Сделка с дьяволом - Эдит Лэйтон

— Как бы то ни было, без веской причины он никого не вызывает.

— Да, но порой у него весьма оригинальные понятия насчет того, какую причину можно считать веской.

— Говорят, — включился в разговор третий собеседник, — он уехал из Англии без гроша в кармане. А теперь богат как Крез!

— «Говорят», «говорят»… — проворчал четвертый. — Мало ли что говорят! Кто-нибудь может, наконец, привести не слухи, а проверенные факты?

— Вот тебе факты: все, кому случилось хоть когда-нибудь перейти ему дорогу, очень быстро исчезали бесследно. Любая женщина сама оказывалась в его постели, стоило ему только подмигнуть. Этот человек никогда ни в чем себе не отказывал!

— Интересно, — прищурился первый, — что он делает здесь? Неужели его пригласили официально, как и всех остальных?

— Почему бы и нет? Его принимают по всей Европе в самых лучших домах — и это несмотря на то, что его не раз видели в сомнительных игорных домах, в притонах самых отъявленных воров, в самых затрапезных борделях… А уж что он там вытворял…

— Откуда все это известно? — испуганно произнес самый юный джентльмен в группе. — Он вытворял это на глазах у всех?

— Нет. Но его часто видели в борделях.

— Ну и что? — фыркнул один из собеседников. — Я тоже хожу в бордели! Но кто-нибудь может сказать, что именно я там вытворяю?

— Зависит от того, мой друг, в какие бордели ты ходишь.

— Как бы то ни было, — заключил другой, — правдивы эти слухи или нет, похоже, он не очень от них страдает! Посмотрите-ка!

Все посмотрели туда, куда указывал молодой человек. Взгляды буквально всех дам были недвусмысленно устремлены на «ужасного» сэра Аласдера, словно его плохая репутация, наоборот, повышала его престиж в их глазах. Аласдер же, демонстративно не обращая на дам ни малейшего внимания, направился к группе стоявших немного поодаль мужчин. Те, насколько можно было судить, отнюдь не собирались им гнушаться, принимая его как равного. Как бы то ни было, не заметить сэра Аласдера в толпе было просто невозможно — он был на целую голову выше любого, чертовски привлекателен, да и держался так, словно был «звездой» бала, однако без надменности. К тому же за ним уже успела закрепиться репутация остроумного собеседника, никогда не лезущего за словом в карман. Половина дам на балу шептались о нем, другие втайне мечтали, но была одна, не принадлежавшая ни к той, ни к другой половине. Высокая, стройная брюнетка в платье цвета серебра не отрывала от сэра Аласдера взгляда, но причиной тому было вовсе не любопытство и не восторженность. Брюнетка чуть заметно кивнула стоявшему рядом молодому офицеру, и тот, повернувшись на каблуках, удалился. Дама продолжала пристально смотреть в сторону гостя. Впрочем, не она одна. Всем было интересно, с кем будет танцевать этот человек. С одной из «красавиц» дочерей? С какой-нибудь чопорной пожилой матроной? Или, напротив, с кем-нибудь из наивных юных созданий, для которых этот бал — первый? Может быть, чтобы не вызывать сплетен, с женой старого друга? Но судьбе, очевидно, на этот раз было угодно, чтобы Аласдер вообще пропустил танец. Не успела заиграть музыка, как к объекту всеобщего внимания подошел лакей и, почтительно склонившись, преподнес ему на блюде какую-то записку. Когда адресат раскрыл и прочитал ее, на секунду в его глазах мелькнуло что-то типа любопытства. Но уже через мгновение лицо сэра Аласдера снова превратилось в невозмутимую светскую маску.

— Плохие новости? — нахмурился стоявший рядом с ним Ли.

— Понятия не имею, друг мой. Не знаю даже, от кого это.

— И я не знаю, от кого, — встрял некий джентльмен, — но держу пари — знаю, что в ней. «Жду вас в беседке…» или где-нибудь еще… Везет же сэру Аласдеру! Почему я никогда не получал любовных записок?

— Да потому, — вставил другой, — что всему свету известно, какая у тебя жена! Если пронюхает, что у тебя была интрижка, не только с тебя, но и с нее семь шкур спустит! Кому охота с такой связываться!

— Твоя правда, приятель, — вздохнул тот. — Вам, холостякам, проще… Угораздил же меня черт жениться в столь раннем возрасте! Надо было хотя бы какое-то время погулять как следует, а уж потом…

— Сомневаюсь, — сухо произнес Аласдер, — что записка от женщины. Почерк скорее мужской, да и пахнет, — он понюхал листок, — сигарой, а не духами. Прошу извинить меня, джентльмены, покину вас прямо сейчас — горю нетерпением все выяснить.

Аласдер удалился. Посмотрев ему вслед, мужчины перевели разговор на другую тему.

Аласдер быстро вышел из зала. К нему подошел тот же лакей.

— Гостиная, где джентльмены играют в карты, направо, сэр, — услужливо подсказал он. — Курительная комната налево.

— А библиотека?

— За ней, немного подальше.

— Благодарю, любезнейший, — бросил на ходу Аласдер, поворачивая налево. Заботливые хозяева, разумеется, все предусмотрели. Мужья, отцы и холостяки, не занятые поиском невесты и не желающие тратить время на танцы и сплетни, могли скоротать время за карточной игрой. Не желавшие и этого могли просто вздремнуть в кресле в тишине библиотеки. Но Аласдер сейчас разыскивал некую голубую гостиную, находившуюся, как было сказано в записке, за библиотекой. Он не знал, кто автор записки и что означает «встреча по делу, непосредственно касающемуся ваших самых насущных интересов». Но насущный интерес у него был. Были и люди, которым он был готов хорошо заплатить за любую информацию, касающуюся этого интереса. Может быть, это один из них? Правда, ему уже удалось раздобыть почти все, что он хотел знать, но чем черт не шутит, вдруг «всплыло» что-то еще, доселе неизвестное? В противоположность оживленному, ярко освещенному залу та часть дома, в которой он сейчас находился, была темной и словно вымершей, Дверь библиотеки была приоткрыта, и Аласдер осторожно заглянул внутрь. Народу в библиотеке было, пожалуй, не меньше, чем в бальном зале, но тишина такая, словно никого и не было. Один полный пожилой джентльмен, погруженный в глубокое кресло, читал газету — или, скорее, дремал; другой старик сидел в таком же кресле лицом к камину; остальные — в креслах у стен. Аласдера, казалось, никто даже не заметил, и он поспешил удалиться. Через несколько шагов перед ним предстала новая дверь. Она оказалась незапертой, и Аласдер зашел внутрь. Комната действительно оказалась голубой — во всяком случае, стены были обиты бледно-голубым шелком. Рассмотреть остальное не представлялось возможности — в комнате почти не было огней, а окна были плотно завешаны шторами. Глазам Аласдера удалось лишь смутно различить силуэты мебели в модном египетском стиле. Аласдер закрыл за собой дверь.

— Я знала, что вы придете! — раздался из темноты грудной женский голос.