OPTI. MYSTIC - Валерий Бакуткин

– Я с этим согласна. Зачем лишний раз показывать насколько кровожадны их любимцы. Потом спать не будут. Нужно, чтобы звери были добрые и послушные. Как игрушки.

– Это же безумно дорого и сложно содержать так много и таких разных животных… И я был абсолютно уверен, что медведи гризли вымерли.

– Люди хотят видеть добрых и красивых животных, остальное их интересует мало. Кто помнит, вымер твой медведь гризли или нет, главное – понравится ли он тем, кто платит за это деньги. Пусть будет зоопарк счастливых животных. А как это сделано не столь важно.

Так рождаются легенды

Ветер донес с дороги хорошо знакомый запах сгоревшего бензина. И еще какие-то запахи, которых он не знал. Они то появлялись, то исчезали. Самым постоянным был именно этот резкий, господствующий над остальными, запах вечно движущихся машин. Он привык к нему, поскольку вся его жизнь прошла здесь, около скоростной дороги. Маленьким щенком он появился у бензозаправки зачем и почему – не известно. Ничего, кроме деревянной конуры и гремящей цепи он не знал. Когда кто-нибудь подходил ближе, он лаял незлобно. Инстинкт подсказывал ему, что это его обязанность. Лаять надо не очень долго. Эти странные существа из автомобилей пугались его отходили и. Он их пугался еще больше.

Хозяйкой он считал пожилую женщину молчаливую и усталую, которая приносила ему миску еды. Он вилял хвостом и облизывался. От нее пахло совсем по-другому: мыльным раствором и резиной, иногда спиртом. Тогда она становилась добрей и даже гладила его по голове. Потом она исчезла и его не кормили несколько дней. Он терпел, потом лаял. Кто- то из посетителей бензоколонки бросил ему кусок булки он поймал его на лету и проглотил.

У него не было ощущения времени. Он знал чувство голода и неудобства, когда внутри его большого и лохматого тела что-то болело, терпеливо переносил страдания и только тяжело вздыхал. Голод мучил непрестанно. Что бы забыться, закрывал глаза и какие то отрывочные воспоминания щенячьего детства посещали его мозг. Запахи, особенно сосков матери с вытекающим сладким молоком, вспыхивали среди тумана сна.

Он отощал. Шерсть висела клочьями. Наступила слабость. По утрам с трудом вылезал из конуры. Была съедена даже трава, которая пробивалась через асфальт. Зрение ослабело и он видел только очертания предметов и людей. Они равнодушно проходили мимо. Только дети иногда останавливались и показывали пальцем, взрослые тащили их подальше от страшной собаки. Потом голода не стало. Он просто лежал и смотрел. Шли дожди и он пил из лужи. Картины детства исчезли, он спал и видел свои лапы как он бежит по траве. Мышцы дергались во сне. Надвигалось что- то большое и страшное, как огромная грозовая туча. Он дрожал и переставал чувствовать свои лапы. Они лежали неподвижно и безболезненно. Язык пересох, потому что не было сил доползти до лужи.

Солнце светило в глаза. Наглые мухи ползали по векам, бесконечно взлетая и садясь вновь. Он был уже неподвижен. Только внутри тихо билось сердце. Последние воспоминания: уборщица, которая приносила ему еду. Она вновь улыбалась и гладила его по голове. Новый владелец бензозаправки тяжеловато вылез из джипа, ткнул носком начищенного ботинка на пыль в углу:

– Немедленно убрать.

Был яркий солнечный день, в черных полированных дверцах американского автомонстра отражалась расцветающая русская природа.

– А это что еще за падаль? У вас тут дохлые собаки валяются.

– Это уборщица, которую уволили. Она его притащила. Потом когда уволили пить начала беспробудно и умерла.

Хозяин поморщился.

– Убрать, – махнул он рукой.

Пес попытался приподняться на ногах и залаять, но на самом деле его веки дернулись и мухи на несколько секунд отлетели…

Потом родилась красивая история, которую рассказывали уже другие уборщицы между сменами, что преданный своей хозяйке пес умер от горя.

Истинный парижанин

Она любила все французское. Может быть потому, что ее самое яркое воспоминание детства – мать, стоящая у зеркала, красивая и элегантная, открывающая флакончик французских духов. Она выросла в пансионе, после трагической смерти родителей в автокатастрофе. Ее тетя пристроила на хорошее место в тихом провинциальном городке. Ее работа заключалась в разборке почты дома престарелых. Кому-то это может показаться странным, но именно это место работы устраивало ее полностью. Она была предоставлена себе, в ее задачу входила сортировка отправка и получение писем. Делала она это быстро и хорошо. У нее оставалось время для самого любимого занятия – чтения. В доме престарелых была обширная и очень разнообразная библиотека, в том числе французские романы разных эпох. Книги ей позволялось брать в неограниченном количестве и бесплатно. Она этим пользовалась. Более всего любила набрать стопку книг, чтобы вечером, когда уже никто не беспокоил, прочитывать их аккуратно перелистывая страницы.

У нее не было друзей или подруг. Она жила в своем мире, изолированном от всего. Впрочем, было еще одно место, которое она с удовольствием посещала – привокзальное кафе. Других в и маленьком городке просто не было. Старая, темного дерева стойка, пускающая пар кофе машина, запах сдобы, шоколада и разных сладостей, во все времена года, в любую погоду за стойкой стоял бармен Жан. Не по-годам подвижный, приветливый, маленького роста, он улыбался каждому, но более всего ей, когда она впархивала во внутрь с румянцем на щеках и блеском в глазах. Он оживлялся, изящно лавируя между столиками, подскакивал к ней в полупоклоне.

– Мадемуазель, -… Брал ее пальто, провожал к столику.

– Вам как всегда: капучино и чизкейк?

Если посетители отсутствовали, они болтали о том, о сем, но чаще всего она рассказывала о прочитанных книгах, в которых была любовь, красивая жизнь, страсти и путешествия. Иногда они говорили о Франции, далекой и от этого еще более привлекательной.

– Вам надо уезжать отсюда.

– Зачем? Здесь я в безопасности. Мне нравится моя работа.

– Ваша жизнь пройдет в ожиданиях, так же как и моя. Я не жалею о том, как прожил. Это тихий, забытый богом городок. Может быть, на старости лет это именно, то, что нужно. Но у вас все впереди.

– Я жила в пансионе, и работаю в доме для престарелых, никогда не выезжала дальше соседнего города. Я не знаю французского языка, только то, что могла изучить сама…

– У вас есть мечта и большие способности, вы умны и красивы. Ваша натура слишком сильна, этот город не для вас.

Она опускала глаза, стараясь не показать слез.

– А почему Вы не уезжаете отсюда?

– Здесь у меня кафе, я чувствую себя нужным. Все меня знают и я знаю всех. Моя жизнь уже прожита и нет смысла ее менять.

…Однажды придя на вокзал, она обнаружила закрытое кафе.

Сердце сжалось, такого не случалось никогда. Возвращаясь обратно, она встретила знакомую, которая работала на вокзале.

– Два дня назад у Жака случился сердечный приступ. Его увезла скорая. Туда, в районную больницу. У нас здесь никакой помощи нет. Следующий день прошел в раздумьях. Она пошла к директрисе: может быть надо съездить, помочь.

– Тебя, милочка, к нему не пустят, ты не родственница. Да и состояние у него очень тяжелое.

Она вздохнула.

– Если что-то узнаю, обязательно скажу.

Похороны Жака прошли скромно. Народу было мало, родственников у него не было. Она старалась обходить его кафе стороной, тяжело было видеть закрытые двери и запыленные окна. Через два месяца она получила письмо. Оно было в числе прочей корреспонденции. С удивлением разглядывая конверт с собственным именем, она мучительно думала, что это могло быть. В конверте была повестка от нотариуса. К нему нужно было приехать через три дня. Находясь в полном неведении, она показала письмо директрисе.

– Это документ. Его нужно исполнять. Езжай.

Районный нотариус располагался в самом центре города в большом красивом здании. Нотариус был пожилой, сухощавый, строгий мужчина очень похожий на учителя.

– Располагайтесь, – пригласил он ее.

– Можно взглянуть на ваши документы.

Она достала из сумочки паспорт.

– Все правильно. Вам оставлено завещание. В виде достаточно большой суммы денег.

– Жак?

Он кивнул.

– Да. Но есть несколько условий. Вы можете получить их только в Париже и только через год жизни в этом городе. У вас есть шанс. Судьба вам дала его. Теперь все зависит от вас, – он с улыбкой протянул ей запечатанный конверт

Царь природы

Дождь шел уже сутки. Проливной, холодный. Щетки на ветровом стекле с трудом справлялись с потоками воды.

….Сообщение по сотовому телефону пришло за 5 минут до назначенного времени. Встреча была назначена на час ночи. Совсем рядом, всего два квартала. Даже в эту сумашедшую погоду это пара минут. А вот и подъезд, от которого отделилась темная фигура. Через стекло боковой дверцы незнакомец показал ему текст на дисплее телефона.