды поднималась на Священный холм и вместе со жрецами просила у богов послать ей сына. Боги не внимали ее мольбам. Шли годы, и она оставалась бездетной. И прошло тридцать девять лет супружеской жизни, когда она наконец родила сына. Тогда многие сошлись во мнении, что свершилось чудо. Княгиня Ольга сказала бы по — другому: чудо свершилось благодаря помощи боярыни Павлы. Рождение сына изменило князя Игоря. Он помолодел лет на десять, и радость его была безмерной. Вместе с ним ликовали и киевляне. Лишь княгиня Ольга жила в страхе за жизнь сына. Но малыш рос необыкновенно здоровым, и на третьем году жизни сына она уверовала в то, что великокняжеский престол не останется без наследника рода Рюриковичей.

Княгине Ольге, казалось бы, только радоваться жизни. После родов сына, кто не знал ее, не дал бы ей и тридцати лет. К зениту^ жизни она сохранила все, чем обладали юные девы, молодые женщины. Оттого она и родила крепкого, с отменным здоровьем сына.

Перекатывая, словно валуны, прошлое, княгиня Ольга ласкала Святослава. А он, непоседливый и озорной, словно молодой бычок бодал свою матушку лобастой головой и смеялся белозубым ртом, и ямочки играли на его пухлых щечках. И спряталась, отступила печаль о супруге, ночные страхи и видения, навеянные грозой и гневом Перуна, рассеялись. И Ольга смеялась вместе с сыном, и Павла, сидевшая рядом, ликовала. Вот княгиня Ольга поднялась с ложа и вместе с сыном стала бегать по опочивальне. Наконец они утомились, Ольга взяла сына на руки и подошла к окну.

Прошло всего несколько мгновений, и на виду у Павлы лицо княгини стало бледнеть и сделалось бледнее полотна. Ольга увидела, как по теремному двору от ворот, выходящих на древлянскую дорогу, бегут отроки и ведут на поводу коня, к седлу которого привязан всадник, опутанный сыромятными ремнями.

На землю опускались сумерки, волхвы сказали правду: из Древлянской земли явился гонец. И можно было догадаться, почему он по рукам и ногам связан, опутан ремнями: не по своей воле появился на княжеском дворе, но отправлен врагами.

Глава вторая

ЧАС НЕБЫТИЯ

В стольном граде в эти дни осени 945 года многие будут плакать, потому как гонец, коего привели на теремной двор, принес горестную весть. Княгиня Ольга, еще не встретившись с гонцом, уже знала, что ее постигло большое несчастье, она стояла у окна и по — бабьи рыдала. А проливая слезы, под давлением неведомой ей силы и во благо вновь окунулась в прошлое, и оно захлестнуло ее, заставило забыть окружающий мир и, как она сама потом признается, спасло ей жизнь.

Молодая держава Русь еще мало знала князей, кои правили ею. Были на Киевской земле вожди племени полян братья Кий, Щек и Хорив. Да сгинули без времени, оставив полян без вождей. Потом пришли к Киеву торговые люди, варяги Аскольд и Дир. И поляне отдали им власть над собой. Но русского государства еще не было. Только племена заселяли великое пространство от Белого до Черного морей. И пришел к Киеву шурин князя новгородского Рюрика, князь усманский Олег. Войска при нем было немного, да хитрому Олегу оно и не нужно. Позвал Олег Аскольда и Дира на берег Днепра и сказал:

— Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского. И со мною сын великого князя Рюрика — Новгородского. Нам и править Русью!

Аскольд и Дир не уступили своей власти пришельцам и обнажили мечи. Но за спиной у вождей полян не было дружины, лишь небольшой отряд воинов. И схватка завершилась скоро. Князь Олег велел похоронить вождей с почестями. Аскольду нашли Угорский холм, где ко времени Игоря поднялся Ольмин двор. Тот же Ольма поставил рядом с могилой Аскольда храм Святого Николы. Дира же похоронили на другом холме, и возле его могилы ко времени Ольги поднялась церковь Святой Орины. Сказывали, что Аскольд и Дир были христианами.

И сел князь Олег на престол в Киеве. Собрал воевод, бояр и простых горожан, сказал им:

— Се буди мати градом Русским: и беша у него Варязи и Словени, и прочи прозвашася Русью.

Так и было: стал Киев матерью городам русским. И пошла со времен Олеговых великая держава, кою назвали Русью. И кому, как не Ольге, было все это знать. Она воочию видела, возрастая в Киеве, какой силы набиралась Русь при князе Олеге. Даже царь могучей Византии Леон[5] сказал Олегу, когда его воины подошли к Царьграду: «Не губи мои города, дадим тебе дань, какой захочешь». И повелел князь Олег царю Леону выплатить русичам дань по двенадцать гривен золотом на воина. Было же у Олега две тысячи судов, а на каждом судне по сорок воинов.

Олег прибил свой щит к вратам Царьграда и вернулся в Киев под греческими парусами из паволок, и привез горы золота, множество тюков шелка, без счету бочек заморского вина и корзин фруктов.

Тридцать три года стоял князь Олег на престоле Киевской Руси. Последние десять лет жизни Олега княгиня Ольга, уже супруга князя Игоря, жила в великокняжеских палатах и восхищалась достойными делами сего правителя, коего в народе звали вещим Олегом.

Князь Игорь взошел на великокняжеский престол в менее благополучное время. Едва он и его молодая жена освоились с новым положением, как в Древлянской земле вспыхнул бунт. Не захотел древлянский князь Мал подчиняться Киеву, но искал свободы. Смерть Олега послужила сигналом для древлян и побудила к непокорству. Но князь Игорь оказался достойным наследником престола и крепко держал в руках Олегов меч. Ольга проводила мужа в первый военный поход с легким сердцем. Она верила в князя Игоря, в его воевод и в большую княжескую дружину. И не ошиблась. Бунт древлян был погашен скоро. Да и было отчего торопиться, потому как к пределам Киевской Руси приближались орды печенегов — сильных и коварных врагов, страшных дерзостью, жестокостью и жаждой грабежей.

Усмирив древлян, князь Игорь, помня пример князя Олега, не ждал врага, а искал его. Он выступил навстречу печенегам. Рать русичей устрашила кочевников, и они бежали, позабыв, что намеревались разорить Киев. В том походе вместе с князем Игорем находилась и Ольга. И она посоветовала мужу гнать врага, пока он не запросит мира. Игорь так и поступил, преследовал печенегов, не давая им отдыха. И они запросили мира, и был заключен договор.

Но мир оказался непрочным. Изгнанные из пределов Руси печенеги обосновались в просторных степях между Днепром и Днестром. Становища кочевников находились близ рубежей Руси, и конские табуны печенегов паслись на ее тучных лугах. Каждый день степняки могли вторгнуться в пределы державы русичей. И к тому побуждали их византийские государи. В Царьграде еще не выветрилось из памяти нашествие русичей князя Олега, когда они подняли из моря свои суда, поставили их на колеса и под парусами двинулись к Константинополю. Такого еще не бывало на Византийской земле, и оно и не забывается.