Дом с Балконом. Путь четырех Лун - И. Лири

Но тяжелее всего Екатерине, ее Западному Балкону и соседям приходится в начале мая, когда на школьном стадионе проводятся пятидневные соревновательные сборы юных футболистов. В эти дни она не успевает лазать в погреб цедить домашнее пиво и ночами напролет жарит соленый арахис и чесночные сухарики. Балкону не легче. Его доски, перила и столы скрипят и стонут от мужских переживаний, и изо всех сил стараются все выдержать и сохранить лицо. Или себя.

Соседям тоже не просто. Они в эти шумные дни вынуждены весь день напролет слушать громкие речовки и крики болельщиков и игроков, а потом до вечера собирать по окрестностям разбежавшихся перепуганных кур. Дети гостей в эти дни тоже заняты. Как только крики утихнут и в траве покажутся головы немного успокоившихся петухов, Екатерина посылает детвору на поиски яиц, снесенных разбежавшимися курами где-нибудь в тихих укромных уголках подальше от этого шумного безумия: в крапиве в овражке, под кучами досок и старых бревен на соседней улице, среди грядок в чужих огородах или под поддонами с битыми кирпичами на заброшенной стройке рядом с Рощей. В этом году был побит рекорд Пятилетки — тридцать найденных яиц!

Соседи мирятся с таким соседством и положением вещей, потому что, во-первых: «ну что поделать, всем жить как-то надо», а во-вторых, потому что половина деревни включена в ее «туристическую» цепочку снабжения.

Было и «в третьих»… И Екатерина чувствовала это «в-третьих» со дня своего возвращения в деревню. Сначала она думала, что это жалость. Что люди жалеют ее, брошенку с помолвочным кольцом на пальце, которая сначала проморгала, а потом так и не смогла найти свое женское счастье, но… Оказалось, это не совсем так. А открыл глаза на положение ее дел один из постояльцев — молодой и не по годам мудрый мужчина-красавец, как огня боявшийся своей подруги.

Это случилось в самом начале ее бизнеса. Он стал случайным свидетелем ее неприятного разговора с «уважаемым» сельчанином, подбивавшем ее все продать и зажить нормальной легкой жизнью где-нибудь в городе. Самоуверенный пожилой мужчина убеждал, а ее родители активно поддакивали и кивали головами, что «так ей будет хорошо» и «перспективно». Что так ей будет проще устроить личную жизнь и «найти свое женское счастье». Екатерине тогда было очень больно слушать все это. Ведь эти разговоры завелись после того, как Он и Его жена — ее лучшая подруга с детства, вдруг решили вернуться в родные места — в соседнюю деревню. Считай — на соседнюю улицу. И она, только-только оклемавшаяся и перекроившая свою жизнь под их счастье, снова оказалась лишней, мешающей их счастью, стороной. И деревня была на их стороне. Не на ее.

Потом он застал ее в дальнем чулане, куда забрел в поисках припрятанной бутылки вина, ревущей в четыре ручья, и был сильно смущен сложившийся ситуацией. Но неловкость быстро развеялась, когда Екатерина, утерев слезы передником, отчитала его и выгнала из чулана. Он-то и открыл ей потом глаза на природу всех препятствий, которые ей пришлось преодолеть, устраивая свою новую жизнь. Крепко набравшись за ужиным ее домашним пивом, икая и пуская слюни, он объяснил, что все люди боятся жить рядом с «пострадавшей стороной». И что это нормально. Особенно если это женщина. Особенно, если обиженная. Особенно, если так и оставшаяся одинокой…

— В головах обывателей, ты — затаившая обиду ведьма, в любой момент готовая наслать мстительное проклятие на их праведные головы. В средние века тебя обязательно сожгли бы на костере в ближайшую пятницу. Уж поверь мне… — шепнул он тогда ей прямо в лицо, ухмыляясь.

Екатерину это потрясло. Да так, что она едва тут же не разогнала всех гостей и не заколотила окна, готовая убежать на край земли и никогда больше не показываться в этом проклятом месте. Но он же и остановил ее. На следующее утро, проспавшись, причесавшись и принарядившись, он за чашкой утреннего кофе извинился за излишнюю прямолинейность и добавил:

— Дорогая Екатерина, все, что я наговорил вчера спьяну и со своего личного отчаяния, не должно вас беспокоить. Потому, как эта правда не изъян, а большущий козырь в ваших руках. Используйте его с умом, и ваш бизнес будет процветать. Уж поверьте мне…

Екатерина тогда не особо поняла, о чем говорил этот красивый, молодой, но уже заметно уставший от жизни, гость. Но он оказался прав. По непонятной Екатерине причине, ее гостями были сплошь состоятельные респектабельные люди, которые, по такой же непонятной ей тогда причине, выбирали ее маленький гостевой Дом с Балконом в глухом тмутараканье местом своего отдыха. Но непонятными эти причины были только несколько первых лет. С годами и с опытом она поняла, что у всех ее респектабельных гостей были свои Тени и свои Истории. Явные, которыми делятся с каждым, кто готов их слушать. Скрытые, о которых старательно молчат, но люди всё равно их чувствуют. И те, о которых люди и сами не догадываются, но которые, как тени за их спинами, открываются тем, кто пожелает остановиться и понаблюдать за их Театром Теней. А лучшим экраном для Теней является, конечно же, окружение. Как и с тем уставшим от жизни молодым мужчиной. Пока он жил один, он был просто молодым мужчиной на отдыхе. Но как только через несколько дней приезжала его подруга… Его личность начинала играть множеством новых красок. И блестящих, и не самых приятных оттенков.

Вот и у «той троицы», так Екатерина и ее помощники называли их между собой, точно были свои Тени. Просто Екатерине все было недосуг остановиться и присмотреться. Да и зачем?

Они были почти ее ровесниками. Может быть на пару лет младше… или просто по-городскому лучше выглядели. Поэтому она решила, что дружат они или с детства, или с института. Нет, дружбы, конечно, бывают разные… но верила Екатерина только в эти две. Она считала, что для того, чтобы дружить и выносить друг друга столько лет нужно крепкое основание. А у долгой дружбы есть только два надежных фундамента: общий интерес и общая история. Что же связывало этих трех?

Екатерина невольно задалась вопросом, что на этот раз будет надето на Первой — светловолосой болтушке Светлане. Эпатировать она любила. Вторая, брюнетка Галя с вечно забранными в пучок волосами — всегда такая благопристойная, такая сдержанная… И такая востребованная. Каждый час-полтора она или объясняла собеседнику по телефону, где лежат те или