Русская сатирическая сказка - Дмитрий Молдавский

— А гусей каких говорил? — спрашивают бояре.

— А вот вас самих теребить и велел.

Поехали бояре к государю и передали все, что узнали. Другой раз поехал государь, увидел дедушку, спрашивает:

— Были ли у тебя гуси?

— Были!

— Ну каково же ты потеребил?

— А сколько мог теребил, свет великия надежа государь.

— А плохо теребил, ты бы так теребил, чтобы перышки все у их ощипал! 

[Загадки]

Близ большой дороги засевал мужик полянку. На то время ехал царь, остановился против мужика и сказал:

— Бог-помощь, мужичок!

— Спасибо, доброй человек! (Он не знал, что это царь).

— Много ли получаешь с той полянки пользы? — спросил царь.

— Да при хорошем урожае рублей с восемьдесят будет.

— Куда ж эти деньги деваешь?

— Двадцать рублей в подать взношу, двадцать — долгу плачу, двадцать — взаймы даю, да двадцать — за окно кидаю.

— Растолкуй же, братец, какой ты долг платишь, кому взаймы даешь и зачем за окно кидаешь?

— Долг плачу — отца содержу, взаймы даю — сына кормлю, за окно кидаю — дочь питаю.

— Правда твоя! — сказал государь, дал ему горсть серебра, объявил себя, что он царь, и заповедал — без его лица никому тех речей не сказывать:

— Кто бы ни спрашивал — никому не говори!

Приехал царь в свою столицу и созвал бояр да генералов.

— Разгадайте, — говорит, — мне загадку. Видел я по дороге мужика — засевал полянку. Спросил у него: сколько он пользы получает и куда деньги девает? Мужичок мне отвечал: при урожае восемьдесят рублей получаю — двадцать в подать взношу, двадцать долгу плачу, двадцать взаймы даю, да двадцать за окно кидаю. Кто из вас разгадает эту загадку, того больших наград, больших почестей удостою.

Бояре и генералы думали, думали, не могли разгадать. Вот один боярин вздумал и отправился к тому мужику, с которым царь разговаривал. Насыпал ему целую груду серебряных рублевиков и просит:

— Объясни-де, растолкуй царскую загадку!

Мужик позарился на деньги, взял, да и объявил про все боярину. А боярин воротился к царю и сейчас растолковал его загадку.

Царь видит, что мужик не сдержал заповеди, приказал его перед себя достать. Мужик явился к царю и с самого перва́ сознался, что это он рассказал боярину.

— Ну, брат, пеняй на себя, я за такую провинность велю казнить тебя смертию!

— Ваше величество! Я ничем не виновен, потому боярину рассказал я при вашем царском лице.

Тут вынул мужик из кармана серебряный рублевик с царской персоной и показал государю.

— Правда твоя! — сказал государь, — это моя персона.

Наградил щедро мужика и отпустил домой.

Воевода и мужик

С самого утра мужичок трудится на своей борозде; устал бедный. Едет воевода. Известно, воеводы рано не встают, ездить не ездят. Вот подъезжает он; увидел мужичка, подозвал, начал спрашивать, как его зовут, прибыльно ли работать, сколько получает в год.

— Ничего, слава богу; сыт, не гол — и того будет. За большим не гоняюсь. Уродится — хорошо, не уродится — божья воля. А в год сбираю рублей на восемьдесят.

Воевода опять спрашивает:

— Куда же ты, мужичок, их деваешь?

— Как куда? Известно, по хозяйству разве мало надыть? Да вот, с первого раза двадцатью рублями, значит, долг плачу, двадцать рублей в долг даю, двадцать рублей за окно кидаю, да двадцать рублей податей плачу!

Воевода стоит, раздумывает, что бы это значило: двадцать рублей в долг давать, двадцать в окно кидать да двадцать в долг отдавать. «Загадка трудная», — смекает; просит мужичка растолковать. Тот отказался. Воевода говорит:

— Ну ладно! Ты не говори никому, кто бы тебя ни спрашивал. Вот тебе мой воеводский приказ! — Пригрозил так воевода мужичку. — А то, — говорит, — тебе не сдобровать! И уехал.

Приезжает домой, потребовал всех самых именитых бояр.

— Так и так, говорит, попался мне мужичок на дороге; говорит, получает всего в год восемьдесят рублей: двадцать рублей долгу платит, двадцать рублей в долг дает и двадцать рублей в окно кидает. Отгадайте, бояре, эту загадку. Кто отгадает, награжу золотом и милостью!

Бояре весь день думали, ничего не придумали, выпросили у воеводы месяц сроку. Вот и месяц приходит к концу. Что делать? А каждому выслужиться хочется. Вот один поехал к мужику.

— Расскажи, — говорит, — братец, пожалуйста. Растолкуешь, пожалую тебя по-царски, дам тысячу червонцев.

Мужичок говорит:

— Двадцать рублей долгу плачу, то отца кормлю: он допрежь меня кормил. Двадцать рублей в долг даю, то сына кормлю: он меня будет кормить, этим заплатит, стало быть. Двадцать рублей за окно кидаю, то дочь питаю: это уж ни жилец, ни помощник, ни кормилец.

Боярин подумал, подумал:

— И это, ведь, правда.

И дал мужичку тысячу золотых.

Приехал другой боярин и дал мужичку две тысячи золотых. Тот рассказал опять задачу. Приехал третий, дал три тысячи. Мужик опять растолковал боярину.

Месяц кончился. Пора отдавать отчет воеводе. Все пришли. Воевода начал спрашивать, кто как надумал. Один боярин сказал:

— На двадцать рублей отца кормит мужик, на двадцать сына, на двадцать дочь!

Воевода обратился к другому. Тот ответил то же. Конечно, и третий ответил не иначе.

Воевода себе на уме; это, дескать, что-то недаром. Послал гонца за мужиком, приказал немедленно явиться. Приехал мужичок, сейчас его к воеводе.

— Ах ты, такой-сякой, — осерчал воевода, — кому ты сказал про загадку? Говори правду-истину, а не то твоей голове не уцелеть! Я хотел разузнать, как отгадают мои бояре эту загадку, могут ли они моим воеводством управлять. А ты мне все дело изгадил! Знаешь, бояре должны быть всех умнее, всех догадливее?

Мужик не будь плох и говорит:

— Были у меня трое. Первый дал перышко, другой — два, а третий — целых три.

Воевода и язык прикусил; начал спрашивать, что это значит. А мужик усмехается, знает:

— Вот ты, воевода, здешний царь, значит. Тебе, значит, надо быть всех смышленнее. А ты вот у простого мужика спрашиваешь!

Мужик разгадывает загадки

Один мужичок в деревне нуждался хлебом. А у них барин был, любил мужиков, которые догадливые были. Приезжает он к барину. Барин его спрашивает:

— Что тебе нужно, мужичок?

— К вашей милости, барин! Хлеба нету — нечего есть! Не будет ли ваша милость сколько-нибудь хлеба мне дадите?

Барин ему в ответ:

— А вот что, мужичок! Разгадай ты мне загадку, тогда я тебе отпущу и хлеба! Вот: что быстрее на свете нет?

Мужик сказал:

— Быстрее мысли ничего на свете нет!

— Ну, это, — говорит, — верно! Ну, а разгадай: чего сильнее на свете нет?

— Сильнее погоды нет!

— Ну, да и это, — говорит, — верно! Разгадай мне: что милее на свете нет?

— Милее сна ничего на свете нет!

Барин насыпал ему воз хлеба. Мужичок приезжает домой. У них в деревне был богатый мужик, и такой был завидливый. Приходит к мужичку, спрашивает:

— Где взял хлеба?

— Спасибо, мне насыпал целый воз барин!

— За что же он тебе насыпал?

— Он мне заганул загадку, а я ему рассказал. Он мне за то и насыпал целый воз.

Богач подумал: «Поеду и я: и я, может, разгадаю!».

У этого богача была тройка лошадей хороших.

Приезжает к барину. Барин его спрашивает:

— Что надо, мужичок?

— Да вот, к вашей милости приехал! Не отпустите ли мне хлебца?

— Отпущу тебе хлебца, только разгадай мне загадку! Когда не разгадаешь, тогда тройка твоя остается за мной!

— Быть может, — говорит, — разгадаю!

— Ну, скажи мне: что быстрее на свете нет?

Он показывает на своего жеребенка:

— Вот, моего жеребенка, я чай, ничего быстрее нет!

Барин говорит:

— Нет, это неправда! Вот, разгадай мне еще: чего сильнее на свете нет?

— Я чай, барин, сильнее медведя нет! — говорит.

— И это, — говорит, — неправда! А что милее на свете нет?

— А что, барин? Мне милее своей жены ничего на свете нет!

Барин ему и сказал:

— У тебя хлеба много своего, ты и отгадывать не умеешь!

Так делать нечего, пошел мужик домой. А тройка лошадей осталась у барина.

Беспечальный монастырь

Много лет тому назад мимо одного небольшого городка проезжал государь. Ему очень понравился находящийся здесь монастырь, — видно было, что он не терпел нужды. Царь захотел посмотреть монастырь внутри, но и тут нашел все в порядке. Его встретил игумен, и царь спросил его:

— Как называется ваш монастырь?

Игумен отвечал:

— Нашему монастырю не совсем подходящее название: его называют беспечальным.

Государь рассмеялся и говорит:

— Если он называется беспечальным, то я на него наложу печаль.