Лед тронулся - Михаил Барщевский

— Допустим. А Кашлинский?

— А он как раз — наоборот. На фирму его привели вы, то есть Юля, но, наверняка, с вашей подачи. И начальство он обожает. Мозгов-то нет, поэтому верноподцаничеством берет.

— За что вы его так не любите, Вадим? — Марлен вдруг поймал себя на мысли, что ему приятно слышать столь разумные рассуждения мальчишки, из которого он за десять лет сделал настоящего адвоката.

— Не люблю — это слишком сильное чувство. Презираю — может, немного и с перебором, но точнее.

— А может, ревнуете к успеху за время вашего отсутствия?

— Это успех не его, а идеи. Самой идеи фирмы. На всякий случай напомню — идеи нашей с вами, а не Леши!

— Ну уж тогда давайте совсем честно — идеи вашей.

— Хорошо. Но, во-первых, с большим количеством ваших усовершенствований. И это не комплимент — это правда. И, во-вторых, реализованной только благодаря вашей «крыше»!

— Вадим, прекратите употреблять эти блатные слова! «Крыша!» Вы адвокат или бандюган?!

— Извините. Не прав! — Разговор стал все больше и больше принимать миролюбивый характер. — Но суть от этого не меняется. У этой идеи два родителя. Значит в бюро должно быть два хозяина.

— Слушайте! Вы не можете не понимать, что бюро в рамках коллегии, до тех пор пока я председатель, будет полностью зависеть от меня! Вы не настолько наивны. На что вы рассчитываете?!

— Честно?

— А что, меня можно обмануть?

— Не-ет! — протянул Вадим, хотя так хотелось сказать: «Проще, чем многих!» Он-то знал уже все слабые места Марлена, а тот о его собственных даже не догадывался. — Просто ответ вам может не понравиться.

— Ничего, я потерплю!

— Хорошо! Первое, вы никогда не станете резать курицу, несущую золотые яйца. А бюро будет, да что там, уже является такой курицей. Второе, я постараюсь так прописать устав, чтобы от Президиума мало что зависело. И самое интересное, вы мне в этом поможете.

— С какой это радости? — Марлен от души рассмеялся наивности Вадима.

— А с такой, что сегодня вы председатель, а завтра, то есть через два года, выборы. И что на них будет — вы не знаете. У нас сейчас в Союзе «завтра» вообще непредсказуемое! И вы не захотите, чтобы через два года какой-нибудь Табуреткин мог вмешиваться в деятельность бюро… — Вадима несло. — Вам бюро, на самом деле, нужнее, чем мне. И для Саши, и для Юли, и для себя. В будущем. Поэтому я вам нужен для того, чтобы поставить бюро на ноги, больше, чем… — Вадим осекся, чуть было не брякнув «чем вы мне», но быстро поправился: — Чем любой Леша Кашлинский!

Марлен смотрел на Вадима новыми глазами. Теперь перед ним был не ученик. И не подчиненный. Это был соперник. Серьезный. Смелый. «Америка на него так повлияла, что ли?» — сам себя спрашивал Марлен. Так с ним уже много лет никто не разговаривал. «С таким лучше дружить, чем враждовать!» — подумал старый адвокат и сам удивился, что думает так о мальчике, который еще вчера входил в его кабинет на подгибающихся от страха ногах.

— А какие у вас, Вадим, планы в отношении Юли? — Марлен оставил тираду Вадима без ответа. Разговор же о судьбе дочери ему показался сейчас уместным. О перспективах, гак о перспективах!

— То есть? Что вы имеете ввиду? — Вадима словно током ударило. «Значит, их секрет больше не секрет?!» — пронеслось в голове.

— Я имею в виду ее положение на фирме? Может, вы хотите, чтобы она стала вашим ассоциатором? Я же не знаю, что на уме у нового лидера передовых процессов московской адвокатуры? — Марлен плохо скрывал раздражение. И, похоже, не столько не мог, сколько не хотел.

— Я вижу ее партнером, — с облегчением выдохнул Вадим, забыв, что говорил пять минут назад. — Причем одним из трех с правом решающего голоса.

— А кто третий?

— Игорь Стольник.

— Вадим Михайлович! Не держите меня за идиота! Игорь — это ваше «альтер эго»! Юля будет чистой декларацией. Никогда! «Жаме!» — слышали такое слово?

— И слово слышал, и вас, Марлен Исаакович, услышал. Но что вы предлагаете? Чтобы я потерял контроль над фирмой? Жаме, как вы изволили выразиться. Никогда!

— Хорошо, давайте спокойно, — Марлен испугался, Вадим перешел почти на крик. «Значит, этот парень знает что-то такое, что мне неведомо! A-а! Наверное, Аксельбант. Помещение! Он через Аксельбанта контролирует помещение и полагает, что он уже и хозяин фирмы? Ладно! Поживем, посмотрим!» Марлен как-то сразу успокоился. Ясность в причинах уверенности Вадима, а, соответственно, и возможность его переиграть, даже развеселили старого волка. — Я думаю, может, целесообразно включить еще двух человек? Пятеро — умнее, чем трое? С этим-то вы согласитесь?

— Кого вы предлагаете? — Вадим не понял, почему у Марлена так резко сменилось настроение.

— Ну давайте так. Одна кандидатура ваша, одна — моя. Это справедливо?

— С моей стороны Лена Суворова, — Вадим не стал отвечать на провокационный вопрос Марлена. Происходило что-то пока непонятное, надо было потянуть время.

— Принимается! А с моей ваш любимый Кашлинский. И вместо Юли — Саша.

— Тогда еще одно правило. У меня два голоса.

— Так ведь и так получается три против двух. Что вам еще надо?

— Марлен Исаакович, я не хочу мыслить в категориях «против». Мы все должны быть «за». Иначе по-любому фирма развалится.

— Да я не против. Мыслите себе, как хотите. Но мое предложение, как говорит Горбачев, ближе к консенсусу. И вообще — Борис, ты не прав! — и Марлен радостно рассмеялся собственной шутке.

— Принимается! — растерянно произнес Вадим, все еще пытаясь сообразить, что произошло с Марленом по ходу разговора. Может, он рассчитывает чуть позже сделать Юлю еще одним партнером. Вот тогда-то Вадиму и пригодятся два его голоса вместо одного. Надо было срочно переговорить с Юлей. Наедине и откровенно. А этого ему не очень хотелось.

Вадим понимал, что встреча с Юлей у нее дома без секса не обойдется. С одной стороны, он, конечно, соскучился по своей любовнице. С другой, полгода, проведенные в Америке, выработали понимание чуть ли не на уровне инстинкта, что самое важное в жизни — Лена и Машка. Их потерять нельзя ни в коем случае. Без них жизни не будет.

Пытаясь разобраться в себе, Вадим к тому же с удивлением обнаружил, что не так-то сильно он Юльку хочет. Грели не столько перспективы, сколько воспоминания. Но воспоминания здесь не при чем. Зачем же тогда продолжать?

Гаденькое чувство собственника, мое должно оставаться моим, тоже присутствовало. А что если у Юли появится другой мужчина? Вот это было бы неприятно. Значит, она предпочтет его кому-то еще? Значит, он не лучший?! С последним тезисом Вадим смириться не мог. К тому же интересы дела! Пока он спит с Юлей, он худо-бедно, но на нее влияет. А если он ее бросит сам, чтобы потом не ревновать, что она бросила его, то фирме от этого лучше не будет точно. Нет ничего страшнее, чем отвергнутая женщина. Старая, банальная истина, которую никто не отменял…

А поговорить с Юлей, после такой неприятной перепалки-перестрелки с Марленом, стало необходимо. И срочно!

Вопрос решился сам собой. Когда Вадим приехал на фирму, секретарша передала ему запечатанный конверт с письмом от Юли.

«Вадька! Ты — свинтус! Уже больше недели в Москве, а ко мне так и не заехал. Только не говори, что в Америке стал импотентом… Или ты решил со мной расстаться? Я девушка гордая и независимая. Не хочешь — обойдусь. Желающие всегда найдутся, сам понимаешь. Короче, либо приезжай сегодня, либо не приезжай никогда!

Пока еще твоя Юля!»

Вся гамма чувств самца-обладателя вспыхнула сразу. Она его хочет! У нее может появиться другой. Самка сама издала призывный клич!

Судьба назначенного через полчаса клиента была решена быстро. Игорь, оказавшийся в офисе, с готовностью согласился переговорить с ним вместо Вадима.

Телефонный разговор, состоявшийся в присутствии секретаря и еще пары сотрудников фирмы, подозрений не вызвал бы даже у Шерлока Холмса.

— Здравствуйте, вы мне звонили?

— Ты с фирмы? — Юлькин голос звучал больше обиженно, чем радостно.

— Разумеется. Я все прочел. Думаю, что мы можем вам помочь. Причем, как вы и просите, в срочном режиме. Вы готовы сейчас все обсудить?

— По телефону? Вот до чего дошли американские технологии? — Юля рассмеялась.

— Хорошо, тогда давайте встретимся. Я могу заехать к вам в контору минут через тридцать. Вы мой гонорар знаете? — Последний вопрос, предназначенный для стоявших рядом сотрудников, развеселил Юлю окончательно. Она залилась своим столь любимым Вадимом беззаботным радостным смехом.

— Ой, гусары, побывав в США, стали брать деньги? Нет, русским нельзя ездить за границу. Или, может, ты там освоил новые позы? Дашь мне пару-тройку уроков?

— Вы пользуетесь моей ситуацией. Это не честно, — Вадим не мог сдержать улыбку, и ее надо было как-то объяснить окружающим. Хотя бы произносимым в трубку текстом: — Осторожнее, это может отразиться на гонораре!