Сенсимилья - Гарри Веда

В офисе стало полегче. Вадим тупо перебирал документы, копировал файлы с диска на диск, но и полмысли, за исключением ожидания обеда не было в голове. Хорошо хоть кабинет отдельный и странности окружающим не заметны. Если кто-то входил, Вадим принимался лихорадочно набирать что-то, колотя по клавишам с остервенением, хмурился и на любой вопрос или реплику, махал рукой. Дескать, давайте позже — сейчас занят чрезвычайно.

Ужасно. Если бы не сто юникредов, которые появились на личном счету сразу после обеда. Голова успокоилась, и трудиться выходило вполне сносно, а после недомогание и вовсе прошло. В гараж под домом Вадим Покотов зарулил уже в прекраснейшем расположении духа.

Председатель во главе стола постучал массивным золотым электропером по хрустальному графину, требуя тишины. — Уважаемые, дайте выступающему договорить! Ну, как дети малые, ей-Богу!

Двое вскочивших заняли свои места, остальные умолкли, сосредоточившись.

— Итак, с вашего позволения я продолжу… — сухощавый сусликоподобный докладчик в очках прокашлялся и снова принял картинную позу. — В течение первого года реализации проекта "Сенсимилья" была создана сеть из десяти миллионов узлов. Что позволило получить вычислительный кластер мощностью тридцать тысяч ПетаФлопс. Для сравнения — это примерно в сто раз больше, чем у суперкомпьютера Пентагона. На представленной диаграмме…

Грызун щелкнул тонкой указкой и на демонстрационной панели появился ряд столбцов, возносящийся один относительно другого:

— … мы можем видеть соотношение рентабельности нашего проекта к количеству узлов в сети. Несложно отметить, что при нынешнем количестве мы имеем пятидесятикратную отдачу. Каждый юникредит, вложенный в проект, оборачивается полусотней прибыли по итогам года. Наш бизнес-план прост. Невообразимая вычислительная мощь системы позволила совершить качественный скачок в технологиях проектирования и производства. Я попрошу создателя системы "Сенсимилья" прояснить этот момент более компетентно. Виктор Иванович, пожалуйста… Вам слово…

Оратор протянул руку в сторону сухощавого старичка, скромно сидящего в кресле возле самой стены и внимательно наблюдавшего за мизансценой с самого начала. Если кто из присутствующих и заметил его скрюченную фигуру, когда вошел в конференц-холл Совета Инвесторов, то, скорее всего, позабыл, не успев запомнить. Сейчас аудитория с легким удивлением переключила свое внимание на нового фигуранта. — Я приношу извинение за дерзость… попрошу разрешения уважаемых инвесторов выступить со своего места… — старикан откинулся и сложил руки ладонями на животе. Его умиротворенная поза весьма диссонировала с тем деловым накалом страстей, который наполнял атмосферу до того. — Как уже было сказано, наша система состоит из десяти миллионов узлов. Под этим техническим термином скрывается… человек. Самый обыкновенный человек. Тот самый, что ходит по улицам, гуляет в парках, влюбляется, дерется, болеет на футболе, производит валовой продукт. Потом его же и потребляет. Из человека состоит наша цивилизация. Это мы с вами… И имеет Божье создание одну интересную особенность… Как и многие другие живые существа, хомосапиенс спит тридцать процентов своей жизни. Ровно треть всего отпущенного ему времени он занят собой. Выпадает из четкой цепочки взаимоотношений, перестает потреблять и производить. Хотя вполне здоров и трудоспособен. Целая треть его потенциала растворяется в небытие… Вот этот скрытый ресурс и использует наша корпорация, благодаря системе "Сенсимилья". Мощность головного мозга спящего человека велика и ее можно использовать. Я не буду вас утомлять техническими деталями, алгоритмами и нестандартнейшими решениями, найденными нашей исследовательской группой. В итоге — десять миллионов человек рады за достойную оплату сдать в аренду свой спящий разум…

Старый академик погладил свою жиденькую бородку, вдруг усмехнулся и задорно поглядел на слушателей. Казалось, он вот-вот скажет что-то неожиданное, какой-то сюрприз, который позабавит чопорную публику. — И самое интересное — дело вовсе не в вычислительной мощности нашей "Сенсимильи". — Виктор Иванович подавил смешинку, прокашлялся и продолжил ровным тоном, лишь искря лучами морщин вокруг смеющихся глаз. — Было бы неверно измерять ее компьютерными величинами. Природа человека совсем иная. Суммируя мозги людей — мы получили в итоге тот же мозг, только очень большой. Сама по себе система — лишь интерфейс, позволяющий обмениваться данными новоявленным нейронам. И наш супермозг кое-что может…

Дедуган поднялся и пошкандыбал к столу. Молча налил себе стакан воды из хрустального графинчика одного из сидящих, смачно отхлебнул и поковылял обратно. Пауза вышла довольно продолжительная. — Так вот, может он весьма хорошо. Например — нам нужен новый боевой крейсер. Раньше такая задача решалась бы несколькими большими конструкторскими бюро, двумя или тремя судостроительными заводами, один из которых был бы построен заново, с нуля. Это были бы годы труда, горы документации, многие тысячи дополнительно построенных площадей и нанятых рабочих мест. Адская работа, скажу я вам. И очень тернистый путь…

Дедуля махнул рукой, исполнив настолько преисполненный печали жест, что можно было заплакать. — Теперь, — он зачеканил твердым голосом, словно полководец, раздающий жизненно-важные приказы перед битвой, — … имея «Сенсимилью», мы можем расслабиться. Просто ставим ей задачу. Нужен такой-то крейсер, с вот такими характеристиками. И все. Миллионы человеческих мозгов начнут пораскидывать себя во сне. Они будут думать над поставленной задачей одновременно, каждый на своем маленьком уровне. Как пчелы… Объединенный супермозг сам себе поставит цели, разобьет процесс на этапы, и распределит задания между участвующими. И все вместе — придумают нам крейсер, разработает техническую документацию, построят при помощи автоматических роботизированных систем новый завод и, в итоге, спустят на воду корабль. За один год. Превратив ваш юникредит в пятьдесят. Вот такие чудеса, многоуважаемые толстосумы…

Повисшая было пауза, разрушилась поначалу одним несмелым хлопком, потом присоединился второй, словно поборол недоверие или осознал, наконец, смысл сказанного. И вот уже весь холл зааплодировал старенькому академику. Виктор Иванович прижал ладони к груди и мелко кивал. По лицу его растекалось удовольствие…

Рабочий день ничем выдающимся не отличался. Вадик уселся в кресло примерно за минуту до мелодичного сигнала, раскатившегося по кабинетам и общим залам, традиционно озвучивавшего начало рабочего дня.