Убийство в назначенный срок. Длинная тень смерти (сборник) - Энтони Гилберт

Стены были увешаны обычными картинками со скверной цветопередачей, в дешевых рамках. И рядом интересная авторская работа, цветы в голубой вазе, и несколько оригинальных постеров Рафаэля Кирхнера, где были изображены полуобнаженные девушки. Рядом висела крупная фотография четырех котят, за ней прикрепленная шпильками вырезка фривольного содержания из второсортного французского журнала. А затем снова несколько симпатичных гравюр в черных деревянных рамках с изображением деревенских пейзажей. Колодец посреди улицы; домики, а за ними в отдалении церковь с высоким шпилем; пасущиеся у пруда коровы; мост через речушку; зимняя аллея.

Филд осмотрел гравюры с особой тщательностью. Работы, несомненно, любительские, но все равно привлекали внимание.

На стульях в беспорядке разбросаны вещи покойной: кружева, ленточки. В общем, о хорошем вкусе они не свидетельствовали. К тому же все было изрядно поношенное. Исключение составляли костюм, жакет и юбка зеленовато-голубого оттенка. Жакет оторочен серым мехом.

Было ясно, что в последнее время женщина с трудом сводила концы с концами. Конечно, можно было поправить дела, продав кое-что из украшений. Но у нее, видимо, имелись причины не расставаться с ними.

На комоде лежала большая, обвязанная розовато-лиловой ленточкой коробка шоколада. Из французской кондитерской на Бонд-стрит. Почти пустая. В шкафчике у окна в кухонной нише Филд обнаружил яйца, масло, кусочек пирога и батон хлеба.

Все свежее. Значит, уходить из жизни в ее планы не входило. Иначе бы она не стала запасаться продуктами. Инспектор прочитал записку. Это убийство, теперь уже он не сомневался, и преступник хорошо знал женщину. Она у кого-то требовала пятьсот фунтов? Или убийца все выдумал?

Инспектор принялся искать какие-нибудь записи Флоренс Пенни, чтобы сравнить почерк, но нашел лишь смятый грязный листок с небольшим списком косметики, которую она собиралась купить. Буквы стерты, все неразборчиво. В ящике стола нашлись флакончик с чернилами и ручка с пером.

Филд достал из кармана листок бумаги и медленно нарисовал кошачью морду. Посмотрел на записку. Да, она была написана этими чернилами. Отложив ручку, Филд заметил, что его пальцы запачканы. Внимательный осмотр ручки показал, что любой, взявшийся ею писать, не избежал бы подобной участи. Он оглядел руки покойной, но никаких следов чернил не обнаружил. Неужели она, перед тем как повеситься, тщательно вымыла руки? Невероятно.

Филд продолжил осмотр. Погода в последние дни стояла необычно теплая, и камин не был растоплен. Зато на полу рядом был виден пепел в достаточном количестве. Видимо, убийца перед уходом сжег какие-то бумаги. Несколько горелых спичек он бросил в пепельницу с изображением Кембриджа. Конечно, бумаги могла перед самоубийством сжечь покойная. Но она этого не делала.

Филд приблизился к небольшой книжной полке. Несколько книг в хороших дорогих переплетах скорее всего так и не были прочитаны. «Поэмы» Блейка, «Свежий воздух» Ричарда Джеффриса, книга о старом Лондоне, карманные издания трех романов Киплинга и красивый маленький альбом с репродукциями гравюр на дереве восемнадцатого века. Внутри на форзаце каждой была надпись: «Ф., 1923 год».

Поиски ключа от комнаты вынудили инспектора прийти к заключению, что убийца унес его с собой и теперь ключ покоится на дне Темзы или в сточной канаве.

Вскоре звон дверного колокольчика возвестил о прибытии из Скотланд-Ярда врача и фотографа.

IV

Инспектор Филд с доктором Роджерсом обрезали веревку и положили тело на кровать. Его подозрения подтвердились. Веревка держалась слишком свободно, и на коже отсутствовали глубокие следы, какие бывают при повешении. Доктор предположил, что повесили Флоренс Пенни не раньше чем через час после смерти, которая наступила в полночь. Сзади на шее покойной была длинная царапина, образовавшаяся, как решил инспектор, когда преступник срывал бусы. Гематома в области живота, несомненно, являлась следом удара. Роджерс считал, что убийца, вероятно, стоял у постели и, подавшись вперед, заскользил на коврике. После чего упал на жертву, ударив коленями в живот. Под ногтями убитой никаких частиц не оказалось. Это еще сильнее убедило Филда, что нападение было спонтанным и жертва не успела защититься.

Потертости в нескольких местах на веревке свидетельствовали о том, что ее использовали для завязывания коробки. Похоже, той, что стояла в углу. В подобных коробках обычно перевозят и хранят столовое серебро или постельное белье. В коробке лежали старые газеты. Убийца постарался тщательно протереть ее. На коробке совершенно не было пыли. А жаль. Инспектор очень ценил пыль как улику при расследовании преступлений. Особенно тяжких.

Убийца протер не только коробку, но и все поверхности в комнате, не оставив после себя следов. Инспектор Филд понимал, что найти здесь отпечатки чьих-либо пальцев невозможно. Пока доктор и фотограф занимались своим делом, он осмотрел потолочную балку. Затем занялся пеплом. Но ничего нового не обнаружил. Да, преступник скорее всего сжигал какие-то уличающие документы. Письма или черновики предсмертной записки своей жертвы.

Все это окончательно убедило его, что решение расправиться с жертвой преступник принял неожиданно. Если бы он планировал это заранее, то принес бы с собой подходящую веревку, да и записку бы сочинил тоже. Это должен быть человек с холодным рассудком, однако способный в гневе терять над собой контроль.

Надежды на то, что кто-нибудь вспомнит человека, выходящего из этого дома после полуночи, у Филда не было. Он знал, что на Менсис-стрит в это время из дома могли выйти десятка полтора мужчин, и никому до них не было дела.

Обходя в который раз комнату, он вдруг поднял с кресла подушку и прощупал. Внутри находилось что-то твердое. Коробочка с двумя предметами, им было суждено сыграть важную роль в расследовании. Банковская книжка, на счет которой на прошлой неделе поступило пятьдесят фунтов. Этот вклад был единственным. Рядом с книжкой в коробочке лежало обручальное кольцо. Женщины легкого поведения нередко надевали обручальные кольца, чтобы констебли задавали меньше вопросов. Но это были широкие дешевые кольца, бижутерия. Кольцо в коробочке сильно от них отличалось. Тонкое, изящное и, несомненно, золотое, оно в точности подходило на палец убитой. Эта вещь была того же качества, что и украшения на туалетном столике.

Первым делом следовало поразмыслить над банковской книжкой. Женщина с Менсис-стрит ни с одного клиента не смогла бы получить пятьдесят фунтов [2] . Ни при каких обстоятельствах. Значит, шантаж? Не могла же эта женщина копить по мелочам пятьдесят фунтов, чтобы потом положить на книжку. Да и зачем? Если живешь в таком квартале, то деньги лучше хранить в банке, а не в сумочке или ящике стола. Теперь уже к сумме, указанной в записке, доверия было больше. Возможно, Флоренс Пенни, вытянув у кого-то пятьдесят фунтов, замахнулась на сумму в десять раз большую. Но ведь совершенно ясно, что записку писал убийца. Значит… она шантажировала одного, а ее, в свою очередь, тоже кто-то шантажировал? Не исключено, что преступник.

Перед уходом трое сотрудников Скотланд-Ярда постояли у кровати, где лежала убитая женщина. Инспектор Филд напряженно вглядывался в ее лицо, пытаясь представить, какой она была в жизни. И решил, что Флоренс Пенни была исключительно привлекательной. Наверное, особенно хороши были глаза, яркие, выразительные. Роста Флоренс Пенни была небольшого, но сложена идеально. Похоже, двигалась с грациозностью лани.

Доктор Роджерс не считал это дело серьезным.

– Вы его, конечно, расколете в два счета.

Филд пожал плечами:

– Не знаю, не знаю. Пока мне лишь известно, что ее убили. И больше ничего.

Фотограф кивнул:– Да, преступник хорошо поработал. Лучше любой уборщицы.

V

Миссис Трэвор ждала в холле, но вначале инспектор Филд прошелся по дому, осмотрел оконные рамы, стекла, шпингалеты. Для чего лазил на стремянку. Ничто не свидетельствовало о том, что в дом кто-то проник с улицы. Подняться по стене и влезть в окно не смог бы, наверное, даже опытный акробат. И выбраться таким способом тоже. Наружный подоконник был шириной всего три дюйма и наклонен вниз. И не за что тут было зацепиться.

В общем, убийца мог проникнуть в дом только через входную дверь.

Глава вторая

I

Миссис Трэвор отвечала на вопросы неохотно, почти враждебно. Какая уж тут помощь. Казалось, ее возмущало присутствие полицейского в доме. На вопрос, часто ли получала покойная письма, хозяйка ответила, что очень редко.

– Зачем ей письма? Она со своими приятелями так встречалась. Или болтала по телефону. Из телефонной будки не вылезала. Благо что напротив. А я телефон намеренно сюда не ставлю. Чтобы эти девицы пустозвонили целыми днями? Еще чего!