Три дня до эфира - Гульназ Ямалеева

Он протянул женщине руку, и в эту минуту раздался резкий хлопок. Что-то со страшной силой ударило в грудь шофёру. Все ещё не осознавая, что происходит, Петя попытался удержаться на ногах. И тут пистолет в руках женщины выстрелил вторично…

Шофёр как подкошенный рухнул на мостовую.

— Что это? — крикнул Саша, увидев падающего на землю шофёра Петю с кровавым пятном на груди.

Телохранитель мгновенно все понял.

— Засада! — прокричал в трубку Кашинцев. — На нас напали! Немедленно посылайте подкрепление. Мы на мосту, возле Рубинштейна!

Телохранитель рванул из-за пазухи пистолет. Он не видел, как сзади к машине подошли двое людей в тёмных масках с прорезями для глаз и рта. Один из них почти в упор выстрелил в Кашинцева. На сиденье посыпались осколки заднего стекла. Обмякшее тело навалилось на Сашу…

Мальчик в ужасе закричал. Тут же большая ладонь в перчатке закрыла ему рот, и кто-то сзади схватил его за руки. Мальчик почувствовал чуть кисловатый запах кожи и попытался освободиться, но у державшего хватка была мёртвой. Тогда Саша попытался лягнуть стоящего сзади ногой. Однако человек в маске с силой ударил мальчика по голове и, подхватив под мышки, выволок из машины…

Потерявшего сознание ребёнка быстро перенесли в микроавтобус.

— Поехали! — крикнули из микроавтобуса.

— Сейчас, — ответил человек в маске. — Я быстро…

Он заглянул в салон иномарки и увидел, что телохранитель ещё шевелится…

Недолго думая, человек в маске приставил пистолет к голове Кашинцева, но тот вдруг одним движением выбил у него оружие из рук и бросился на противника. Они вместе рухнули на мостовую. Человек в маске схватил Кашинцева за горло. Скрипнув зубами, телохранитель поднял руку и попытался содрать с нападавшего маску, он вцепился в неё мёртвой хваткой…

— Что он там возится?! — сердито крикнули из микроавтобуса. — Помогите ему…

Наконец нападавший оторвался от Кашинцева, вскочил на ноги, поднял пистолет и дважды выстрелил в телохранителя…

— Уходим!

— Вот гад, — сплюнул стрелявший и тяжело побежал в сторону микроавтобуса. Через секунду микроавтобус тронулся с места и, набирая скорость, скрылся за углом…

Подъехавшее минут через десять подкрепление застало жуткую картину: в нескольких метрах от машины лежал шофёр, чуть поодаль — труп Кашинцева. В руке у телохранителя была зажата маска. Сына Снегирёва нигде не было видно…

Старший группы немедленно связался с Иваном Давыдовичем:

— У нас произошло ЧП…

Глава 2

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Иван Иванович Тарасов и Олег Филиппович Тихомиров не спеша шли по набережной Фонтанки, продвигаясь в сторону «конторы». Погода, прямо сказать, к прогулкам не располагала. Дул промозглый питерский ветер, солнце, казалось, навеки спряталось за тучи, накрапывал мелкий дождь… Но мужчины как будто не замечали ненастья. Только что ими было получено сообщение о происшествии на набережной.

— Сколько ему было? — мрачно спросил Тарасов.

— Около сорока, — отозвался Тихомиров и высморкался.

— Жалко парня.

— Да, жалко…

— Я немного знал его отца. Тоже настоящий профессионал был… Ну да ладно. А что шофёр?

— Скончался в «скорой» не приходя в сознание, даже до больницы не довезли… Дважды стреляли в область сердца.

— Н-да, положеньице.

— Никаких следов, никаких ниточек… Опергруппа там уже все обшарила.

Говорят, почти идеальное похищение — ни одного свидетеля… Что делать будем, Иван Иванович?

— А что делать? Думать… Что было известно о маршруте машины?

— Маршрут каждый раз держали в тайне. Хотя… Какая тут может быть тайна! Если надо, то все могли узнать: теперь информацию купить — как два пальца обмочить. Были бы деньги!..

— Ты не отвлекайся, — остановил его Тарасов, — давай по существу.

— Если по существу, то по самым предварительным сведениям удалось установить, что знали о маршруте машины пять человек. Шофёр и Кашинцев мертвы.

Их, я думаю, можно исключить. Остаются трое…

Мужчины зашли за угол дома, и холодный порыв ветра на мгновение заставил замолчать обоих. Минуя ветреный участок, они вышли к высокому дому, где располагалось Управление регионального отделения АНБ…

— Трое, говоришь? Допустим… И кто ж это?

— Пресс-секретарь Снегирёва, некий Виктор Поваляев… Я уже поручил ребятам собрать на него материал… Потом, домработница Лидия Сергеевна Лактионова, старушка, как говорится, божий одуванчик. Ну и сам Снегирёв…

Тарасов вопросительно посмотрел на своего заместителя.

— Ты думаешь, он тоже мог быть заинтересованным лицом?

— Время сейчас такое, Иван Иванович, ничему удивляться не приходится.

Так что эту версию мы тоже не исключаем.

— Правильно. Можно предположить, что он хотел добавить себе перед выборами политического веса. Так?

— Возможно, и так, — отозвался Тихомиров. — Но на него это не похоже.

— Я тоже так думаю, но проверить не помешает. А пока соберите оперативную разработку на всех подозреваемых…

— Краснов уже работает над этим.

— Отлично!..

Мужчины вошли в здание и направились вдоль длинного коридора.

— Ну и погодка сегодня, — поёжился Тарасов, — прямо скажем, для прогулок мало подходит.

— Иван Иванович, вам же сказали врачи — побольше свежего воздуха. А здоровье требует жертв.

— Да какое тут здоровье, — махнул рукой полковник Тарасов и неожиданно повернулся к заместителю:

— А ты небось, Олег Филиппович, опять своего протеже в дело потащишь?.. — И, поглядев на как будто не понимающего, о чем идёт речь, Тихомирова, добавил едко:

— Мастера терять удостоверения и регулярно топить оружие в водоёмах Санкт-Петербурга…

— Это вы о ком? — с невинным видом спросил Тихомиров.

— О ком? Ясное дело о ком. О твоём любимчике, Олег, о небезызвестном Лехе Николаеве.

— Парень он толковый, — осторожно произнёс Тихомиров.

— Неорганизованный — ты хочешь сказать… Тихомиров опустил было голову, но тут же поднял и с хитрой улыбкой произнёс в защиту своего «протеже»:

— Везучий он, Иван Иванович. А в нашем деле без везения никак нельзя!

— Значит, настаиваешь?

— Думаю, Краснов один не справится…

— Но только смотри, потом не жалуйся.

— Естественно! — обрадовался Тихомиров. — Значит, разрешаете включить Николаева в расследование?..

— Делай как знаешь, — кивнул согласно Тарасов и направился в свой кабинет.

— Под мою ответственность, — радостно улыбнулся Тихомиров.

— Ну это конечно! — ответил, не оборачиваясь, Тарасов. — У Николаева-то своей ответственности нет!

— Ну вы скажете, — обиделся Тихомиров.

— Шучу, шучу… — усмехнулся Иван Иванович. — Включай в дело Алексея.

Николаев лежал на диване и недовольно следил за тем, как Шура наводила марафет. Девушка сидела перед зеркалом и добросовестно укладывала волосы в замысловатую причёску.

— Лёш, так хорошо будет? — она повернулась к мужчине и кокетливо повертела головой.

— Угу, — мрачно промычал Алексей.

— Да? — не замечая угрюмого настроения Николаева, спросила Шура и опять повернулась к зеркалу. — А мне кажется, слишком легкомысленно получилось. Ты так не считаешь?..

Ответом ей было молчание.

Девушка опять распустила волосы и взяла в руку расчёску. Затем несколько раз провела ею по голове, приподняла прядь и ловким движением закрутила волосы на затылке. Получилось что-то наподобие гигантской улитки.

Николаев молча наблюдал за её манипуляциями.

— Шура, а ты куда так собираешься? На свидание, что ли? — вкрадчивым голосом спросил он.

— Не-е, — отрицательно покачала головой девушка, — на работу. Кто ж ходит на свидание с утра?

— А че ты так перед зеркалом крутишься? Шура удивлённо повернулась в сторону Алексея:

— Николаев, ты что, ревнуешь?

— Не-а, — раздражённо ответил Алексей, — я вообще-то не ревнивый.

Просто… ты так никогда на работу не собиралась. Смотри вон, как намазалась, кудри свои уже полчаса чешешь…

— Я что, должна лахудрой ходить? — загадочно улыбнулась Шура. — И потом, работа у меня такая. Должна выглядеть каждый день на все сто.

— Дурацкая эта работа!

— Какая есть. Ты ж меня к себе не берёшь. На дело сколько времени я прошусь, и все без внимания. Вот мне и приходится красоту наводить и на свою работу топать.

— И все-таки, Шура, ты чего сегодня марафетишься, а? Ответь, — взмолился Николаев.

— Я сегодня беру интервью у депутата, — объяснила девушка. — Ну, успокоился?

— А-а-а.

— Вот тебе и «а», — передразнила его Шура и подсела поближе к Алексею.

— А по поводу «дела» — это я серьёзно прошусь. Возьми меня как-нибудь с собой.

Я ж смелая и… — она согнула руку в локте и шутливо продемонстрировала мускулы, — сильная!

— Возьму, возьму, — грустно ответил Николаев, — вот только дела у меня пока нет. Начальство меня недолюбливает. Филиппычу все время приходится просить, клянчить. А что я могу поделать…