Как стать испанским рыбаком - Станислав Симонян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И шо мне в Украине не жилось, пошли все эти эксплуататоры к бису! — думал Морячок.
— Никогда больше не найму нашего! — клялся себе капитан.
Как-то незаметно, даже, можно сказать, неожиданно, обязанности повара-матроса взяла на себя девушка-репетитор, нанятая для регулярных занятий языком. На тот момент у неё не было постоянной работы, а репетиторство не приносило достаточных средств для нормальной жизни на дорогой Мальте. Появление на яхте человека, прекрасно владеющего английским, сразу расширило возможности, можно было катать уже иностранного туриста. Да и моё обучение сразу получило мощный толчок. Мы могли заниматься целыми днями, даже в процессе мореплавания. Быстро освоив морские премудрости, девушка заняла заслуженное место старпома, и хотя таскать тяжеленные паруса не могла, но вполне безопасно было доверить ей постоять на руле пару часов, чтобы дать поспать капитану во время длинных переходов.
Тихая безлунная ночь. Небо усыпано мириадами звёзд, они отражаются в идеально гладкой воде. Полный штиль.
В кокпите только я и старпом. Туристы сладко спят в каютах. Паруса убраны за ненадобностью, идём под мотором на автопилоте. по правому борту в пяти милях виднеются редкие огни немногочисленных поселений на пустынном берегу Сицилии. Радар чист. Идиллия. в такую тёмную ночь приходится полагаться только на огни и навигационные приборы, взгляд упирается в темноту, а темнота в море двухмерна, невозможно определить расстояние до чего-либо, не воспользовавшись радаром. Развалившись на мягких диванах, мы ведём обычный морской трёп, изредка поглядывая по курсу, не появились ли огни проходящего судна. Правда, есть серьёзная опасность наехать на какой-нибудь плавающий мусор, и я не имею в виду пластиковую бутылку или унесённый ветром надувной матрас. Знаете, какой самый распространённый предмет, дрейфующий в морях и океанах? Сорокафутовый контейнер, потерянный каким-либо судном. Чаще всего он герметичен и не тонет, т. к. содержит достаточно воздуха, чтобы держаться на поверхности, вернее будет торчать один угол, а вся эта махина будет скрыта под водой. Такой айсберг опасен даже для средних торговых судов. Пластиковая яхта, наскочив на такое препятствие, затонет в считанные минуты. Но разглядеть его в ночи невозможно, приходится уповать на милость Нептуна и Николая Чудотворца — покровителя мореплавателей. Ещё должна быть интуиция. Это совсем не материальная величина, это даже не чувство, а нечто труднообъяснимое, какая-то внутренняя тревога, какой-то диссонанс в мироздании. Любой судоводитель меня поймёт, бывает, на ровном месте в идеальных условиях начинает «сосать под ложечкой», и ты не понимаешь, с чего бы.
Не прекращая трёп, я встал с удобного дивана и пересел на жёсткую скамейку рулевого, хотя никакой необходимости в этом не было. Начал всматриваться в ночь — ни огонька, внимание постепенно переключилось, и разговор как-то увял. Старпом через пару минут задремал. Подчиняясь необъяснимой тревоге, отключил автопилот и перешёл на ручное управление, зачем-то взял мощный фонарь и решил посветить вокруг лодки. Прямо по курсу, метрах в пятидесяти, луч выхватил деревянную лодку итальянского рыбака, до столкновения и гарантированного затопления обоих судов оставалось не более тридцати секунд. Давать задний ход уже не было смысла, инерция у тяжёлой яхты огромная. Но, увеличив скорость и положив руль на борт, был шанс отвернуть — на хорошем ходу парусная яхта очень маневренна, перо руля раз в пять больше, чем на моторных судах. Мой борт прошёл всего в метре от сицилийского рыбака, сладко спавшего посреди моря без всяческих огней и обозначений. Думаю, он даже не догадался, что этот сон мог стать вечным.
От резкого поворота туристы повылетали из коек и выскочили на палубу. Я трясущимися руками сбавил ход, включил автопилот, выскочил на нос яхты и минут пять сбрасывал адреналин, адресно выкрикивая великолепно поставленным баритоном восьмиэтажные идиоматические конструкции, основываясь на пятилетнем изучении филологии в лучшем университете СССР и дворовом детстве в криминальной провинции. Пожилой мужчина, заказчик этого чартера, молча спустился на камбуз и принёс бутылку восемнадцатилетнего шотландского виски… но впереди был двенадцатичасовой переход через пролив — пришлось удовлетвориться термосом свежезаваренного кофе и трёхэтажным бутербродом. Скотч был открыт в момент, когда первый швартов упал на кнехт порта назначения.
Читатель, наверное, заметил, что я употребляю немало морских терминов, не объясняя, что они значат, но сегодня, в век поисковых систем и социальных сетей, не представляет большого труда найти значение любого термина или выражения. Это намного проще, чем создавать по пять-шесть сносок на каждой странице, раздражая автора, издателя и читателей. Пусть так и останется, не обессудьте.
И, наверное, стоит отметить, что действие этого рассказа происходит в самом начале двухтысячных. Ещё нет айфонов, мобильного интернета и социальных сетей. Общение в интернете происходит на форумах и в локальных чатах.
Отчаявшись искать круг общения согласно своему интеллектуальному уровню, я обнаружил сайт MALTAVISTA, сделанный московским программистом-подвижником для людей, которые по какой-то своей причине влюбились в голый, безлесый, безводный, но очень атмосферный, с невероятной историей, остров Мальта. На сайте был форум, где общались люди, живущие на острове или же регулярно приезжающие учиться или отдыхать.
Может, в те времена люди были другие, добрее, что ли. На этом сайте постоянно размещались статьи, исследования, рассказы участников о Мальте, её людях, устройстве, истории. Никто и не думал делать это коммерцией, писали наперебой, сами, с удовольствием. Через пару лет существования ресурса стало понятно, что сложившемуся костяку уже жизненно необходимо встречаться и под звон бутылок непринуждённо обсуждать, что в голову взбредёт. Сначала встречи проходили в питейных заведениях Москвы, но под давлением форумчан, жителей Мальты, стали проходить и на острове. Со временем местом сбора и глобальных посиделок стала яхта. Это было совершенно оправдано, гулянки могли продолжаться по нескольку дней, люди приезжали и уезжали, а демократия в яхтенной марине позволяла безобразничать круглые сутки, правила мальтийского общежития на море не распространялись. Соседи яхтсмены терпеливо сносили шум, женский визг, танцы на причале и даже сладковатый дымок, просачивающийся из каюты. Не было смысла возмущаться, к ним тоже приезжали гости, и они регулярно устраивали подобные вечеринки.
Иногда на яхте собиралось до сорока человек, многие приезжали со всех концов России. Все были образованны, все состоялись в жизни, знали языки. Честно говоря, за полжизни на Родине я
