Откровение Бога. Том II. Царство небесное - Владимир Гриневицкий

– Хватит, – шепчу я, прикрыв ладонью глаза.

Додж перегорел. Конкуренты, наверное, уже веселятся на финише. А я здесь. Дышу придорожной пылью. Всё. Хватит. Моё время прошло. Пора это признать. Я перегорел, как этот «додж». Моя удача промчалась мимо в очередной раз и ушла вдаль, как «Ламборджини-Элементо». На этом всё. Это была последняя попытка. Осталось только стерпеть ещё один удар от Джозефа и ступать с миром. Я присаживаюсь, склонив голову. Пора возвращаться на старт. Пешком. Выдержать насмешки девок и парней, найти Джозефа, постараться всё объяснить и не получить от него в челюсть. Потом слиться обратно в Штаты, к матери. Она ждёт меня. Ждёт нас обоих. И Колина тоже. Даже после приговора её сыну она продолжает ждать. Пора возвращаться домой, с меня хватит. Приеду обратно и начну всё заново. Я встаю на ноги, слегка отряхиваю чёрные джинсы. Прихрамывая, я медленно ковыляю обратно. Отсюда слегка слышны крики толпы и девчачий визг. Чтобы стараться не думать о провале, я вспоминаю, как мама, после того как Колина посадили, просила меня покрасить веранду. Я вроде пообещал, а потом забыл. Или не забыл, а просто не стал этого делать. Потом я уехал и оставил маму хлопотать одну. Я всегда был ветреным парнем. Никогда не сидел на месте. Колин был не таким. Он был умнее. Он хорошо учился в школе, затем в колледже. Он не такой, как я, более спокойный, сдержанный, вежливый с девушками. Маленький засранец всегда был немного позади меня, я обгонял его почти во всём: в гонках на велосипедах в детстве, в количестве девушек, в количестве друзей, в моральном взрослении. Единственное, в чём я не обогнал его – это в любви к матери. Он всегда помогал ей больше, чем я, в то время как меня приходилось на это уговаривать. Бедняга Колин. Братишка. Как всё изменилось, если бы ты знал, если бы видел. Истеричный, пьяный, девчачий визг девушек становится ближе. Еще буквально пару часов – и всё, моя гонка окончена навсегда.

Из толпы выходит Джозеф – толстый смуглый мужик с черной щетиной, лет тридцати пяти, в белой рубашке с пальмами. Он уверенно направляется прямо ко мне, его щёки трясутся от быстрых шагов. Сейчас начнётся.

– В чём дело?!

– Я перегорел.

– Перегорел? В смысле?

– Движок перегрелся… Я… Я не знаю… – Я прохожу мимо него, он догоняет меня.

– Не знаешь? Ты сам собирал эту тачку! Я вложился в гонки, чтобы ты поднял деньги! Ты говорил! Ты говорил, что ты часто побеждаешь!

– Так было раньше. Прости. – Я отряхиваю ладони от пыли и стараюсь не смотреть ему в глаза. Публика продолжает веселиться, играет музыка, Джозеф кричит громче.

– Раньше? Что значит – раньше?! Ты… Ты сел за руль не уверенным в том, что победишь?

– Так получилось. – Я пытаюсь сказать как есть, отговорки тут не помогут. Я и не хочу отговариваться, я просто хочу, чтобы этот день закончился.

– Что значит… Ты знаешь, сколько я вложил в эту тачку?!

– Мне жаль.

Он не выдерживает и бьёт меня кулаком куда-то в область уха, затем всем телом наваливается на меня, обхватив за шею, и мы оба падаем на асфальт. Толпа расходится в стороны, Джозеф наваливается сверху, и прежде чем двое парней стаскивают его с меня, он успевает хорошенько приложиться мне по зубам.

– Сука! Ещё раз я тебя увижу… – его голос затихает где-то в толпе, смешивается с музыкой и хохотом. Ребята со стаканами пива в руках смотрят на меня, я всё ещё на земле. Чувствую солоноватый вкус крови на языке. Вот и всё. Пора сваливать. Я встаю на ноги и, прикрывая рот ладонью, двигаюсь свозь бушующую толпу. Зрители продолжают веселиться, девушки хохочут, размахивают лифчиками, парни пьют пиво. Для меня на сегодня праздник закончен. Он закончился несколько месяцев назад с арестом моего брата.

Я иду в сторону города по обочине дороги, покинув этот карнавал. Губы болят от удара, я то и дело сплёвываю кровь. Жара создаёт прозрачную рябь на горизонте дороги. Солнце печёт голову до такой степени, что можно жарить яичницу. Слева от меня – поворот на заправку. До города ещё далековато, и эта мысль заставляет меня сунуть руку в карман и проверить наличие мелочи. Я решаюсь купить бутылку минералки в автомате около входа в заправку.

Автомат медленно съедает банкноту, и я выбираю нужную бутылку. Ничего не происходит. Я жму квадратную кнопку ещё раз. Автомат, кажется, умер. Или уснул. Ему плевать, что он обманул меня. Я хлопаю ладонью по металлической стенке, но ему плевать. У меня нет больше сил злиться на неудачи в моей жизни, поэтому я просто разворачиваюсь в противоположную сторону и продолжаю идти. Замечаю большую резиновую покрышку недалеко от заправки и решаю передохнуть. Подошвы кроссовок горят от раскалённого песка. Я присаживаюсь на покрышку и отряхиваю джинсы. Какой дальнейший план? У меня есть ещё немного сбережений, сегодня же куплю билет до Штатов, завтра буду там. Вернусь к матери. Помогу ей поднять дом. Поднимусь сам. И начну всё заново. Наверное, моё время прошло, может, вся причина в том, что время идёт, всё меняется, и старые дела и увлечения уходят в прошлое? Может, мне суждено было быть лучшим только определённый срок? Это уже не важно, всё стало как стало. Раз так сложилось и ничего исправить не получается, то остаётся плыть по течению. В таких случаях течение всегда приносит нас в родительский дом.

– Кристофер Андерсен? – раздаётся чей-то голос недалеко от меня.

Я не поднимаю глаза, но слышу, как человек, произнёсший моё имя, идёт в мою сторону. Мне плевать, кто это. Здесь я больше никого не знаю и знать не хочу.

– Отвали, – отвечаю я.

Человек подходит ко мне и протягивает мне бутылку минералки. Как раз ту самую, которую зажал автомат. Я поднимаю глаза вверх и сквозь слепящие солнечные лучи вижу смуглого человека в белоснежной рубашке. Я беру бутылку у него из рук, но ничего не отвечаю. Откручиваю крышку, и бутылка с шипением брызгает во все стороны, обдав меня булькающими брызгами. Я прислоняюсь губами к горлышку и, опрокинув голову, пью воду, при этом сжимаю бутылку рукой, чтобы быстрее осушить её. Одним прищуренным глазом я смотрю на него. Этот мужик не уходит. Стоит рядом и просто смотрит на меня. Я отрываюсь от бутылки, с облегчением выдыхая.

– Надоело проигрывать? – спрашивает человек.

– Пошёл ты.

– Когда-то ты был лучшим.

– Повторяюсь – отвали.

– Я пришёл, чтобы…

– Мне плевать, зачем ты пришёл, убирайся! – Я начинаю грубить и снова налегаю на бутылку. Мужик в белой рубашке и брюках не уходит. Ему явно что-то нужно от меня. Но мне плевать. Он выдерживает паузу, затем делает еле слышный вдох.

– Послезавтра Колина освободят.

Я поднимаю на него взгляд. Человек с чёрной щетиной, со смуглым лицом, чуть старше меня. Я никогда не видел его раньше. Хотя нет, стоп, я видел его несколько минут назад, в толпе, на самом старте.

– Что?.. Кто ты такой?

– Меня зовут Адиль Миннияр, я глава корпорации ЮниКорп.

– Повтори… что ты сказал про моего брата? – Я ставлю бутылку на землю и медленно встаю с колеса, пристально всматриваясь ему в глаза.

– Послезавтра твой брат будет на свободе.

Я не знаю, что ответить ему. Он говорит о заключении моего брата, о том, что не стоит обсуждать со мной. От этого я иногда прихожу в ярость, ведь те, кто обычно обсуждает эту тему со мной, либо полицейские, которых я не переношу, либо моя мама, которая после «посадки» Колина отчасти винила в этом меня, мол, мой брат пошёл по моим стопам, и этот путь привёл его к пожизненному. Но этот человек… Он не похож на полицейского, он не ведёт допрос, не пытается узнать подробности того дела. Он лишь сообщает, что Колин вот-вот будет на свободе. И это не укладывается у меня в голове.

– Кто ты такой?.. – повторяюсь я, не найдя других слов.

– Я только что сказал тебе, – отвечает он с еле заметной улыбкой.

– Как… Как это возможно? – Я запинаюсь, у меня много вопросов, но мысли об этом крутятся у меня в голове, как в стиральной машинке. Я вылавливаю часть из них и пытаюсь произнести хоть что-то, ведь эта новость сбивает меня с ног.

– Давай присядем, – отвечает он и со вздохом садится на большое колесо, я остаюсь стоять как вкопанный, наблюдая за ним, и желаю уловить любое его слово, которое хоть как-то поможет мне понять всё это.

– Перейду сразу к делу, Кристофер, – начинает он. – У тебя множество вопросов, и я постараюсь объяснить всё и сразу. Через несколько дней у меня будет важное дело, ничего такого, что связано с бизнесом… э-м-м-м… Нечто большее, чем просто бизнес, – он произносит последнюю фразу с улыбкой, глядя на меня, – и мне нужен человек… для перевозки одного груза. Очень важного.

– Контрабанда? – перебиваю я.

– Нет… Никакой контрабанды, наркотиков или чего-то подобного. Ничего запрещённого. Это… нечто большее… – он снова слегка улыбается, и это настораживает меня.