Маг Стихий (СИ) - Accretian
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В качестве жертвы должен быть сильный одарённый разумный, а совершать его должны только магически одаренные и обязательно вчетвером. Вот только откуда было знать Анастасии и её коллегам ведьмам, что книга эта являлась ловушкой, что хранилась в библиотеке давно канувшего и забытого на страницах истории рода магов, которые специально в некоторых своих книгах родовой библиотеки оставляли такие вот неверные ритуалы с подвохом. Делалось это с целью, что если вдруг книга окажется не в руках родичей и потомков написавшего книгу мага, кто соответственно обучен семейным секретам обнаружения таких вот ловушек, подобный проведенному недавно ведьмами ритуал станет для покусившихся на чужие знания последним в их жизни. Что собственно и произошло сегодня в подвале дома на окраине города в коттеджном поселке.
На самом же деле, ритуал, что провели сегодня ведьмы, делал всё ровным счётом наоборот. Он изымал всю силу и дар исполняющих ритуал, которая по сценарию ритуала в последствии шла качестве платы за будущее могущество «жертвы». Ведьмы заплатили своей сутью за будущую силу Андрея, вот только уже не в этой жизни, а в его следующем перерождении. Вот только четыре идиотки, возомнившие себя невесть кем, даже с подробно описанным подложным текстом с ловушкой, умудрились накосячить. Дело было в том, что Анастасия не смогла верно перевести текст на санскрите. Исполняющие ритуал разумные и «жертва» должны быть одного пола!
25 августа 1976 года, предместья города Люцерн, Швейцария
— Не нужно волноваться, Магнус. Это всего лишь простой ритуал, эффект от которого очень сильно тебе пригодиться, — Увещевал своего внучатого племянника, которому совсем недавно исполнилось четыре года, бывший Лорд Благороднейшего и Древнейшего Рода, бывший штандартенфюрер Аненербе и глава отдела исследований магии, не имеющий ни одного официального звания полученного от гильдии, но обладающий знаниями и навыками соответствующие рангу магистра ритуалистики и мастера магии крови, известный когда-то под именем Гюнтер, Лорд Майер. Но это было очень давно, ныне же он скрывается от правосудия под личиной тёзки — Гюнтера Штрауса, уроженца Англии, имеющего небольшое имение в Швейцарии доставшееся от почивших предков и в котором он на данный момент находится со своим единственным оставшимся в живых кровным родственником и на которого он возлагал большие надежды.
Относительно недавно, чуть больше года назад, Гюнтеру пришлось брать опеку над оставшимся сиротой сыном своей племянницы, Магнусом Ларссоном. Родители ребенка являлись наемниками, последний контракт которых был на организацию безопасности главы одного из отделов министерства маги Англии. Но увы, именно его избрал первой жертвой своих клевретов со стороны правительства МагБритании самопровозглашенный Темный Лорд и в результате боестолкновения родители Магнуса оказались убиты, но ценой своих жизней им удалось сберечь жизнь опекаемого. И после этих трагических событий почтенному Гюнтеру ничего не оставалось, кроме как позаботиться о своей единственном родиче, взяв того к себе на воспитание.
— А мне обязательно нужно одеваться в это платье и ложиться на холодный камень, дедушка? — юный Магнус обращался к Гюнтеру только так — дедушка. Увы, но в силу возраста перевалившего за полторы сотни, множество неудачных экспериментов и сорванных ритуалов ударивший по Гюнтеру неприятными откатами, всё это вместе взятое не пощадило его внешний облик, да и внутренний тоже, из-за чего он выглядит намного старше чем должен. Так что для ребенка, он полностью с седой головой и морщинами, выглядел типичным дедушкой.
— Обязательно родной. Ты ведь хочешь когда вырастешь, быть сильным и удачливым? Вот этот ритуал и должен тебе в это помочь. Ложись, родной. Ты ведь знаешь, дедушка никогда не пожелает тебя зла и не сделает больно, — Хех… Подобные слова могли бы показать верхом лицемерия и двуличности людям, кто знал настоящую историю жизни и деяний Гюнтера во времена его службы на Геллерта. Каких-то тридцать лет назад этот же человек, что с таким трепетом сейчас печётся о физическом и психологическом своего здоровье малолетнего родственника, мог за одни единственные сутки пустить под нож больше сотни человек в своих пентаграммах, иных геометрических фигурах и магических рисунках ритуального назначения. Вот только там он резал подопытный или расходный материал, а своего единственного родного человека, оставшегося от горячо любимой племянницы, он до умопомрачения любил и на самом деле желал ему только всего самого наилучшего.
— Нууу ладнооо… — нехотя протянул малец и лег в центр замысловатой фигуры, куда ему ранее указал дедушка и стал ожидать, когда всё закончится и его наконец отпустят. После чего он сможет вернуться к себе в комнату, где у него находился недавно подаренный Гюнтером набор зачарованных оловянных солдатиков. Очень уж они ему нравились и ребенку хотелось как можно скорее вернуться к ним и продолжить свою игру.
Когда же Магнус оказался в нужном участке сложного ритуального рисунка и занял необходимую позу, Гюнтер усыпил своего внучатого племянника чарами и приступил к священнодействию. Ритуал, который он собирался провести над подопечным был до жути тёмным, так как требовал одиннадцать человеческих жертв, которые сейчас находились тут же в подвале и пребывали под чарами невидимости, а также в беспамятстве. И теперь, когда ребёнок крепко спал и не мог видеть дальнейшего, Гюнтер сбросил с жертв чары и разместив их в положенных местах гексаграммы, начал зачитывать длинный катрен на одном из наречий кельтского языке, а после того, как нужные слова были произнесены, престарелый маг стал поочередно и методично вскрывать глотки одиннадцати несчастных, участь которых заключалась в том, чтобы «поделиться» своей удачей и жизненной силой со спящим Магнусом.
Увы, но из-за ошибки молодости, из-за того что он сделал в своё время ставку не на того, Гюнтеру пришлось заплатить высокую цену. В 1944 году он в одночасье лишился всего: мэнора, жены, сына, двух дочерей и родового камня. Он так и не смог выяснить, кто его предал и каким образом советским магам удалось найти лазейку, ведущую в лакуну, где находился его мэнор и родные, но это уже и не столь важно. В тот час, когда артефакт находящийся всегда при нём и показывающий состояние здоровья его семьи вдруг резко взбеленился и диагностировал, что никого из его самых близких не осталось в живых, у старого немца произошёл надлом.
Но как бы ему тяжело не было, он не ударился в отчаяние и горе, а словно безупречный и хорошо отлаженный механизм швейцарских часов, вместо того, чтобы
