Падун немолчный - Димитрий Александрович Крючков

вся молния, вся спех.

13 сентября 1919 г.

Игорю Северянину

Прогремит Ваше имя

И в омолненном дыме

Вы сойдете на землю –

мирозданья Колумб!

«Качалка грезэрки».

Дорогой и пленительный Игорь!

Ты – воспевший Балькис и Менкеру,

Ожививший мне сладкую веру

В золотое веселие игор,

Ты – создавший ручьи между лилий,

Звоны радостных, новых созвучий –

Снова сердце мне нежно измучай

Устремлением дерзостных крылий!

Ты – воспевший Балькис и Менкеру,

Ты – над озером дремлющим птица,

Яркоцветных напевов цевница,

Похититель изгибов пантеры,

Светоч новой, неведомой веры,

Долгожданная песен криница!

Обри Бердслей

Как сумрак спустится устало лиловея,

Люблю забыть дневных забот обман

И снова видеть вас – виденья дальних стран –

Создания капризного Бердслэя.

Вы – дамы пышные, как тени на стене,

Пьеро покинувший комедию dell'arte

И смело спутавший обыденности карты

В своем узорчатом, голубоватом сне…

Мне легче дышится. Причудливый Оскар

Встает в созданиях капризного Бердслэя;

В истоме вечера блаженно так немея

Я отдаюсь волшбе узорных чар.

О твой пленительный, великодушный дар!

О сердце милое капризного Бердслэя!

Далекому другу

Иннокентию Жукову

с любовью братской.

Да, я люблю тебя – люблю твой алый клик,

Которым друга ты встречаешь на пороге,

Твоей мечты затейные пироги,

Их расписной и утлоносый лик,

Задумчивость и важность влажных глин,

Твой смех люблю, твой милый фартук синий

И кельи мрак и тишь рабочих скиний

И сеть незримых дружбы паутин.

И долго жду. Еще алеет рань

И много дней еще бесследно канет

И много дум еще обманно манит –

Упорно жду. И мчу мой дух в Бретань,

Где светоч твой так сладко сердце ранит.

«Взгляни, взгляни на тонкий полог…»

Взгляни, взгляни на тонкий полог,

На синий полог над тобой,

Где звезды благостный Астролог

Рассыпал щедрою рукой.

Еще на западе – там сеча

Закатных ангелов и тьмы,

Еще молитвы недалече,

Что возносили кротко мы.

Неисчерпаема кошница

Опалоблещущих цветов –

Он близок, чаемый Денница,

Владыка радующих снов.

Взойди на млечные дороги,

Сорви обманные цветы,

Мы будем мудрыми, как боги,

В хитоне утренней фаты.

А скучный день – он так недолог.

И снова вечер. Над тобой

Денница, благостный Астролог.

Сокрытый тонкой синевой,

Опалы звездные на полог

Вновь сыплет щедрою рукой.

Зайчики

Бегут, бегут по стенке зайчики,

Как легкокосые китайчики.

А мне смешно –

Гляжуся в синее окно,

Мне кажется: давно, давно

Все было так,

Часов немолчный, медный так

И на дворе шарманки визги,

Над камнем радужные брызги

Из тонкой уличной кишки,

В лабазе – важные мешки,

Смешки

И говоры прохожих

И вереницы дней похожих

Так друг на друга…

Мгновенья смеха и испуга…

И мне смешно

Глядеться в синее окно

И знать, что все, все раньше было

И отцвело, как дым кадила,

И снова пышно расцветет –

И бирюза и солнца мед –

И вновь растает,

Как этот зайчик убегает

По пестрой комнаты стене,

Смеется, прячется в окне,

Вдруг исчезает.

18 мая 1913 г.

«Наша встреча на зыблемой палубе…»

Наша встреча на зыблемой палубе

Под надутым и плещущим парусом!

(Если-б сроки те сердце узнало бы!)

Небо вышито пламенным гарусом,

Море радостью огненной залито,

Золотой пеленою окутано –

Миражи ли вдали, острова ли то?

Сердце бьется безвольное спутано.

И жемчужной, дрожащей короною

Зажигаются в гаснущем пламени

Звезды дальние там пред иконою

Долгожданного, чудного знаменья.

Хорошо нам на зыблемой палубе.

Сердце сбывшейся радостью налито

И узнать оно жадно желало бы –

Миражи ли вдали, острова ли то?

28 декабря 1912 г.

В саду

Сирень играет на свирели

Душистой, свелой, фиолетовой.

И, улыбаясь, Вы присели –

Над Вами солнца свет эгретовый.

Он золотит песок дорожек.

Тоскою светлою Вы схвачены.

В траве густой змея и ежик

Борьбою яростной захвачены.

Так блеск колец змеи чешуйчат,

А иглы ежика так колются;

Фонтан дождит лениво-струйчат,

Березы небу пестро молятся.

Ленивым полуднем захвачены,

Вы задремали светло-розово

В саду, жарою озадаченном,

В покрове зелени березовой.

«Я устал от долгих бдений…»

Я устал от долгих бдений

И метаний и молений,

Кинул пустыню мою

И путем лесных цветений,

Чрез сплетенья светотеней,

Пробираюсь и пою.

И кого в пути ни встречу,

Всем любовию отвечу –

Истомился без огня.

Кельи сумраки далече,

Золотые стрелы мечет

Войско радостного дня.

Надо мной голубооко,

Вольно, сладостно, глубоко

Расцветает синева.

Что мне жребии пророка?

Путь свободен мой далеко,

Свет и тени и трава.

Не миную светлой встречи,

Буду слушать смех и речи,

Пробираюсь и пою.

Кельи сумраки далече,

Всем любовию отвечу,

Кинул пустыню мою.

У гроба

Отгорел. Лежит – не дышит.

Воскресения не ждет.

Завтра ладан заколышет

Пламя желтое как мед.

А сегодня голос тонкий

Что-то жалобно твердит;

Сердце, словно у ребенка,

Нежной жалостью болит.

Будет пенье, целованье,

Отпуст благостный грехов,

Равнодушие, рыданья

И земли