Вверх тормашками – вниз Аджикой - Сергей Кобах

…Решив, что ну его на фиг находиться на тропе безумного подростка, граждане, аккуратно собрав свою скатерку, перебазировались в другое место, метрах в пятнадцати от предыдущего. Сноровисто умяв травку, они расселись чинным рядком вдоль накрытого стола и подняли первый тост.

…Высокая трава раздвинулась, и давешнее диковинное животное из бумаги и дерева прервало спич тостующего на полуслове и, сметя остатки кетчупа со стола, скрылось в зарослях.

Услышав знакомые и красиво связанные фразы, которые, подобно стрелам, впивались мне в жопу (кстати, про нее тоже там было), я припустил с такой скоростью, что моментально влетел в куст репейника и завалился на бок.

Странно, размышлял мой мозг, в то время как руки методично сдирали головки репейника с того места, о котором в различных вариациях упоминал недавний тамада. Странно, вроде бы, по моим расчетам, на этом участке поляны никаких людей не предполагалось, так откуда же?

Традиционно скушав еще один огурец и опять очистив от кетчупа многострадального змея, я окольными путями опять поперся на исходную позицию. Змей уже не напоминал радостного придурка со смеющейся рожицей. После штурма стола и контакта с кетчупом он скорее походил на грустного маньяка-убийцу, только что вернувшегося с очередного злодеяния.

Все закончилось совершенно неожиданно и совсем не так, как я планировал. В очередной раз набрав скорость, я вылетел как раз к застолью, которое опять совершило перебазировку. Хорошо, успел затормозить. Такого подарка, они явно не ожидали. Если опустить все матерщинные слова, то они сказали примерно следующее: «О! А вот и…»

Но не зря я целый час бегал по поляне — догнать меня было нереально даже стрижам. А вот змей, по-прежнему не желавший летать и ползший сзади, подвел меня. Хотя как сказать…

Самый жаждущий справедливой мести товарищ, подбадриваемый одобрительными выкриками коллег, кинулся за мной, желая, наверное, придать моим ушам форму, далекую от той, что создала природа.

Но я был ветер! Я был смерч! Я был неистовый ураган! И все это умножилось на два, когда нетерпеливый гражданин в пылу азарта погони наступил на моего любимого, ни хрена, как оказалось, не воздушного, а очень даже земного змея, который по-прежнему тащился за мной в траве.

Протяжное горловое «Йо-о-о-опт!!!», звук упавшей с Эвереста говядины и рывок веревки в руке намекнули мне, что товарищ весьма опрометчиво бежал, не глядя себе под ноги. А надо, товарищи, всегда смотреть, куда идешь. А тем более — бежишь.

Оглянувшись, я только заметил, как высоко-высоко над зеленою травой по совершенно правильной параболической траектории взметнулись две ноги в белых кроссовках и, очертив в воздухе правильный полукруг шнурками, скрылись в траве. Из травки послышалось такое, что легкий шелест прошел по поляне, а снующие глубоко в лесу волки стыдливо покраснели.

Назавтра, посетив ристалище, я нашел своего деревянно-бумажного верного, но непутевого друга. В пылу нечеловеческой ярости он был изломан, как судьба Жанны д’Арк. Жестокая рука мщения прошлась по нему, не оставив целой ни одной деревяшки. Торжественно похоронив свое детище посредством бросания его в пруд и смотав остатки веревки (пригодится еще), я уныло поплелся домой.

Уже на подходе к дому я радостно вспомнил, что в каком-то журнале видел инструкцию по сборке настоящего, как у индейцев, лука. Точь-в-точь такого, как в книгах моего любимого писателя Ф. Купера.

Стая богатырей

А вы знаете, что такое проводы зимы? Я думаю, вряд ли. Потому что я спрашиваю не про те проводы зимы, которые имеют место быть сейчас, а которые были, ну, скажем, лет двадцать пять назад. Сейчас что? Соберется толпа на какой-нить площадке, запалят костер, нажрутся водяры и… и все. Вот такой, блин, народный праздник.

А два с половиной десятка лет назад все было совсем-совсем по-другому. Улыбки жизнерадостные не потому, что в предвкушении пьянки, а потому, что действительно люди радовались предстоящему празднику и общению. Да и праздник был другим, более карнавальным, что ли.

Наверное, да, карнавальным, это именно то слово, наиболее полно подходящее для описания праздника.

Люди в небольшом северном поселке, уставшие от зимы, провожали ее, не жалея сил и средств. Кто умел, делал из досок мечи для рыцарей, кто-то шил для них костюмы, кто-то писал сценарии. Кто-то пек сдобные вкусняшки.

Хотел написать смешное, а получилось ностальгическое. Да и хрен с ним.

Я в силу своего возраста водку еще не пил тогда, как и мои товарищи по хулиганству, но участие в празднике принимали самое непосредственное, а именно: ходили и клянчили вкусняшки с лотков, и добрые тетки, замотанные в пуховые платки, частенько нас баловали булочками с джемом, бутербродами и брусничным морсом.

Потом мы смотрели народное театральное творчество на специально сколоченной для этого случая сцене. Актеры, в нормальной жизни машинисты экскаваторов, бухгалтеры, взрывники, перед представлением обязательно «сугревались» водочкой, и поэтому сценическое действо на легком морозце у них шло легко, зажигательно и азартно.

Кого там только не было!.. Тридцать трех богатырей сменяла сценка с Бабой-ягой и Кощеем, в которой они обыгрывали весьма двусмысленные ситуации, потом появлялась Дюймовочка с Кротом, затем народные (вроде как) танцы, песни. Некоторые номера шли на бис.

Но для нас искусство было вторично. Мы ждали момента. Как опытные охотники, мы выбирали дичь, но не спешили ей навстречу. Дичь должна была дойти до кондиции.

Не поняли? Щас поясню.

Разудалый коллектив бравых богатырей с мечами, кольчугами и прочими причиндалами после выступления ломился за сцену, где для них был накрыт небольшой стол с большим количеством и богатым ассортиментом. Там они, сгрудившись в кучку и являя собой сюрреалистичную картинку, громко выпивали, крякали, ухали после каждой рюмки и вообще вели себя не совсем так, как предполагал А. С. Пушкин, когда писал сказку про богатырей, царя Салтана и белочку.

И вот когда градус настроения боевых, но размякших воинов достигал положенного, сзади тихонько появлялись мы и, дергая за кольчугу, просили: «Дя-а-а-аденька… А отдайте мне меч, пожа-а-алуйста». При этом глядя на верзилу снизу вверх глазами обманутого сенбернара. Не всякое богатырское сердце выдерживало подобное зрелище, а некоторые, просто чтобы отвязаться, выделяли нам свои боевые инструменты, сопровождая подарки непонятными для нас бормотаниями: «Ни хера страшного… По акту спишем…» Ведь всякий знает: чем страшнее воин в бою, тем он мягче после боя и водки.

Но надо сказать, что таких умных, с глазами подавившегося коалы, была не одна штука. Их была рать! И естественно, богатырей на всех не хватало, поэтому помимо определения момента нам еще приходилось и отгонять конкурентов. Самое лучшее отгонялось уже подаренными мечами. По себе знаю, раз получил по голове… Вообще детишки в период дележа добычи становились намного жестче древнерусских богатырей.

Когда стая богатырей оказывалась раздета напрочь, мы перемещались к следующим актерам.

Не, мы не страдали неудержимой тягой к собирательству актерских приблуд. Мы же, например, на выпрашивали у Бабы-яги ее ступу или у Кощея его яйцо, нанизанное на иголку. Нет, мы клянчили только то, во что потом собирались играть… Мечи, деревянные автоматы, пистолеты, щиты и прочее столь нужное в хозяйстве дело.

Как правило, после таких праздников матушка, несердито бурча, переставляла по квартире доспехи в течение долгого времени, но странное дело — перед следующим праздником проводов зимы весь реквизит куда-то исчезал. Мистика какая-то.

Как-то раз мы играли в фашистов и, понятное дело, наших. Но была маленькая незадачка: накануне нам удалось выпросить несколько мечей, щитов и еще чего-то, а вот деревянное современное оружие перехватили наглые конкуренты. Мы, конечно, их догнали, но в честном бою победило современное оружие.

— Ничё, — утешали мы себя, — пусть это будут ножи!

— А чё?! — орал Вадик. — Я в кино про войнушку видел, что у разведчиков были ножи!

То, что полутораметровый меч мало походил на нож разведчика, его мало волновало.

В общем, мы порешили так: я и Вадик — это наши. Остальные двое — фашисты.

…Картина, достойная зело непонятного Пикассо или загадочного Малевича: на полянке огроменными деревянными мечами рубится малышня с криками:

— А вот тебе, Гитлер, от советского разведчика!!!

— Ой! Я не Гитлер!

— Получай, Борман!

И мечом ему по тыкве…

Когда отгремели бои, мы отошли от азарта и победившие фашизм на отдельно взятой полянке оглянулись, то заметили, что народ, на фиг забросив свои театральные кривляния, водку и закусь, сгрудился на краю поляны и, затаив дыхание, боясь заржать и спугнуть, растянув улыбайки ажно до треска, смотрит на нас весьма любопытственно, сдерживаясь из последних сил.