Игра не для всех. 1941 - Калинин Даниил Сергеевич

– Рома, помогай.

Парторг, уже успевший вскрыть ящик с цинками, достал диски из брезентовой сумки и протянул один из них мне. Ну что, помочь первому номеру действительно нужно.

…Два часа с момента пробуждения пролетели вообще незаметно – время (семь утра) назвал старлей во время очередного обхода. Минут двадцать назад закончился обстрел. И хотя практически всем окружающим было явно не по себе от частящих разрывов мин и редких, тяжелых взрывов гаубичных снарядов, пограничники, сжавшись на дне извилистых окопов, продолжали готовиться к бою. Главное, в конечном итоге оказалось, что ни одна мина, ни один снаряд не смогли точно накрыть траншеи – нам крупно повезло! Не считая гибели Астахова, застава недосчиталась еще только двух бойцов, погибших под минами в первые минуты немецкой артподготовки.

К ДП мы с Василием старательно набили все имеющиеся у нас семь дисков, заодно я вдоволь напрактиковался. Как новоиспеченный второй номер расчета, в бою я должен буду успевать набивать опустошенные Нежельским. Кроме того, я аккуратно снарядил все четыре магазина к своей СВТ – в памяти опять всплыло, что при их чересчур поспешном снаряжении закраина верхнего патрона нередко оказывалась сзади закраины нижнего, после чего винтовку клинило при стрельбе.

По рядам бойцов пустили единственную фляжку с водой, легонько отдающей то ли тиной, то ли еще чем. Но на самом деле я был очень рад даже одному глотку чуть затхлой воды, который позволили сделать каждому бойцу. Опытные погранцы подсказали, как нужно правильно пить, чтобы приглушить жажду: тщательно смочив губы, хорошо прополоскав рот и горло – и только после этого глотать. Было не очень вкусно, но сильная жажда действительно отступила. Кроме того, высох пах, порезы на щеке и правой ягодице мне дали смочить спиртом – хоть какое-то обеззараживание! А Василий, узнав, что я не успел повязать портянки, достал мне пару запасных. Кирзачи (ан нет, юфтевые сапоги!) еще не успели растереть ноги в хлам; тщательно, по всей науке обмотав ступни и вновь обувшись, я буквально кайфанул! Благо что ко мне начал возвращаться и слух…

Как же, блин, мало человеку нужно на войне!

От радостных размышлений мое внимание отвлекло движение пока еще далеких серых фигурок, поднимающихся от берега реки. До того там дежурили наряды погранцов, однако после окончания обстрела они отступили к опорному пункту заставы. И вот наконец-то показался противник, ради драки с которым я здесь и играю! Вот только сейчас почему-то не испытываю никакой радости при виде наступающих фрицев…

– Застава! К бою!!!

Глава первая

Дата: 22 июня 1941 года. Декретное время: 7 часов утра. Локация: опорный пункт третьей заставы 17-го Краснознаменского Брестского пограничного отряда

Сердце бешено колотится в груди, мешая взять точное упреждение на движущихся короткими перебежками фрицев. Серые фигуры приходят в движение буквально на несколько секунд, едва ли не со спринтерской скоростью бросаясь вперед! И только приноровишься к ним, как они тут же залегают.

За последние несколько минут мозг буквально закипел от поступающей в него информации – о том, как нужно целиться, беря упреждение на фигуры при движении противника, о том, как важно плотно прижать приклад при стрельбе к плечу, чтобы то не осушило отдачей. О том, как мягко требуется тянуть за спусковой крючок на выдохе, целя в центр живой мишени. Все это было мне незнакомо, а главное – знание того, как и что нужно делать, не придает мне никаких полезных навыков!

Потому я сейчас напряженно, до слез в глазах вглядываюсь в мелькающие пока еще вдалеке небольшие серые фигурки, которых, как кажется, не так и много. Но то, как сноровисто и толково они приближаются к траншеям, наводит на не самые приятные мысли. Например, что в 41-м германцы били нас не только за счет подавляющего количества танков и самолетов…

– Огонь не открывать, пока на двести метров не подойдут! Ясно?!

Михайлов в очередной раз обходит бойцов, а у меня с губ невольно срывается вопрос:

– А как, блин, понять-то, где эти двести метров начинаются?

Слева раздается приглушенный смешок:

– Ты чего, Самса, совсем, что ли, головой сильно ударился?

Видя непонимание в моем взгляде, Нежельский снисходительно хмыкнул:

– Ну, ты чего, Ром, действительно, что ли, забыл? Мы же всего неделю назад на учениях все отрабатывали! Вон, видишь холмик, с которым только что немец практически поравнялся? Это ориентир на триста метров. А вон тот куст поближе к нам специально оставили и даже пристреляли – он как раз на двести метров и есть. Понял?

Посмотрев на куст, я немного приободрился. Далековато, конечно, но вижу его отчетливо. Значит, и фрицев буду хорошо видеть. Ох, и всыплю я им сейчас!

Неожиданно со стороны противника донесся глухой звук частой стрельбы – и тут же в бруствер прямо перед нами что-то чувствительно врезалось, я сквозь землю почувствовал сильные толчки! Василий мгновенно спрятался на дно окопа, я следом – правда, чуть-чуть притормозив. Откуда-то справа послышалось недовольное:

– Часто содють, гады. Метко.

Парторг поддержал сделавшего замечания бойца:

– С трехсот метров первую же очередь в бруствер вложил. Опытный у них пулеметчик, зараза…

От тона Нежельского мне стало как-то грустновато – судя по проскользнувшей в его словах зависти, он так точно стрелять не умеет. Но встретившись со мной взглядом, первый номер ободряюще улыбнулся:

– Не боись, Ромка, отобьемся! Наш этот будет день, вот увидишь!

Звучит неплохо. Я действительно приободрился, видно, заразившись какой-то непривычной мне удалью от товарища. Думать, что окружающие меня люди всего лишь боты, больше не хочу и не буду – разработчики игры сделали все, чтобы они казались живыми, так что капсула своих денег точно стоит. Для себя я решил так: пока я здесь, немцы – настоящий враг, а погранцы – настоящие боевые товарищи!

– Двести метров! Огонь!!!

Прижав нас плотной стрельбой из своих пулеметов, фрицы явно пошли на рывок – стометровку противник преодолел всего за пару минут. Но не на тех они напали! По команде старлея со дна окопа встали все погранцы – буквально все, команда Михайлова будто электрическим разрядом прошла по отделениям бойцов, защищающих опорный пункт на левом фланге (вот опять слова незнакомые!). В считаные секунды со стороны траншей по немцам открыли на удивление частый и дружный огонь.

Я, правда, первым выстрелом промахнулся: очередь ДП-27 парторга вблизи прозвучала оглушающе громко, так что я невольно отшатнулся. И потому первая пуля хоть и ушла куда-то в сторону фрицев, но явно выше их голов.

Чуть отодвинувшись от товарища, я поудобнее ложусь на бруствер грудью и, как следует прижав приклад СВТ к плечу, ловлю в открытый прицел вырвавшихся вперед германцев. Целик уже давно и заботливо отрегулирован на двести метров, осталось только подловить, да мягко потянуть за спуск. Вот сейчас…

Ближний ко мне немец, в очередной раз побежавший вперед, сам попадает на мушку. Сейчас он развернут ко мне лицом, и брать упреждения (попробуй в них разобраться с первого раза, даже если все знания уже в голове!) нет никакой нужды. Только скрестить мушку с целиком на животе фрица, так чтобы сверху они были на одной линии да мушка в самой середине.

– Огонь!

Командую сам себе и на выдохе тяну за спуск – вот только мягко не получается. Поспешил я, азартно нажав на крючок, – и винтовка дернулась в момент выстрела.

Но противник падает! Попал?!

Блин, нет! Или я все-таки промахнулся, или враг мне достался матерый, опытный. Почувствовал своим звериным фашистским нутром, что сейчас в него стрелять будут, – и прыгнул наземь. А теперь бодро ползет к окопам по-пластунски. Но ничего, я тебе сейчас в голову заряжу…

Однако в этот раз не успеваю даже прицелиться: короткая очередь вражеского пулемета ложится в считаных сантиметрах от головы. По щеке и левому глазу будто осколками бьют комья сорванной с бруствера земли. Причем в глазу ярко вспыхивает белым, и тут же все темнеет. В первые мгновения кажется, что в меня попали, и я с отчаянным визгом складываюсь на дне окопа.