Расписание свиданий - Вадим Селин

Мы с напарником облегченно вздохнули.

— Давай, дыши! Сплевывай! — давала я ей команды и только сейчас отметила, что она очень привлекательная: зеленоглазая брюнетка с хорошей фигурой, одетая в дорогой оранжевый купальник с пальмами, который красиво сочетался с загаром. Обычно такие девушки пользуются успехом у парней.

— Зачем вы это сделали? Зачем?! — вдруг разозлилась она, оттолкнув меня в сторону. От неожиданности я не удержалась на месте, поскользнулась о воду, стекшую с нас, и упала, больно ударившись спиной о борт катера.

— Вот тебе и благодарность за спасение жизни, — шокированно пробормотала я, ощущая дикую боль в спине.

— Ты что, сумасшедшая?! — возмутился Артем, смотря то на меня, то на брюнетку. Теперь он не знал, кому помогать. — Что ты делаешь?! Полина, ты как?

— Нормально, — ответила я, все еще чувствуя раздражающую пульсирующую боль. — Слышишь, красавица, ты что себе позволяешь? Сейчас не посмотрю на то, что я спасатель, а ты — пострадавшая, и так тебя отделаю…

Договорить я не успела. Эта просто до крайности странная особа неожиданно извернулась и ударила ногами по моим ногам. В следующее мгновение я барахталась в море.

Признаться, такого за несколько месяцев работы спасателем со мной еще не было.

Злая, как раздразненная цепная собака, я забралась на катер и уже была готова самолично утопить эту брюнетку.

Увидев меня с перекошенным от злости лицом, она резко перевернулась и попыталась выпрыгнуть из катера, но я успела схватить ее и заломить руки за спину.

— Лежать, каратистка, — усмехнулась я, доведенная до высшей степени злости. — Поверь, ты зря подняла на меня руку. Вернее, ноги.

— Да пошла ты! — ответила брюнетка.

Она стала всячески нас ругать, пихаться, пытаясь побольнее ударить, но силы были неравные — физическая подготовка спасателей хорошая, и через некоторое время девушка перестала трепыхаться. Честно говоря, все это было странно, поэтому я очень удивилась, когда эта особа снова собралась с силами и стала безостановочно истерически выкрикивать:

— Отпустите меня, сейчас же отпустите! Пошли вон, спасатели! Не смейте меня спасать! Убирайтесь отсюда и дайте наконец спокойно утонуть!!

Из ее глаз ручьем брызнули слезы, а тело, которое я намертво зафиксировала в своих «стальных объятиях», начало беззвучно трястись, словно от страшной лихорадки.

Я непонимающе посмотрела на Артема и взглядом попросила его сменить меня, потому что он был парнем, а следовательно, сильнее, чем я, — у меня устали руки ее держать. Артем перехватил девушку, а я завела катер, и мы помчались к берегу.

Сказать, что я была до крайности удивлена поведением брюнетки, значит не сказать ничего. Удачно же я поплавала…

К тому времени, как мы оказались на берегу, девушка уже перестала пытаться вырваться и принялась в голос рыдать.

Из‑за этой сцены непрекращающийся гомон на пляже стих, и все отдыхающие начали с интересом смотреть в нашу сторону.

— Занимайтесь своими делами, — громко сказала я, — вы не в театре.

Люди стали перешептываться, но от нашей компании отвернулись.

Вместе с поникшей брюнеткой мы поднялись на спасательную вышку. Там усадили ее на стул, набросили на плечи полотенце, приготовили горячего сладкого чаю и дали ей. Она не прекращала дрожать и выстукивать зубами по стенке кружки замысловатую дробь.

Мы с Артемом без конца переглядывались и пожимали плечами, не понимая, что происходит.

Наконец бледная девушка пришла в себя, перестала дрожать и плакать, всхлипнула в последний раз и, глядя в пол, обреченно сказала:

— Я хотела умереть.

— Мы это уже поняли, — отозвалась я, больше не обижаясь на нее за драку в открытом море. — Но из‑за чего?

— А, какая вам разница, — махнула рукой девушка и привстала с пластмассового стула, какие обычно используют в уличных кафе. — Пойду я, наверно…

— Пока не объяснишь, в чем дело, мы тебя не отпустим, — отрезала я. — А то ты опять поплывешь тонуть и бить людей.

На мое предположение брюнетка ничего не ответила и вместо этого представилась:

— Меня Катей зовут. И меня бросил парень.

«Неплохое резюме», — подумала я и недоуменно спросила:

— Так это ты из‑за него решила утонуть? Ты что, ненормальная?

— Ну, вообще — из‑за парня! — изумленно добавил Артем.

— Да что вы понимаете в любви! — нервно крикнула Катя. — Я люблю его. По‑настоящему. А он — коллекционер. Поиграл со мной и бросил. Теперь другой простушке будет мозги пудрить.

— Самоубийством кончают только слабые люди, — тоном повидавшего жизнь человека проговорил Артем. — Если ты решила умереть из‑за какого‑то там парня, значит, ты слабая.

— Я не слабая! Я верила в его любовь до последнего, пока окончательно не убедилась, что не нужна ему… А зачем мне жить без него? Зачем жить без любви? Уж если его любовь оказалась ненастоящей, то, значит, ее вообще нет. Не хочу я такой жизни. Поэтому и заплыла далеко, утонуть хотела. А тут вы на мою беду попались…

— Дура ты набитая, — с чувством произнесла я. — Смерть — это не выход из положения. Правильно Артем сказал — ни один человек не достоин того, чтобы из‑за него умирать. Мы попались не на беду твою, а на счастье. Кстати, как ты так далеко заплыла? Не у каждого хватит сил на такую дистанцию.

— Я у того темненького парня матрас напрокат взяла, — пожала плечами Катя. — Когда заплыла туда, то открыла клапаны и стала ждать, когда утону вместе с матрасом.

— Ты только о себе подумала! — возмутилась я. — Ты в курсе, что за матрас пришлось бы тому темненькому платить? Убыток он из своей зарплаты покрыл бы. Но мы тебя спасли. Ты сама себя подставила. Так что как только придешь в себя — отправляйся за матрас платить.

Даже и не знаю, что меня так вывело из себя… То ли вернулись эмоции по поводу того, что она меня побила, то ли я действительно встала на защиту Марата (ведь именно он был темненьким, который дал Кате напрокат матрас), то ли что‑то еще… Но почему‑то эта девушка меня раздражала. Может, потому, что у нас разные характеры и я не понимала, как можно уничтожить себя из‑за кого‑то?..

И вдруг я подумала: а что, если эта девушка всего лишь хотела привлечь к себе внимание? Есть такой тип людей — они живут только ради того, чтобы на них смотрели и о них говорили. Считают, что весь мир существует лишь для того, чтобы ими любоваться. Такие люди всегда устраивают скандалы с битьем посуды и всякими пафосными заявлениями типа «Я всю жизнь тебе отдала, а ты!..», обожают вызывать к себе жалость, ярко одеваются, стараясь произвести на всех фурор. Чуть что, грозят, что покончат жизнь самоубийством, чтобы их все отговаривали и умоляли продолжать жить дальше. Так вот, что, если Катя — такая — демонстративная?

Но я тут же отмела эту идею. Глупость. Она же была в открытом море, где нет людей. Это только я туда заплыла. На кого там было производить впечатление? На медуз и рыб? Нет. Значит, это не игра и дело тут серьезное — Катя действительно хотела покончить с собой из‑за какого‑то парня. К тому же надо учитывать, что пострадавшая очень привлекательная. Красивые девушки знают себе цену, и вряд ли кто‑то из них решил бы себя убить из‑за рядового парня. Хотя что для одних рядовой, то для других эксклюзивный…

Как я уже говорила, не так давно меня предал друг, Марат, но тем не менее у меня не возникало мыслей о смерти. Я очень люблю себя и жизнь. Предательство парня лично для меня недостаточный повод прощаться с жизнью. И вообще нет таких поводов, из‑за которых нужно умирать. В то неприятное время я просто вошла в море и поплыла. С неким остервенением, злостью — через плавание я хотела избавиться от негативных эмоций. От эмоций! — но не от жизни. А если бы покончила с собой… это было бы глупо. Тем более что потом выяснилось, что никакого предательства не было и в помине.

Но, опять же, все люди разные. У Кати просто другой склад характера.

— Может, ты что‑то не так поняла? — мягко спросила я, вынырнув из пучины воспоминаний.

— Да все так я поняла, — снова махнула рукой Катя. Ее взгляд ни на чем не сосредотачивался и блуждал по всему пространству вышки: то на стакан мельком посмотрит, то на меня, то на Артема. — По‑другому нельзя было понять.

— Встретил бы я его — рожу бы начистил, — презрительно бросил Артем.

— Не надо… Она у него красивая. Ладно, пойду я домой. Видите, я даже умереть по‑человечески не могу… Вся жизнь у меня наперекосяк.

После этих слов Катя тяжело вздохнула, встала со стула и направилась к лестнице.

— Я тебя провожу! — неожиданно воскликнул Артем. Заметив удивление на моем лице, пояснил: — Катя еще слабая после такого потрясения…

— Только быстро, — кивнула я. — А то одна тут буду. Или, может, лучше в больницу ее доставить?