OPTI. MYSTIC - Валерий Бакуткин

– ОК, -он нажал кнопку разблокирования двери.

– Вперед, до следующего поворота, – быстро сказал незнакомец.

Они ехали на ручном управлении. Это было редкостью. Разве что в ретро-автомобилях или для особых любителей по-рулить по- старинке. Вообще- то это строго запрещено. Нужно доплачивать деньги за специальную лицензию, да и та выдается на ограниченное время. Водитель – это исчезнувшая профессия в условиях глобальной системы навигации. Спутники отслеживают движение, в каждый автомобиль встроено устройство, которое выберет маршрут, скорость, обеспечит безопасность движения. Эта система никогда не нарушает правила. Особой гордостью разработчиков являлась исключительная безопасность, столкновения автомобилей были практически исключены, система сама определяет необходимую дистанцию. А потому катастрофы ушли в прошлое. Движение стало размеренным и регламентированным. Компьютерный навигационный контроль следит за всеми. И если что-то происходит, то полицейский имеет право остановить любой автомобиль, достаточно включить специальный режим.

Они доехали до поворота.

– В подвал, – указал рукой незнакомец.

Фары осветили металлические двери. Его попутчик набрал код на пульте, который извлек из кармана. Дверь поднялась кверху. Они въехали в бетонный подвал, освещаемый только фарами. Эхо усиливало звук двигателя и он превращался в рев. Впереди оказались еще одни ворота.

– Здесь, -прошептал попутчик.

Они остановились. На мониторе мигал красный сигнал – связь со спутником прекращена – вокруг бетон.

– Надо подождать.

Глаза привыкли к темноте. Ворота приоткрылись. Появилась полоса яркого света. Затем открылись полностью.

– Надо спешить. Спутник будет в мертвой зоне всего 15 минут. Мы должны исчезнуть.

– У нас же нет связи.

Попутчик ухмыльнулся.

– Ваши приборы – набор разноцветных лампочек. Вам покажут, что хотите, чтобы Вы поверили. Лучше поторопитесь.

Они мчались по узкому бетонному проходу. Свет фар метался по стенам, туннель спускался куда-то вглубь.

Стоп!

Еще одна дверь. Ржавая и покореженная.

– Готово, выходим. Встаньте лицом к стенке.

Он послушно выполнил распоряжение.

Чьи-то руки ощупали его.

– Все чисто.

Они вошли в маленькую комнату, где стоял старомодный стол и несколько стульев.

В углу – кофейный аппарат.

– Все займет минут 10. Так что можете согреться чашкой кофе. Это настоящий, колумбийский. Никакой очистки. Натуральный кофеин.

– С удовольствием.

Он огляделся. Помещение более всего походило на кафе при моечной станции. Тесно, не очень ухожено. Обычно в таких местах множество рекламных плакатов и шкафы с Кока-колой. Здесь этого не было. Запахло кофе – сочный, настоящий аромат. Запахи более всего будят воспоминания – всплыло из памяти. Наверное, потому, что такой же запах был в детстве. Когда он просыпался и еще лежал в кровати. Родители старались не шуметь. Воскресенье. И когда разносился этот запах, означало – надо вставать. Сейчас войдет мать улыбнется, потреплет по голове – поднимайся, любитель поспать. От ее халата тоже пахло кофе. Значит, этот запах остался, он есть. Он с удовольствием отхлебнул из чашки. Горько кисловатый вкус.

Глоток взбудоражил.

– Нравится?

Он кивнул.

– Думал, такого уже нет.

– Конечно. Эти идиоты, которые заботятся о нашем здоровье. Они приравняли настоящий кофе к наркотикам. К нему якобы развивается пристрастие. К той чепухе, которую рекламируют как якобы здоровый образ жизни, никогда не привыкнешь.

Он засмеялся.

– Так ведь другого нет.

– Почему нет, приятель? Главное захотеть и не бояться.

– А как же артериальное давление? Риск инфаркта…

– Ты веришь в эту глупость? Натуральный продукт хуже, чем та бурда которая продается везде. Пока ты будешь бороться с давлением, загнешься от канцерогенных красителей. Вот и весь прикол. Главное в этом деле – запугать а потом под шумок – продать, чтобы срубить очередную порцию бабок. Людей надо постоянно чем – нибудь пугать. А они наивно во все верят.

Они помолчали и отхлебнули кофе.

Воспоминания опять нахлынули. Италия. Венеция. Кафе на берегу моря. Маленький юркий официант с белым передником. Как гордо он нес эту чашку кофе на подносе. Как он сидел и ждал его. И вот этот чудный запах появился. Запах моря смешанный с ароматом кофе…

Послышалось тихое гудение.

Сопровождающий откинул рукав куртки. Большие часы, похожие на дисплей компьютера мигали.

– Они становятся все хитрей, – прошептал он.

– В чем дело?

– В этих бетонных сводах. Раньше была полная изоляция. Ничего нельзя было зарегистрировать. Сейчас делают новую систему. Все будет доступно. Уже никуда не денешься.

– Это же забота о клиенте.

Спутник ухмыльнулся.

– Как же! Это хороший предлог для тотального контроля. За тобой неотступно следят и убеждают, что это необходимо для твоей же безопасности. Там, наверху знают о тебе все. Спутник следит, а компьютер записывает все твои передвижения. Ты под тотальным колпаком. Тебе это нравится? Созданные человеком роботы уже господствуют над ним самим. Что, не веришь?

– Как-то не думал.

– А ты подумай. Завтра может произойти небольшое изменение программы и ты будешь ездить только туда, куда тебе разрешат. И никаких вольностей. Твой автомобиль тебя просто не повезет.

– Пока этого нет.

– Именно пока. Но завтра, а может быть еще даже сегодня вполне может быть. И что останется делать?

– Противодействовать. Человек царь природы. Правда, давно посаженный в клетку. Надо спешить, пока клетка не захлопнулась окончательно. Тогда уже просто не вырваться. Еще кофейку? Или боишься?

– Давай, – он протянул чашку.

Раздался звонок телефона. Как раньше-большая трубка крутящийся циферблат.

– Ребята спрашивают ограничитель скорости тоже снимать?

Он на секунду задумался.

– Да. Тоже.

И допил кофе до дна.

– Конечно, делать, так по полной. Только ты должен понять – теперь ты изгой. Так же как и мы.

Он кивнул.

– Потянуло на адреналин?

– Нет. Просто надоело. Пошли они…

– Правильно. Им кажется, что они знают все и решают за нас. Я тоже так не хочу. Мы стали выдергивать эти штуки глобально космического наблюдения несколько лет назад.

– И как же вы живете?

– Замечательно. Нас просто нет на этой Земле. Мы невидимки.

У нас нет встроенных чипов, мы ездим на старых драндулетах, где есть педаль скорости и коробка передач. Мы оставляем следы только на асфальте когда нажимает на педаль газа.

– А если поймают?

– Пусть попробуют. Это трудно сделать. Потому что они только исполнители, а думать их не научили. Все успели сделать – твоя тачка теперь действительно твоя. Теперь у нее нет электронных кишок.

Он сел за руль. Надавил на педаль газа – двигатель отозвался мощным ревом. Все управляется только мной. Теперь я вновь царь природы. Рев двигателя – это рев победителя. Ведь скорость это тоже порождение воли человека. Ворота поднялись вверх, впереди чернело неизведанное пространство. Попутчик хлопнул на прощание по капоту. Во рту еще оставался горьковато-кислый вкус кофе. Это вкус адреналина ухмыльнулся он и нажал на педаль газа.

Червь сомнения

Дверь кабинета была массивной, дубовой, оставшейся с давних мрачных времен. Она вселяла страх и уважение к прошлому и настоящему. Было неестественно тихо, только большие часы вносили размеренность и отсчитывали время мелодичным звоном каждые четверть часа. Майор взглянул на их циферблат, поправил воротничок рубашки. Наличие формы было для него несколько непривычным. Его засекреченный отдел состоял из программистов, им разрешалось носить гражданскую одежду. Он еще раз перелистал содержимое папки. Все готово. Отчет за прошедший месяц. Ему предстоит рассказать о том, что они сделали. Только он знал конечное задание. Остальные сотрудники выполняли поставленные задачи. Как он к этому относился? Как к необходимой сложной задаче и точно знал, что результаты не оценит ни один программист, не оценит и начальство. Кто-то это должен был делать, выбор пал на него и он старался сделать эту работу как можно лучше. Это было в его характере. Он с детства, проведенного в небольшом городке, старался все делать хорошо. За это его любили преподаватели и не любили другие ученики. Он легко побеждал на математических олимпиадах, поэтому поступил в престижный университет. Когда учеба подошла к завершению, его пригласили в небольшой кабинет, где сидел человек в штатском, но по жесткому взгляду и безапелляционному разговору было сразу понятно, какие структуры он представляет. Ему предложили многое. Как никому другому. Отказа быть не могло быть в принципе. К этому времени отец умер, а мать лежала больная в их маленькой квартире. Это был некий шанс. И он его получил.