Моя больная любовь - Хельга Конд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И этим гордился.
Именно этим жил....
Лена
На следующий же день, после проливного дождя, с утра пораньше выглянуло солнце, сразу преобразив городские кварталы. Девушка, недолго понежившись в постели, с бодростью в теле и голове, соскочила на ноги. День предстоял быть сложным, но насыщенным. Уже к полудню, лёжа на том самом раскладном диванчике, Лена обводила ручкой объявления в газете. В начале октября, трудоустройство по профессии выглядело чем-то заоблачным. Кому нужны были педагоги по химии и биологии, да ещё и молодые? Тяжело вздохнув, она переключилась на другие рубрики, в ожидании хоть там, найти, что-то подходящее, как услышала тихий писк на телефоне, оповещение с одного из сервисов с вакансиями, на котором зарегистрировалась ещё утром.
«В медицинский колледж, на полный рабочий день, требуется педагог по химии и биологии с окладом, согласно штатного расписания. Опыт приветствуется, но не обязателен. Главное требование: самоорганизация и коммуникабельность».Лена присела по-турецки, не веря своему счастью, а уже через сорок минут, она была в том самом колледже и общалась с премилым завучем, которая ей объясняла, принципы работы здесь и психологию взрослых детей.
– Я всё это знаю, – с мягкой уверенностью, заявила Екатерине Николаевне, в недавнем прошлом студентка, широко улыбаясь.
Однако, понимание, что женщина, что-то недоговаривает, всё же у Лены сложилось.
– Вот что, премилое моё дитя, – начала, после минутной паузы завуч, немного спуская на переносице очки, – если я Вам скажу, что предстоит работать, скажем так, с не самыми спокойными детьми, Вы согласитесь на такой шаг?
Лена улыбнулась ещё шире, такой поворот их разговора, практически, ей сообщал о том, что её готовы взять сюда с руками и ногами.
– Я люблю детей! – с готовностью заявила она, – и, по-моему, они любят меня. Во всяком случае, конфликтов с детьми у меня на практиках ни разу не возникало.
Девушка говорила искренне, вспоминая весь её недолгий опыт общения с подростками и малышами: что по площадке во дворе; что у знакомых, с их младшими братишками и сестричками; что в школе ребята девятых классов, где Лена и проходила свою последнюю практику... Абсолютно каждый, отвечал ей хорошей привязанностью и искренними чувствами благодарности, за время, что она им уделяла. Окончила педагогическое заведение девушка с красным дипломом, а с таким цветом, как говорилось, хоть куда открыты были дороги и ничего, кроме, прекрасной карьеры это не сулило.
– Вы уверены? – сквасив как-то странно своё лицо, Екатерина Николаевна, посмотрела с жалостью на новенькую.
– В чём? – не поняла девушка, захлопав часто глазами.
– В том, что Вы хотите у нас работать..., – завуч придерживала очки, чтобы они совсем не скатились с носа.
Лена пожала плечами, больше слушая внутренний победный горн, который всё более громко зазвучал, чем сомнения в голосе женщины.
– Уверена! Я справлюсь! – не имея возможности подавить в себе улыбку, запальчиво ответила она.
Екатерина Николаевна, от чего-то, в голос вздохнула, водрузив очки ближе к телу и переключившись на бумажные кипы перед носом, произнесла:
– Ну, что же... Завтра, тогда приходите, с документами в отдел кадров к девяти утра. Будем принимать Вас на работу.
Часть 3
Лена
Едва поспевая за Екатериной Николаевной, девушка мысленно собирала всю свою волю в кулак. Перед тем, как отправится в кабинет, завуч сообщила, что учить ей придётся «детей» всего на три года младше её самой.
В таком возрасте, разница в три года воспринимается неадекватно, поэтому оценить весь смысл слов женщины, она смогла, уже находясь в кабинете. Рослые парни и девчонки, нехотя приветствовали её, кто поднятием руки, кто, просто кивнув головой…, но об обычном и правильном «стоя», видимо никто здесь не слышал. Пришлось отхватить такую неприятную «оплеуху» первого впечатления.
– Это ЛобАнова Елена Борисовна! – громко заявила Екатерина Николаевна. – Ваш новый преподаватель химии и биологии. Прошу любить и жаловать!
Лена выхватила из толпы несколько неприличных взглядов парней и уверилась ещё больше в правильности своего образа – строгая шишка практически у самой шеи и очки. Со зрением было всё в порядке, но «атрибут учёного» надела так, для значимости. Усилия были не напрасными. Плюс пять лет они ей добавили точно.
– Любить, не обещаем, а жаловать…, – растекаясь по стулу, заявил один из учащихся, минутную паузу тоже выдержав специально, – посмотрим на поведение.
– Плетнёв! – осекла парня довольно жёстко завуч, гневно сверкнув взглядом в его сторону, однако, тон женщины, ровным счётом не возымел на него никакого действия.
Парень с недвусмысленной улыбочкой, склонил голову на бок, и упивался реакцией завуча на свои слова.
Лена, мысленно вздохнув, вспомнила, что сталкивалась уже как-то с пренебрежением в свой адрес, но обычно, её трудолюбие и самоотдача, исправляли это положение вещей. Лена улыбнулась, превознемогая робость, взгляд этого ненормального, заставило её сердце прыгнуть от смущения. Девушка негромко произнесла, едва заглушая шум в классе.
– Я обещаю Вам, что не придётся делать усилий над собой – Вы, полюбите меня точно.
Класс сотряс громогласный смех. Довольно неоднозначно прозвучала фраза молодого преподавателя. Екатерина Николаевна нахмурилась.
– И что за идиотский смех?! Я спрашиваю?! – женщина разозлилась, и уперев руки в стол для убедительности, чётко произнося каждое слово, добавила: – Слушайте меня внимательно! Если хоть кто-то посмеет обидеть мне Елену Борисовну, обещаю…, что закончить этот семестр и вообще, последующие, Вы не сможете! Ваша группа не выпустится вообще!
Впечатление слова завуча возымели на немногих.
– Но, Екатерина Николаевна! – растягивая окончание, взмолилась одна из девушек.
– Всё! Это моё последнее предупреждение! – оборвала женщина её.
– Значит, говорите, полюблю? – совсем не вовремя отреагировал Плетнёв на высказывание молодого
