Охотник за смертью. Война - Саймон Грин

Она не хотела втягиваться по новой. Не хотела снова садиться на плазму, чтобы думать только о Крови и хотеть только ее – медленно убивающей Крови. Она восставала против всего, имеющего над ней власть. Однажды она уже победила Кровь; теперь она сможет сделать это снова. В конце концов, ей нужна только капля, и то время от времени. Только самая малость, чтобы справляться с трудностями. Хэйзел посмотрела на Оуэна и сжала губы. Она знала, почему разрушилась их ментальная связь. Тут вмешалась Кровь, которая их разделила. Но этого Хэйзел сказать не могла. Он бы просто не понял.

Внезапно открылась дверь, и в кают-компанию вошли повстанцы, соратники Оуэна и Хэйзел в этом задании, как всегда, подчеркнуто друг с другом не разговаривая. Новый Джек Рэндом, или Молодой Джек, как мысленно называл его Оуэн, был высок, мускулист и чертовски красив со своими темными волосами до плеч, будто только что завитыми. При одном взгляде на него Оуэн уже чувствовал собственное несовершенство. Серебристые с золотом боевые доспехи сидели на Джеке так, будто он в них родился. От Рэндома исходило излучение силы, мудрости, уверенности и сострадания. Прирожденный лидер, харизматический воин, легендарный герой, а все вместе – чуть слишком. Он возник ниоткуда именно тогда, когда был особенно нужен Восстанию. И Оуэн ему ни на грош не доверял.

Когда-то Оуэн и Хэйзел уже искали в Мистпорте легендарного профессионального повстанца, Джека Рэндома. Они нашли разбитого старика, прячущегося от своего прошлого, и пинками выгнали его из норы, потому что Восстанию нужна была легенда о нем, если уж не он сам. Он бился с ними плечом к плечу и с ними же прошел Безумный Лабиринт, а потом дрался с превосходящими Имперскими Силами почти без шансов на победу и все равно победил. В этого человека Оуэн верил и был горд называть его другом. Старик только начал воскрешать старую легенду, когда на сцену ворвался этот молодой гигант, заявляя, что он и есть настоящий Джек Рэндом. И теперь Оуэн не знал, чему верить.

Последняя кампания молодого Джека состоялась на зимней планете Водяной IV около двух лет назад. Как обычно, он наделал много шума и собрал армию последователей, а кончилось тем, что он в очередной раз получил под зад от элитных подразделений Империи. Друзья вытащили его в последний момент, и он не видел, как вырезали и брали в плен его соратников. Дело он провалил, но сохранил жизнь легенде.

Вот только старший Джек Рэндом заявил, что это был не он. По его словам, последняя его кампания состоялась на Колд-Роке несколькими годами раньше, когда его силы были позорно рассеяны, а сам он был захвачен Войсками Империи. Он долго пробыл в камерах дознания, где мнемотехники пытали его и промывали мозги, пока друзья не смогли его оттуда выкрасть и вывезти на Мист, а там он отказался от своего имени и легенды, чтобы затеряться в толпе, освободиться от угроз и ответственности.

Вот только... Все это время деятельность профессионального повстанца Джека Рэндома была довольно заметна на нескольких планетах сразу. Так кто говорил правду, а кто лгал? Кто был настоящим Джеком Рэндомом? Старший Джек признавал, что за месяцы плена имперские мнемотехники хорошо поработали над ним, копаясь в его мыслях и воспоминаниях и одновременно день за днем ломая его дух. Может быть, ему только казалось, что он был знаменитым повстанцем, а на самом деле был никем – неизвестным, изготовленным силами Империи для демонстрации сломленного человека. И в этом вопросе, как и во многом другом, Оуэн не мог точно сказать, чему же он верит. По крайней мере старший Джек был более или менее подходящего возраста. Младшему Джеку можно было дать ну максимум под тридцать, и он был в отличной форме. А ведь долгие годы жизни бунтовщика должны были оставить след, даже если принять его заявления об интенсивном использовании регенерационных машин.

Подполье было не в состоянии решить вопрос в пользу кого-то одного из них. Старый Джек напирал на свой опыт, но Молодой Джек смотрелся куда более убедительно. Так что в данный момент Подполье приняло обоих Джеков и послало их на отдельные задания показать себя в деле. Старый Джек отправился поднимать бунт в шахтах Техноса III, а Оуэн и Хэйзел в конце концов получили Молодого Джека в свою команду, несмотря на их резкие возражения. Молодой Джек принял все это с добродушной улыбкой, после чего Оуэн стал доверять ему еще меньше. Отец всегда говорил: «Никогда не доверяй человеку, который слишком много улыбается». Это неестественно в наши дни и вообще в нашем веке. На Хэйзел этот человек произвел еще худшее впечатление, чем на Оуэна, если такое вообще возможно. Она сказала ему в лицо, что он лжец и самозванец. Улыбка Джека не погасла, и он ответил, что надеется получить шанс доказать ей свою подлинность. Хэйзел ответила ему, что если он до нее пальцем дотронется, она заставит его этот палец съесть. Молодой Джек еще более добродушно рассмеялся и сказал, что она очень хорошеет, когда сердится. После чего Оуэну пришлось держать Хэйзел, пока из ее глаз не исчезла красная пелена ярости.

Второй из вошедших была эспер, известная как Безумная Дженни. Она пробилась в группу, летевшую на Мист, на том основании, что планета, населенная в большинстве своем беглыми эсперами, захочет увидеть последнего человека, в котором проявилась Матер Мунди, Мать Всего Мира, человека, который в одиночку сделал возможным великий побег эсперов из Червивого Ада. На первый взгляд в Дженни не было ничего особенного. Приземистая, белобрысая, с бледным невыразительным лицом, на котором выделялись пронзительные голубые глаза. У нее был широкий рот и блуждающая улыбка, демонстрировавшая больше зубы, чем веселье. Голос ее был резок и неприятен: она сорвала его постоянными воплями в мрачных камерах Девятого Уровня.

До того как Подполье послало ее секретным агентом в Червивый Ад, она была обычным эспером. Но с тех пор как ее коснулась Матер Мунди, Безумная Дженни стала эспером величайшей силы. Вокруг нее разве что воздух не потрескивал; и все это ощущали почти физически. Когда-то она была обыкновенным телепатом, теперь же ей были доступны все возможности эсперов – а это считалось невозможным, хотя ни у кого пока не хватило глупости сказать об этом Безумной Дженни. Наоборот, у всех хватало ума держаться от нее подальше.

Она уважала Оуэна и Хэйзел за силу, которую они придали Восстанию, но им трудно было ее понять, поскольку она могла в середине фразы превратиться из сравнительно нормальной Дженни в совершенно не имеющую тормозов Безумную. Они пытались ее извинить. Ведь она добровольно вызвалась отправиться на Девятый Уровень, а Червивого Ада хватило бы, чтобы сломить кого угодно. Зато утешало, что она тоже не доверяла Молодому Джеку. Может быть, потому, что не любила конкурентов в борьбе за всеобщее внимание.