Зеленый луч - Жюль Верн

И тут дверь в залу отворилась. Цветущая девушка, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, появилась на пороге с раскрытой газетой в руках.

Она направилась к родственникам и поочередно поцеловала их.

— Здравствуйте, дядюшка Сэм!

— Здравствуй, моя девочка!

— Как ваше здоровье, дядя Сиб?

— Превосходно!

— Хелина, — обратился к ней Сэм, — нам надо серьезно поговорить, ибо мы заключили насчет тебя некоторое соглашение.

— Соглашение? Какое такое соглашение? Что это вы замыслили, заговор? — воскликнула мисс Кэмпбелл, бросая лукавые взгляды то на одного, то на другого.

— Ты знакома с молодым человеком по имени Аристобулус Урсиклос?

— Да, мы встречались.

— Он тебе нравится?

— С какой стати он мне должен нравиться или не нравиться, дядя Сиб?

— А вот мы с братцем посовещались и решили предложить его тебе в мужья.

— В мужья? Мне? — изумилась мисс Кэмпбелл. Ее звонкий смех эхом разнесся под сводами замка.

— Разве ты не собираешься выходить замуж? — спросил дядя Сэм.

— А зачем?

— Никогда? — в замешательстве воскликнул дядя Сиб.

— Никогда! — твердо сказала Хелина с напускной суровостью, хотя в уголках ее губ дрожала улыбка. — Во всяком случае, пока не увижу…

— Не увидишь чего? — разом вскричали Сэм и Сиб.

— Пока не увижу Зеленый Луч!

Глава II

ХЕЛИНА КЭМПБЕЛЛ

Замок, где обитали братья Мелвилл и мисс Кэмпбелл, находился неподалеку от городка Эленсбург, на правом берегу реки Клайд, в живописном заливе Гейр-Лок.

На зиму все семейство переселялось в Глазго, в старинный особняк на Уэст-Джордж-стрит, находившийся в аристократическом квартале Нового города в двух шагах от Блицвуд-сквер. Мелвиллы проводили там полгода, если, конечно, внезапный каприз племянницы, которой дядюшки всячески потакали, не вынуждал их отправляться на побережье Италии, Испании или Франции. Во время этих поездок они старались глядеть на все глазами Хелины, бывали там, где бывала она, и восхищались тем, что восхищало ее. Когда же наконец, устав от впечатлений, девушка закрывала свой альбом с карандашными набросками и путевыми заметками, опекуны смиренно следовали за ней в Шотландию и облегченно, с чувством выполненного долга снова водворялись в уютном особняке на Уэст-Джордж-стрит.

Во второй половине мая Сэма и Сиба непреодолимо тянуло в деревню. Это совпадало и с желанием мисс Кэмпбелл, которой не терпелось покинуть Глазго с его шумом и деловой суетой, докатывавшейся иной раз и до Блицвуд-сквер. Всем хотелось поскорее увидеть чистое небо, подышать воздухом, не столь насыщенным углекислым газом, как в древней столице, где табачные короли основали несколько столетий назад коммерческую фирму «Табакко-Лордс».

И тогда все вместе — хозяева и слуги — отправлялись в поместье, расположенное в двадцати милях от Глазго. До чего же живописен маленький Эленсбург! Какую радость доставляли здешним жителям пешие прогулки и купанья в реке или в озерах Кэтрин и Ломон — тут к их услугам были прекрасно оборудованные купальни. Братья выбрали отличное место в миле от городка, на берегу залива Гейр-Лок, где и построили замок в окружении тенистых рощ и журчащих ручьев. Этот парк — детище искуснейших садовников и архитекторов, выглядел как нерукотворное создание матери-природы и вызывал восхищение своими зелеными лужайками, укрывшимися в тени деревьев; отвесными скалами с причудливыми очертаниями, способными вдохновить романтического поэта; скромными лесными цветами, раскрывающими вам навстречу свои венчики; обширными лугами, где породистые овцы щипали сочную зелень; зеркальными прудами, в ясной глади которых отражались лебеди, воспетые некогда Вордсвортом[16]:

Птицы скользящий двойник —                               Лебедя зыбкая тень!

Такова была загородная резиденция богатого шотландского семейства.

Чарующий вид открывался с высокого холма на Гейр-Лок. По ту сторону залива виднелся полуостров Розенхит с виллой в итальянском стиле, принадлежавшей герцогу Аргайллу. Слева от нее, у излучины, вырисовывались силуэты Эленсбурга: две или три колокольни среди домов старинной постройки. Городок расположился вдоль извилистого берега, где была пристань с прогулочными судами, а на склонах холмов, окружавших город, привлекали взор виллы и замки. На левом берегу Клайда, едва различимый в туманной дали, угадывался порт Глазго, напротив Эленсбурга темнели развалины замка Ньюарк, а чуть дальше находился порт Гринок: лес корабельных мачт со множеством ярких флажков.

С главной башни Эленсбургского замка открывались необозримые дали. Эта башня представляла собой каменный форт в старинном стиле: плоская кровля опоясана зубчатой стеной, по углам три навесные караульные башенки, между ними — крытые галереи с резными балюстрадами; над четвертым углом возвышается массивный восьмигранник, на котором укреплен флагшток с национальным флагом.

К форту примыкала жилая часть замка. Затейливые балконы, окна причудливой формы, забранные ажурными деревянными решетками, прихотливо разбросанные флюгера на крыше — все говорило о богатой фантазии британской знати.

Мисс Кэмпбелл часами могла сидеть на смотровой площадке восьмигранной башни, погрузившись в мечты. Девушка устроила себе там уединенную келью, похожую на защищенную от ветра обсерваторию, где удобно читать и рисовать, пока не сморит сладкий сон. Иногда Хелину можно было увидеть в парке одну или в обществе Элизабет. Она любила скакать на лошади по окрестным лугам, и верный Патридж, во всю мочь хлеставший своего коня, не мог угнаться за госпожой.

Из многочисленной прислуги замка выделялись своей особой преданностью хозяевам уже известные нам Бесс и Патридж, с юных лет служившие семье Кэмпбелл верой и правдой. Пальму первенства в этом дуэте следует отдать, конечно, Элизабет, по прозвищу Лакки[17] Почтенной даме минуло столько лет, сколько ключей висело у нее на поясе, а их насчитывалось около полусотни. Элизабет, женщине обстоятельной и хозяйственной, на которой держался весь дом, возможно, казалось, что она имеет влияние на господ, хотя те и старше ее годами. Так ли это было на самом деле, один Бог ведает, но ясно одно: Бетти вырастила мисс Кэмпбелл с истинно материнской заботливостью.

Кроме домоправительницы на службе у семейства Мелвиллов состоял дворецкий Патридж, знаток и ревнитель обычаев клана. Он всегда носил национальный шотландский костюм: ярко-голубой берет, кошель, подвешенный к поясу, пеструю клетчатую юбку «кильт», доходившую до колен, переплетенные крест-накрест шнурами гетры и сандалии из бычьей кожи. Заботливая домохозяйка и верный дворецкий — что еще требуется для спокойствия и уюта?