Святые провидцы. Сокровенный дар прозорливости, предсказания и пророчества угодников Божиих - Алексей Фомин

После всего услышанного мои вопросы, с которыми я приехал к отцу Илию, показались мне ничтожными и как-то сами собой прояснились у меня в голове.

Второй раз я увидел отца Илия, когда приехал в Оптину в числе таких же, как и я, новоначальных христиан. Нас по одному подводили к батюшке под благословение. Не знаю, что он говорил моим предшественникам, но мне слово его попало не в лоб, а прямо в глаз. Я подбежал к батюшке, сложил ладони лодочкой и молодцевато, как на плацу генералу, гаркнул: «Раб Божий такой то». Отец Илий устало взглянул на меня и слабым голосом произнес: «Да… Русский язык мы знаем…»

Кровь бросилась мне в лицо – я с особой ясностью осознал смысл привычных русских слов, которыми мы козыряем по много раз в день. «В самом деле, ну, какой ты раб Божий? Ты есть раб греха и порока», – словно со стороны подумал я о себе во втором лице.

Батюшка сходу обличил меня: произнес, прикровенно, невеселую правду обо мне. Пожалел он меня, сказал в необидной форме, с горечью, как бы внутренне сокрушаясь обо мне, что я такой непутевый.

Третья встреча с отцом Илией состоялась в братском корпусе, за закрытыми дверями. Нас, паломников, было трое, и каждый мог сравнительно спокойно поговорить с батюшкой. Я заранее подготовил в уме слова о своих внутренних нестроениях и житейских бедах, которые в тот период моей жизни особо одолевали меня, рождая в душе ледяное уныние и безразличие ко всему. Мне хотелось попросить святых молитв батюшки (ведь много может молитва сильного) и узнать, как жить дальше. Когда подошла моя очередь, я, стесняясь своего физического превосходства, встал перед отцом Илией на колени и неожиданно для себя сказал: «Батюшка, умножь во мне веру!»

«Веру?» – нараспев произнес батюшка. Удивился. Затем хорошо, так ласково улыбнулся, что сразу угрел мне сердце. Слова и время потеряли значение. Все, кроме одного, утратило смысл – вот так стоять бы до конца жизни рядом с батюшкой на коленях, да греться в его лучах – на греческом языке его имя значит Солнце. Сколько же это длилось? Может быть, десять минут, а может быть, и вечность. С того дня я стал живее понимать слова Апостола – «покрывайте любовью», испытав на себе тепло настоящей любви.

Батюшка Илий! Пожалуйста, помолись Богу о нас, грешниках!

Гришин, М. Русский вестник от 04.09.2003.

«Где бы старца найти?»

Отец Владимир – московский дьякон, духовный друг отца Илиодора, чадо старца, схиигумена Илия. Пять лет он был оптинским послушником. По его словам, это была хорошая школа, давшая внутренний стержень для всей дальнейшей жизни.

Я прошу рассказать мне о старце, и внутри уже звучит знакомая мелодия, и я знаю, что услышу что-то интересное. И отец Владимир, действительно, рассказывает мне истории про старца, которые, с его разрешения, я и передаю.

Произошла эта история довольно давно. Отец Владимир тогда еще не был дьяконом. И от церкви был далек. А был он молодым бизнесменом. Занимался строительным бизнесом. И вот дела его стали идти всё хуже и хуже. Навалились всевозможные скорби и испытания. Да так тяжело стало, что и не знал он, как пережить такие трудные и запутанные жизненные обстоятельства. И тут кто-то из верующих друзей посоветовал: «Тебе нужно к старцу обратиться. Ты его совет-то исполнишь – вся жизнь твоя и наладится. Да еще и помолится за тебя старец-то. Вот и будет у тебя всё в порядке, заживешь лучше прежнего».

Как это – лучше прежнего, – тогда Володя и не представлял. Бизнес лучше пойдет? Конкуренты исчезнут? Проблем не будет?

Вот сейчас отец дьякон сидит за рулем, и для него главное – духовная жизнь, жизнь по заповедям. А тогда он не знал, как выбраться из жизненного тупика. Но слова о старце крепко запали в душу. Где искать этого старца, Владимир не имел ни малейшего представления. Скорби продолжались, и время от времени он вздыхал: «Совсем невмоготу… Эх, вот найти бы старца…»

Как-то раз вечером ехал Володя на машине по городу, и так вдруг на душе тяжело стало, что подрулил он к обочине дороги, положил голову на руль и так остался сидеть. Вдруг слышит: кто-то стучит в окошечко. Поднимает голову – стоит священник в рясе с крестом на груди и просит его подвезти.

Володя встрепенулся:

– Батюшка!

– Да! Я он самый и есть!

– Батюшка, я Вас, конечно, подвезу! А у меня вот проблемы. Старца я ищу…

– Старца? Ну, тогда тебе надо в Оптину ехать. Сейчас ты меня подвези, пожалуйста, до Ясенево. Там Оптинское подворье. А завтра, если хочешь, поедем вместе в Оптину. Хочешь?

А был это, оказывается, отец Симон. Сейчас-то он уже игумен, а тогда был молодым оптинским иеромонахом. Назавтра они и поехали.

Приезжают в Оптину, и Володя первый раз в монастыре оказался. Приехали уже поздно, ночью. Пришли в скит, заходят в большую келью. А там нары двухъярусные. Народу много. Кто молится, кто спит-храпит. «Батюшки-светы, куда это я попал?» – думает Володя. С дороги устал сильно. Попросил соседей разбудить его пораньше – и отключился.

Просыпается, глаза открывает и понять не может, где находится. Светло уже. Вокруг пустые нары, и никого. Смотрит на часы – время одиннадцать. И на службу опоздал! Расстроился сильно. Всё на свете проспал…

Пошел Володя по утоптанной тропинке к монастырю. Бредет, головы не поднимая. Слышит, снег скрипит под ногами – кто-то навстречу идет. Поднял с трудом свою унывающую головушку – а это какой-то старенький монах идет с палочкой. Остановился и говорит Володе: «С праздником! С воскресным днем! Что невесел?»

А Володя так унывает, что и отвечает с трудом:

– Здравствуй, отец. Не знаешь, где бы мне старца найти?

– Старца? Нет, не знаю. А что у тебя случилось-то?

Володя немного приободрился. Обрадовался, что хоть кто-то его проблемами интересуется. Думает: «Как хорошо, что я старого монаха-то встретил! Хоть и не старец, но жизнь-то повидал. Может, мне его Господь послал. Может, он мне чего и посоветует…»

Начал рассказывать. А монах слушает, да так внимательно. Головой кивает. Так, понимаешь, слушает хорошо. Не все ведь слушать умеют. Иногда рассказываешь и понимаешь, что человек только из вежливости делает вид, что внимает тебе. А проблемы ему твои не нужны, ему своих хватает. Или, бывает, слушает и только и ждет, когда ты рот закроешь, чтобы выложить тебе свои умные мысли. А этот старенький монах так слушал, как будто Володя ему сын родной. И все его беды для него тоже – боль. Так и захотелось этому старому монаху всё, что на душе камнем лежит, рассказать. Всё ему изложил. Все проблемы. Так, мол, и так, отец, совсем невмоготу, как и дальше-то жить – не знаю. А монах выслушал внимательно и говорит:

– А ты хоть кушал сегодня?

– Да какое там кушал, отец! Не разбудили меня! На службу и то опоздал. И со старцем не встретился! Понимаешь, старцев нет нигде!

– Понимаю, старцев нет, одни старички. Пойдем-ка вместе в трапезную.

И пошли. Только чувствует Володя, что настроение у него резко изменилось. Голову поднял, смотрит вокруг – красотища! Снегу навалило! Сугробы белые, снег белоснежный, в Москве такого не бывает. Искрится на солнышке. Воздух чистый, морозец легкий. Солнышко в небе голубом. Хорошо! Где-то колокола звенят, а в воздухе такая благодать разлита, что не радоваться жизни невозможно, что впору кувыркаться в снегу. Монах старенький вместе с ним идет со своей палочкой, улыбается себе под нос. Не успели они пятьдесят метров пройти – навстречу толпа людей. Смотрит Володя – все они к старенькому монаху бегут благословляться. Радостные такие. «Батюшка, батюшка!» – лепечут. Вот уже и Володю оттеснили. Каждый что-то спросить у монаха хочет. Володя посмотрел-посмотрел – да и спрашивает у одной пожилой паломницы:

– Простите, а что, здесь всех старых монахов такой толпой встречают?

– Чего ты там такое говоришь-то? Каких таких старых монахов? Да ты знаешь, кто этот старый монах? Да ведь это старец!

– Как старец?!

– Да я же тебе говорю, что это старец известный оптинский, схиигумен Илий.

Что ж ты такой бестолковый-то!

Володя даже присел:

– Как так – старец?! А он сказал, что старцев нет, одни старички! А я-то ему даже вопросы свои не задал. Вот была возможность – и ту упустил!

Тут из толпы паломников тот самый монах, который старцем оказался, выбирается и машет Володе рукой – за собой зовет. Все сразу на него внимание обратили и стали в спину подталкивать:

– Иди скорей, батюшка зовет!

Пришли они со старцем в трапезную. Володю с послушниками посадили. А он и есть-то толком не может, переволновался. Да еще в куртку, в карман нагрудный полез за телефоном, а там привычного пакетика нет, в котором водительские права лежали.

Неужели потерял?!

После трапезы подходит к Володе один послушник и говорит:

– Вас батюшка отец Илий зовет.

Приводит он Володю к старцу. Все заготовленные Володей вопросы из головы повылетали от волнения. Только и смог промямлить:

– Батюшка, как же я домой-то доеду?!