Автобан нах Познань - Анджей Земянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусть выступают штурмовой взвод и взвод миротворцев!
– То йеее... Вир махен им впердол? (Мы их сделаем?)Йеа?
– Йеа.
Все еще похихикивая, она замахала флажками.
Машины Вагнера потихоньку спускались вниз. Самоходная артиллерия садила в пустыню наугад. Можно было уже расслышать крики познаньцев: «Вроцлав! Вроцлав! Задайте им жару!» А сигнальщики все еще вовсю орудовали флажками. Русские из штурмового взвода строились в цепь... И тут чешка вынырнула из люка.
– Дева Мария! Бункер! Там йе вердамте песи бункер! (Там проклятый собачий бункер!)
– Йезус! Йя пер.. О мамуси моя кохана... – Наемники в бронемашине обменялись ошарашенными взглядами.
Бункер!!!
Проклятые мутанты умудрились построить настоящий бункер. Да такой, что ему и огонь артиллерии нипочем. Долгоруков отреагировал первым.
– Русские, назад! – крикнул он, высовываясь в люк. – Быстро возвращайтесь!
Штурмовой взвод отступал, попав под огонь пулеметов. Артиллерия стала бить по вспышкам, но это не принесло никакого результата. У противника был бункер. Построенный тайно, под носом у проезжавших здесь ежедневно патрулей... Чудо какое-то.
Проклятые мутанты. Как они сумели это сделать? Кстати, теперь стало понятно, почему силы твердыни Познань применяли такую странную тактику.
Бункер.
Вагнер некоторое время сидел неподвижно, пытаясь придумать, что можно сделать в такой ситуации. Бункер... Как его взять? Отправить людей на штурм? Защитники подпустят их метров на тридцать и всех выкосят. Отправить зверей? И каким образом он вернется во Вроцлав без котов и гепардов?
Зорг появился из задней части бронемашины. Несло от него валерианой так, словно он опустошил всю аптечку.
– Шхххо? Вххххатс нув? (Что теперь?)– пробормотал он, пытаясь сфокусировать глаза.
– Фек дих! (Чтоб тебя!)– Вагнер высунул голову в люк, получил по шлему либо срикошетировавшей пулей, либо осколком и спрятал ее обратно. Дьявол! На счастье, шлем был надет на тюрбан. Иначе на голове у него был бы приличный синяк. – Артиллеристы! Накройте их!
Голая чешка не рискнула покинуть бронемашину и передавала сообщения семафором.
Расстояние между транспортерами сокращалось. У Вагнера для маневра осталось совсем мало времени. До ближайших познаньских машин было рукой подать.
– Долгоруков... не разочаруй меня!
Русский слегка усмехнулся. Потом кивнул и закурил сигарету.
– Выводи миротворцев и штурмантейленген (штурмовую группу), – приказал Вагнер. – Hex шен роспеджа за нашими панцерояздами. (Пусть разгонятся за нашими бронемашинами.)Атаковать будем уж на волл (полной)скорости. Понимаешь?
– Так точно, герр майор.
Иван открыл эвакуационный люк в полу, опустил свое большое тело на бетон и замер, выжидая, пока машина проедет над ним.
– Хейни! Немцы с фойерферами (огнеметами)пойдут вслед за ними. Их вилл нихт (я не хочу), чтобы хоть кто-нибудь в том бункере дожил до ночи.
– Яволь, герр майор.
Хейни, на счастье, неплохо понимал по-польски. Вагнер, если нервничал, время от времени начинал говорить на своем родном языке, забывая отдавать простейшие команды по-немецки. В предыдущий раз это едва не погубило атаку, когда он приказал немцам «напепчать сукинсунов». Легче всего было с россиянами. Они знали все языки, вплоть, кажется, до венгерского.
– Кошечка, – толкнул он чешку. – Гиб мир Посерн командир. (Дай мне командира познаньцев.)
Девушка шустро заработала рукояткой семафора.
– Ано. (Да.)Вас мам указать? (Что нужно передать?)
– Прикройте меня. Хэви граунд атак! (Атакую крупными силами!)Тьфу! – Вагнер сообразил, что разговаривает с поляком и теперь можно обходиться без жаргона. – Атака на подавление. Сделай, что можешь.
Сигнальщица закончила сообщение и приникла к перископу.
– Они отвечают... Х-о-р-о-ш-о-п-р-и-к-р-о-ю. У-м-е-н-я-е-щ-е-е-с-т-ь-ч-е-т-ы-р-е-т-а-н-к-а.
Вагнер выскочил из транспортера через боковые двери и, укрывшись за броневыми плитами, крикнул:
– Долгоруков, вперед! Наступление!
Взвод миротворцев, состоящий из тридцати тигров, двинулся вперед под охраной транспортеров. Наемники открыли огонь, вскоре заговорила артиллерия, двинулись познаньские танки. Немцы накачивали баки со смесью, поднимая в них давление, чтобы можно было использовать свои огнеметы.
Потом тигры выскочили из-за машин и бросились в атаку. Один моментально налетел на мину, три пришли в замешательство, остальные продолжали наступать.
– Зорг!
Гепарды перемешались с немцами. Снова мина. Вторая, третья... Йесууус... Атака могла захлебнуться. Марта, красивая венгерка, умеющая прекрасно готовить, вечерами певшая исполненные ностальгии песни и уже четырнадцать раз пытавшаяся покончить с собой, высунулась из-за броневого щита. Она стреляла из ручного пулемета по бункеру. И, конечно, ее вскоре должны были снять меткой очередью, но буквально в этот же момент один из познаньских танков остановился и засадил-таки снаряд в амбразуру вражеского укрытия! Это решило все. Тотчас же в бункер ворвались тигры, а за ними – гепарды. Потом у амбразур оказались немцы со своими огнеметами.
– Вег! Вег! (Прочь!)Раусовать! (Назад!)– кричали они зверям. – Ди катцен... Все раус!
Немного погодя, когда звери уже убегали коридорами, обозначенными котами, люди пустили в ход огнеметы. Смесь, которой они были заправлены, имела свойство прилипать к любой поверхности. И горела. Огонь этот нельзя было погасить ничем, ни водой, ни пеной. Еще эта смесь обладала собственным окислителем и сгорала полностью. Как и обещал ее производитель.
Когда крики из бункеров стихли, с холмов застрочили пулеметы, пытаясь прикрыть убегающих. Однако в бункере уже не было никого, кто мог попытаться унести ноги. Артиллерия скорректировала огонь, и очереди прекратились.
– Доложить о потерях!
Отдав приказание, Вагнер покинул транспортер и вышел на дорогу.
Взвод миротворцев уже начал чистить поле битвы, и теперь можно было не опасаться случайных выстрелов. Шоферы грузовых машин все еще сидели в укрытии, однако познаньские солдаты уже выходили на дорогу. Они представляли собой хорошо вышколенное и великолепно оснащенное войско. Вот только воевать в пустыне им не приходилось, и ничего они в этом не понимали. Все еще верили в свои танки, лобовые атаки и превосходящую огневую мощь. В отличие от вроцлавян, контактов с бедуинами они не имели и, соответственно, ничему научиться не могли.
– Сигнальщица и офицеры – ко мне, – приказал Вагнер.
Вся свита поспешно собралась. После этого он отправился на встречу с командованием конвоя, которое как раз выгружалось из бронемашины весом более ста тонн, увенчанной броневыми башенками: из них торчали стволы гранатометов и пулеметов.
– Пан генерал, майор Вагнер рапортует о прибытии ударной группы.
Сэм Павелец был старым волком автострадных боев. Однако вокруг него столпилось много молодых офицеров, одетых в причудливые мундиры, соединившие в себе признаки иностранного легиона и африканского корпуса времен второй мировой войны. А еще на них красовались кожаные сапоги до колен, кожаные пояса и кожаные патронташи. Как они в этом всем не сварятся по такой жаре? Впрочем, познаньцы тоже посматривали на наемников с некоторым удивлением. Как это возможно, чтобы майор имел на себе только бурнус и тюрбан? Почему на поручиках были надеты лишь бронежилеты, а их сигнальщица щеголяла голышом и ничуть этим не смущалась?
Павелец заметил недоуменные взгляды и объяснил:
– Они в первый раз.
Сэм знал, что совершенно бесполезно пытаться наладить в рядах наемников хоть какую-то дисциплину, поскольку сюда попадали в основном индивидуалисты с непомерно раздутым эго. Однако если кто-то умудрился прорваться через убийственную пустыню, для того чтобы прийти товарищам на помощь, он, несмотря на все свои причуды, прирожденный солдат.
– Пан поручик, – генерал подошел к Зоргу и приложил два пальца к головному убору. – Ваша атака мне очень понравилась.
Познаньские офицеры окаменели. Как можно отдавать честь зверю? Зорг бросил на них взгляд и тихо фыркнул. Потом поднял и выпрямил свой цепкий, как у обезьяны, хвост, заканчивающийся скорпионьим жалом, и это означало, что он тоже отдает честь.
Чешка приняла сведения о потерях, подаваемые с поля азбукой Морзе, и отрапортовала:
– Наши потери: айн тигр, драй коты, три люди. Познаньцы потеряли: фюнф танков, один бефордер (транспортер), двадцать девять ЛКВ и, да, ахт унд зехцинг люди (да, шестьдесят восемь людей).
– Неплохо, – Вагнер обернулся к своим солдатам и крикнул: – Разбито двадцать девять грузовиков. Берите себе, что пожелаете. Только быстро.