Конькобежцы - Аэгис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как выяснилось, половина адъюнктов ничего об этом не слышала.
“И чему их только учат в их обычных школах?”
Сергей не знал, хочет ли стать конькобежцем. С одной стороны, это означало почет, обеспеченность, славу. С другой – быстрое наступление старости. Впрочем, желание или нежелание тут мало что значило. Нейрокод Сергея не подходил для управления колоссом, и свой способ послужить человечеству ему только предстояло найти.
В глубине души он завидовал тем, кто уже с этим определился. Например, сосед из кадетского, Сеня, питал страсть к программированию. Большинство адъюнктов, судя по разговорам в столовой, определились с направлением практики. И только он, Сергей Бестужев, не знал ни к чему у него талант, ни к чему лежит душа.
Что, если выберет не ту профессию? Что, если и в тридцать лет, и в сорок так и не поймет в чем его призвание? Слова полковника на площади, конечно, придали уверенности. Возможно, это в детдоме и в кадетском училище не разглядели его индивидуальность, но здесь, в “Заслоне”, это обязательно сделают. Если у него, конечно, есть эта самая индивидуальность. Но что, если нет?
Сергей хмуро осмотрелся и понял, что отстал от группы, которая ушла по узкому коридору с ярко-зеленой подсветкой к следующему объекту экскурсии.
Колосс
– Колосс, прототип “001”, – рассказывал Сергей Петрович, педагог по гипер-пилотированию. – Это он защищал самый первый купол “Гагарин”. Сейчас он все еще в рабочем состоянии, но используется как учебная модель – боевые модули с него сняты, но генератор защитного поля еще на месте. А вот сражаются за нас с вами боевые колоссы серий “002” и “003”. Стать пилотами смогут, увы, не все желающие. Только те, кто обладает особенным строением нервной системы.
Среди слушателей пронесся легкий вздох разочарования.
– Но остальные не останутся без дела, – поспешил добавить педагог. – Техобслуживание, программирование и в КГП – тоже особые касты работников, “контролеры гиперпространства”. Они должны обладать хотя бы минимальной способностью к выходу в гипер. Ее недостаточно, чтобы управлять колоссом, но хватает, чтобы вовремя засечь появление врага. Иногда анахронов не видать по нескольку месяцев, а иногда являются три дня кряду. От чего это зависит, и что им нужно, мы пока не знаем.
Искандер слушал вполуха, отчетливо понимая, что здесь ему ничего не светит. Но какой же колосс крутой! Гигантский белоснежный робот с ультрамариново-синими вставками на груди, голове и ногах. Рядом стоял огромный, размером с дом, щит, такой же ослепительно-белый с красным треугольником посередине. Если присмотреться, внутри сверкает алая шестеренка – значок, что вышит на их форме. Выглядит потрясающе, этого не отнять.
Юноша встряхнул копной кудрявых волос и подернул плечами.
“Да что это со мной? Наверное, отец на то и рассчитывал, что я насмотрюсь на гигантских роботов и позабуду, зачем приехал сюда. А приехал я с одной единственной целью – быть отчисленным как можно скорее. Вот только колосс этот под охранным полем, да и управлять им я не смогу. Остается только глазеть…”
Пока Искандер размышлял, преподаватель снял защитно-силовое поле. В воздухе на секунду повис запах озона. Откуда-то из-за спины робота открепилась похожая на крылья левитирующая платформа и опустилась перед группой.
Все, теперь можно подняться к кабине пилотов. Но что же вытворить? Не царапать же ключом на его ноге “здесь был Ксандр”. Он, конечно, своенравный, но не примитивный и не настолько ограниченный.
Затем педагог сказал, что среди них есть один адъюнкт с уникальным нейрокодом, и что это – вуаля! – девушка. Едва он назвал имя, как все уставились на невысокую, рыжеватую, курносую девчонку. Она выглядела лет на пятнадцать и меньше всего походила на будущего пилота колосса.
– Ей что, построят детскую версию? Бэби-колосс, сердечко-бесконечность розового цвета со стразами? – выкрикнул Искандер, и все дружно захохотали.
Рита бросила в него убийственный взгляд, но учитель остался безмятежным.
– На самом деле, вы задали важный и интересный вопрос, – сказал Сергей Петрович. – Когда конструировали колоссов, мы еще не знали, кто будет их пилотировать, но пилот должен чувствовать себя внутри робота максимально комфортно. Поэтому вся внутренняя капсула заполняется специальным веществом – оно насыщенно кислородом, но по структуре похоже на гель. Неважно, какого роста и телосложения будет пилот – кабина “адаптируется” под него и спасает от травм, связанных с перегрузками. Полужидкая среда, к тому же, гораздо лучше проводит нейроимпульсы, а это очень важно при управлении роботом. Иногда в бою роль играют доли секунды. Первая модель работала немного иначе: пилот сидел в кресле и соединялся с колоссом с помощью “нимба”. Идемте, я покажу.
Искандер был обескуражен и не понимал, как так вышло, что его не только не наказали, но еще и похвалили. Видимо, одними шуточками тут не обойтись.
Тем временем преподаватель продолжал:
– Маргарита, вас ведь так зовут? Хотите прямо сейчас попробовать свои силы, а заодно продемонстрировать нам работу колосса?
– Я? – девушку явно шокировало предложение.
– Да, проходите пожалуйста. Давайте поддержим Риту!
Адъюнкты зааплодировали, а некоторые даже заулюлюкали.
Девушка окончательно смутилась и покраснела. Но вовремя вспомнила, что ради этого сюда и приехала. Ради того, чтобы управлять вот этой громадиной и защищать людей, своих сокурсников в том числе. Эта мысль придала сил. Рита выпрямилась и подошла к входному люку.
Преподаватель что-то понажимал на огромном черном щитке, и колосс вдруг ожил. Передняя панель поднялась, открывая внутреннее устройство робота. На удивление, там оказалось не одно, а два кресла, расположенных одно за другим. Довольно просторная кабина напоминала капитанский мостик какого-нибудь океанического лайнера.
Рита села в первое кресло и сразу почувствовала насколько оно удобное. Преподаватель надел ей на голову нейроэлемент – “нимб”.
– Попробуйте поднять руку.
Рита пошевелила пальцами, и робот сделал то же самое. Адъюнкты замерли в изумлении.
– Мелкая моторика даже в первой модели достаточно совершенна, чтобы играть в шахматы. Конечно, никто этого не делает, но иногда роботов используют для сложных, практически ювелирных работ в открытом космосе. Он полностью готов к вакууму и в течение двадцати часов может поддерживать необходимый уровень кислорода в кабине.
Учитель продолжал описывать техническое устройство колосса, а Искандер тем временем достал монетку. Он находился ближе всех к Маргарите и думал, чего бы такого выкинуть, если монетка “даст добро”. Впервые ему было даже немного страшно – ведь за шутки с колоссом могут не просто отправить домой.
Но потом вспомнились непробиваемое самодовольство
