Земля лишних. Новая жизнь - Андрей Круз

Не уверен, что в Аламо это сработает: здесь самым прекрасным почитали револьвер, стейк и любовь во Христе и столь с ним не сочетавшиеся. А единственной картиной в городе можно было считать витраж с распятием, расположенный за кафедрой преподобного в городской церкви.

Вообще искусство в этом мире находилось в зачаточном состоянии. Фильмы, которые крутили по местному телевидению и которые можно было купить на дисках, — все попадали сюда из-за «ворот», причём совершенно пиратскими. Местными были только новости и репортажи о соревнованиях, львиную долю которых транслировали или продавали в записях дельцы из Нью-Рино. Ещё в Нью-Рино снимали порно, и не знаю, следовало ли гордиться таким фактом, но эти фильмы и были первой ласточкой новоземельного кинематографа. Символично, вам не кажется?

Книги тоже были в основном из Старого Света, разве что напечатаны в местных типографиях. Но читали здесь больше, особенно дети, по сравнению с тем, сколько читают дети Старого Света. Не было на местных телевизионных каналах ни тупых бесконечных мультиков про супергероев, ни мыльных опер. Как бы то ни было, Джеки решила приобщить этот суровый мир к разумному, доброму, вечному, за что уже следовало сказать ей «спасибо».

После довольно продолжительного ужина я предложил прерваться на некоторое время, сказав, что до того, как я опьянею, хотел бы продемонстрировать Марии Боните новое оружие. Джеймс тоже изъявил желание посмотреть, но нас и его больше поразило то, что с нами пошла и Джеки — от неё такого не ожидали, а ведь от постоянно доносившихся со стрельбища выстрелов она морщилась.

Я попросил подождать пару минут, подошёл к Рою Питерсону и попросил у него возможности выйти на поле на пару минут, и так, чтобы меня не пристрелили при этом.

Рой остановил стрельбу, и я довольно быстро сложил из кирпичей пару небольших штабелей на стоярдовой отметке. Кирпичей здесь было много — их использовали для разных трюков, и целые их штабели лежали вдоль забора. Пока я возился с мишенями, Мария Пилар и наши спутники пришли на стрельбище, принеся чехлы с оружием.

— Mi Amor, давай сделаем так: ты берёшь себе мишень слева, а я — справа. У тебя двадцать патронов в магазине. У меня… — выщёлкнул я из магазина десяток патронов, — тоже двадцать. Задача — уничтожить свой штабель. Готова?

— Готова, — пожала она плечами.

— Ты начинаешь, я стреляю вторым.

Мы заняли два мата, Бонита прицелилась. Затем захлопали частые выстрелы. От кирпичей летели крошка и куски, примерно после десяти выстрелов штабель перестал существовать. Я намеренно взял именно мощную М21, а не её собственный FNC — для наглядности, да и самому себе показать преимущества хитрой системы «абакана».

— Доволен? — с некоторым вызовом спросила Мария Пилар.

Чего тут спорить? Ловко она расколотила кирпичи, причём стреляла не наобум, а с толком — так, чтобы разнести всё вдребезги максимально эффективно.

— Вполне, — кивнул я. — Теперь моя очередь.

Я взял «абакан», прицелился в середину штабеля. Только бы не обмануться в ожиданиях… Переводчик стоял на «двойке», то есть очереди из двух выстрелов, которые производились с частотой 1800 в секунду. Получалось, что две пули подряд всегда попадали почти в одну точку на таком расстоянии. Нажал на спуск. Середина штабеля почти испарилась, превратившись в облако пыли. Сзади загомонили зрители. Взял прицел пониже, ещё выпустил очередь, затем ещё. Штабель практически превратился в крошку. Всё.

— Ну как? — спросил я у Марии Пилар.

— Очень впечатляет, — кивнула она задумчиво. — Я знаю, как это действует, но никогда не видела в реальности.

— Вообще-то у меня была мысль отдать тебе эту игрушку вместо твоей бельгийской винтовки. Она по надёжности не хуже, насколько я знаю, а вот результат стрельбы… В магазине пятнадцать таких двойных выстрелов.

— Мне надо попробовать.

Я отсоединил магазин от автомата, втолкнул в него десять выброшенных ранее патронов.

— Я взял ещё четыре магазина. Играй на здоровье.

Я оглянулся и увидел, что нас окружили все стрелявшие здесь. Всё новое всегда и везде вызывает любопытство, и Стрелковый клуб Аламо вовсе не исключение. Подошёл Рой Питерсон.

— Очень, очень серьёзно выглядит, — сказал он, показав на развалившиеся кирпичи. — Это «абакан», насколько я понимаю?

— Именно он, — подтвердил я.

— К нам пока они не попадали, только видели у русских, — с оттенком сожаления сказал Питерсон. — Их пока немного, насколько я понимаю. В этих местах они очень хороши, с таким эффектом можно свалить гиену с одного выстрела.

— Хм… надо проверить, — озадачился я после такого заявления. — О гиенах я пока не думал.

— На вас нападали здесь животные? — поинтересовался Питерсон.

— Всерьёз — нет, — ответил я честно.

— Значит, всё впереди, — усмехнулся собеседник. — Гиена или каменный варан могут быть опасней любой банды. Их сложно убить, а они могут убить легко. На группы людей не нападают, а вот если придётся идти по саванне одному или ночевать, даже в машине, — следует быть настороже. Тот же каменный варан — агрессивная и быстрая тварь, и его чертовски трудно вовремя заметить.

— Вы охотитесь? — спросил я главного местного стрелка.

— Иногда, — кивнул он. — Здесь хорошая охота — лучше африканской. Но в ней меньше спорта и больше заботы о добыче хорошего мяса, поэтому и охотимся в основном на рогачей и антилоп. И на гиен, как спорт.

— А каменный варан? — заинтересовался я.

— Они больше в горах, а горы здесь опасны, труднопроходимы и малоизучены. Поэтому мы туда нечасто ходим. Да и нечего нам там делать. А в сезон дождей они выбираются на равнину и вообще могут забраться куда угодно. Фермеры их у себя в загонах для скота регулярно обнаруживали.

— А свинки опасны? — спросил я. — Я с ними столкнулся, и они атаковали, но их спровоцировали. А при нормальных обстоятельствах?

— Для пешего, и в саванне — безусловно, — подтвердил Питерсон. — Чертовски опасны. Если увидят кого-то подходящего размера, они расценивают это как добычу. И в сезон дождей становятся агрессивней. Подходят к фермам, атакуют скот, случается, что и на людей нападают. Змей ещё много здесь. Если увидите длинную песочного цвета змею без рисунка с прямоугольной головой — держитесь подальше, она очень ядовита. Умрёте за несколько минут.

— Понятно, — кивнул я. — Мне уже приходилось здесь стрелять, но всё больше в людей.

— Да, людей, которые хуже животных, здесь тоже много, — сказал Питерсон. — Очень много всякой дряни попадает сюда через «ворота». Вы никогда не слышали о банде Сэнди?

— Нет, не довелось, — ответил я.

— Это у нас в Техасе было, — начал рассказывать владелец клуба. — Завелась банда в штате, но не такая, как те, кто приходит с гор. Латиноамериканцы просто грабят, зарабатывают на жизнь. Они конченые подонки, разумеется, но вместе с тем они нам понятны — обычные разбойники. А эти нападали на фермы, убивали, резали, насиловали, зверствовали невероятно. Для удовольствия. Объявили на них загонную охоту по всей территории, засекли, гнали неделю — от всех городов, по всем направлениям. Тысячи людей участвовали в облаве. Зажали у реки, двоих убили и двоих взяли. Оказалось, что все они были приговорены к смерти в Старом Свете. Но затем их забрали из «коридора смертников», привезли к «воротам», дали по тысяче экю и забросили сюда. Не объясняя ничего. Они кое-как добрались до Техаса, а потом взялись за старое, причём гораздо хуже, чем в той жизни. Там каждый был сам по себе убийца, а тут им помогли объединиться в банду. Кто это сделал, зачем? Никто так и не понял.

— Банда русских, фальшивый «конвой» — точно такие же были, — внёс я свою лепту. — Три месяца как здесь. Забрали прямо из тюрьмы и забросили сюда. Правда, с этими известно, кто их сюда звал. Звали усилить другую банду. Но ведь те, кто их отправил, должны были думать?

— У Ордена девиз: «Каждый имеет право на новую жизнь». Им можно многое прикрыть и объяснить, — сказал Питерсон.

Джеймс сначала молча стоял с нами, но затем тоже вступил в разговор:

— Я со своими ребятами несколько раз участвовал в таких охотах, как на банду Сэнди, — сказал он. — Меня часто привлекают, я в прошлой жизни служил в команде SWAT отделения Бюро в штате Миссисипи. И почти каждый раз оказывалось, что это какие-то последние ублюдки из Старого Света. Даже маньяка отловили однажды. Жил фермером, похищал девочек, что с ними делал — даже рассказывать не хочу. Когда взяли его, то привезли в Форт-Ли. А там, в управлении шерифа, работал один парень, бывший «фед» из отделения Бюро в Атланте, Джорджия. И он его узнал — за ним там гонялись три года, поймали, заперли, и он ждал суда. А оказался здесь.

— Похоже, что Ордену это нужно зачем-то, — сказал я.

— Да, очень похоже, — ответил Рой. — Только зачем?