Сторожевые башни - Джеймс Баллард

Рентелл медленно повернул голову и взглянул в окно. Однажды он попытался сосчитать сторожевые башни, но сбился и бросил.

— Да, я боюсь их, как Хэнсон, как старики в гостинице, как и все в городе. Но вовсе не так, как мальчишки в школе боятся меня, учителя.

Миссис Осмонд кивнула, неверно истолковав его последнее замечание.

— Дети очень восприимчивы, Чарлз, они чувствуют, что тебе нет до них никакого дела. К сожалению, они еще малы и не понимают, что же происходит в городе.

Она поежилась, закутываясь в кофту:

— Ты знаешь, в те дни, когда они там в башнях за окнами суетятся, я вся разбитая, это ужасно. Я чувствую такую апатию, не в состоянии ничего делать, просто сижу и тупо смотрю в стену. Возможно, я более восприимчива к их… их излучению, чем большинство людей.

Рентелл улыбнулся:

— Возможно. Не позволяй, однако, чтобы они портили тебе настроение. Когда они в следующий раз начнут там возиться, попробуй не поддаваться: надень карнавальную шляпу и потанцуй.

— Что? Господи, Чарлз, ну почему ты всегда иронизируешь?

— Я говорю сейчас совершенно серьезно. Неужели ты веришь всем этим слухам о башнях?

Миссис Осмонд печально покачала головой:

— Переменишься ли ты когда-нибудь… Ты уже уходишь?

Рентелл помедлил у окна.

— Пойду домой, отдохну. Кстати, ты знакома с Виктором Бордменом?

— Когда-то была. А почему ты спрашиваешь?

— Сад рядом с кинотеатром около автомобильной стоянки принадлежит ему?

— Кажется, да. — Миссис Осмонд засмеялась. — Ты решил заняться садоводством?

— В некотором роде. — Помахав на прощанье, Рентелл вышел.

Он решил начать с доктора Клифтона, живущего этажом ниже, прямо под ним. Клифтон был хирургом, но служебные обязанности отнимали у него не более часа в день — в городе болели и умирали редко. Однако доктор, несмотря на опасность утонуть в болоте провинциальной скуки, оказался человеком достаточно деятельным и обзавелся хобби. В комнате он устроил небольшой вольер, где держал дюжину канареек, с которыми проводил почти все свободное время. Его суховатая манера была неприятна Рентеллу, но он уважал доктора за то, что тот не поддался апатии, подобно всем окружающим.

Клифтон внимательно выслушал его.

— Я согласен с вами: что-то в этом роде сделать необходимо. Мысль хорошая, Рентелл, и, реализовав ее соответствующим образом, можно действительно встряхнуть людей.

— Все упирается, доктор, в организационную сторону дела. Ведь единственное подходящее место — Таун-холл.

Клифтон кивнул:

— Да, тут-то и возникает главная сложность. Боюсь, что я вряд ли могу быть вам полезным — у меня нет выхода на Совет. Разумеется, вам надо заручиться их разрешением. Но думаю, вы вряд ли его получите — они неизменные противники любых радикальных перемен и сейчас тоже предпочтут сохранить статус-кво.

Рентелл кивнул, добавив словно невзначай:

— Одно их заботит: как бы сохранить власть. Временами такая политика Совета меня просто бесит.

Клифтон коротко глянул на него и отвернулся.

— Да вы просто революционный агитатор, Рентелл, — спокойно сказал он, поглаживая пальцем клюв одной из канареек. Провожать Рентелла до дверей он демонстративно не стал.

Вычеркнув мысленно доктора из своего списка, Рентелл поднялся к себе. Обдумывая следующий ход, он несколько минут ходил по узкому выцветшему линялому ковру, затем спустился на цокольный этаж поговорить с управляющим Малвени.

— Я пока только навожу справки. За разрешением я еще не обращался, но доктор Клифтон полагает, что сама идея превосходна и нет сомнения, что мы получим его. Как вы отнесетесь к тому, чтобы взять на себя заботу о праздничном столе?

Изжелта-бледная физиономия Малвени выразила сомнение.

— За мной дело не станет. Я, разумеется, согласен; но насколько серьезна ваша затея? Вы полагаете, что получите разрешение? Ошибаетесь, мистер Рентелл. Совет вряд ли вас поддержит. Они даже кино закрыли, а вы к ним с предложением провести праздник на открытом воздухе.

— Я так не думаю, не скажите, вас-то моя идея привлекает?

Малвени покачал головой, явно желая прекратить разговор.

— Получите разрешение, мистер Рентелл, тогда посмотрим.

Стараясь не сорваться, Рентелл спросил:

— А так ли уж необходимо разрешение Совета? Неужели мы не можем обойтись без него?

Малвени склонился над своими бумагами, давая понять, что беседа окончена.

— Не ослабляйте усилий, мистер Рентелл, ваша идея замечательна.

В течение нескольких следующих дней Рентелл сумел переговорить с полудюжиной людей. В основном он встречал отрицательное отношение, но вскоре, как и предполагал, ощутил сначала неявный, а потом все более отчетливый интерес. Как только он появлялся в столовой, разговоры стихали, и обслуживали его быстрее остальных. Хэнсон по утрам перестал ходить с ним в кафе, а однажды Рентелл видел его погруженным в беседу с секретарем городского суда, молодым человеком по имени Барнс. Он-то, решил Рентелл, и есть источник информации Хэнсона.

Тем временем активность в сторожевых башнях не возобновлялась. Бесконечные ряды башен все так же висели в небе, наблюдательные окна оставались закрытыми, и жители городка мало-помалу возвращались к всегдашнему ничегонеделанью, бесцельно слоняясь по улицам. После того как Рентелл решил придерживаться определенного курса действий, он ощутил, что к нему возвращается уверенность.

Выждав неделю, он позвонил Виктору Бордмену. Бутлегер принял его в своей конторе, расположенной над кинотеатром, встретив посетителя кривой улыбкой.

— Признаться, мистер Рентелл, я был удивлен, услышав, что вы решили обратиться к индустрии развлечений. Причем рассчитанных не на самый тонкий вкус.

— Я хочу устроить праздник на открытом воздухе, — поправил его Рентелл. Сев в предложенное Бордменом кресло, он оказался лицом к окну — старая уловка, подумал Рентелл. Из окна открывался вид на сторожевую башню, нависшую над крышей соседнего мебельного магазина. Башня загораживала полнеба. Металлические листы ее обшивки были соединены с помощью неизвестной Рентеллу технологии, не похожей ни на сварку, ни на клепку, отчего башня выглядела как цельнолитая. Рентелл переставил кресло так, чтобы оказаться к окну спиной.

— Школа все еще закрыта, поэтому я подумал, не смогу ли я быть полезным на каком-то ином поприще. Надо же оправдать получаемое жалованье. Я обращаюсь за помощью к вам потому, что у вас богатый опыт.

— Да, опыт у меня богатый, мистер Рентелл. И в самых разных областях. Как я понимаю, вы, состоя на службе у Совета, получили от него разрешение?

Рентелл ушел от прямого ответа:

— Мы с вами, мистер Бордмен, понимаем, что Совет — консервативная организация. Потому сейчас я выступаю только от себя лично, а в Совет обращусь позже, когда смогу представить конкретный план.

Бордмен глубокомысленно кивнул:

— Это разумно, мистер Рентелл. А в чем конкретно, по-вашему, могла бы выразиться моя помощь? Я должен взять на себя организационную работу?

— В данный момент нет, но, вообще говоря, я был бы крайне признателен, если бы вы согласились. Сейчас я хочу просто попросить разрешения провести праздник у вас.

— В кинотеатре? Я не позволю убирать сиденья, если вы это имеете в виду.

— Не в самом кинотеатре, хотя мы могли бы использовать бар и гардероб. — Рентелл на ходу импровизировал, надеясь, что размах его замысла не отпугнет Бордмена. — Скажите, а старый пивной зал рядом с автомобильной стоянкой тоже принадлежит вам?

Бордмен медлил с ответом. Он хитровато поглядывал на Рентелла, подравнивал ногти ножичком для сигар, в глазах его тлело восхищение.

— Так, значит, вы хотите провести праздник на открытом воздухе, мистер Рентелл, я правильно вас понял?

Рентелл кивнул, улыбнувшись:

— Мне очень приятно беседовать с вами, вы действительно быстро схватываете самую суть дела. Вы согласны сдать сад в аренду? Разумеется, вы получите и значительную долю прибыли. Если же вы поможете в организации праздника, то можете рассчитывать на всю прибыль.

Бордмен отложил сигару:

— Мистер Рентелл, вы, безусловно, человек необычный. Я недооценивал вас и считал, что вами просто движет обида на Совет. Надеюсь, вы понимаете, на что идете?

— Мистер Бордмен, вы сдадите сад в аренду? — повторил Рентелл.

Бордмен задумчиво посмотрел в окно, на громаду сторожевой башни, и на его губах появилась задумчивая улыбка.

— Прямо над пивным залом две башни, мистер Рентелл.

— Я полностью отдаю себе в этом отчет. Так каким же будет ваш ответ?

Они молча смотрели друг на друга, наконец Бордмен едва заметно кивнул. Рентелл понял, что Бордмен серьезно отнесся к его предложению. Он явно собирался использовать Рентелла в своей борьбе с Советом, рассчитывая в случае успеха на определенную выгоду. Рентелл изложил в общих чертах предварительную программу. Они договорились о дате проведения праздника — через месяц — и решили встретиться снова в начале следующей недели.