Собеседник - Елена Бжания

Он сам шагнул к медикам. Те не ожидали подобного рвения, однако не отступили и не растерялись. Поначалу. Растерялись через две секунды, когда Лазарев сбежал. Это впрямь было поразительно. Он никого не ударил, никого не оттолкнул, он просочился между санитарами, перекрывающими проход. Настолько стремительно, что они и глазом моргнуть не успели, а ведь реакция у них была отменная. Медики моментально ринулись в погоню, но что-то подсказывало Саше, что они не преуспеют. Разве что Лазарев застопорится, открывая щеколду, и его ухватят. Через пару мгновений стало понятно, что щеколда с возложенными на неё надеждами не справилась.

— Сдержал слово — не подкопаешься, — флегматично отметила Саша.

4

Была у Саши особенность, к которой давно привыкли родные, коллеги и соседи, но которая порой заставляла прохожих на улице оборачиваться вслед. Саша нет-нет да и говорила сама с собой, негромко, но временами очень оживлённо. Ей было легче выстроить мысли, произнося их вслух. Вот и теперь, возвращаясь домой, она, как в песне, тихо сама с собою вела беседу.

— Андрей со своей растяпистостью когда-нибудь нарвётся! Ладно, на сей раз псих попался не агрессивный, хотя и шустрый. А в другой раз? Какого-нибудь уголовника-рецидивиста пригласит? На кой он вообще в полицию пошёл? Мечта детства у него, видите ли. Соответствуй, блин, своей мечте, а не занимайся замедленным самоубийством! Он, конечно, всего три месяца в должности, наверное, будет осторожнее, когда наберётся опыта. Лишь бы жив-здоров остался в процессе набирания! Этот Лазарев, если б захотел, и его бы пришиб, и меня. Ну как можно быть таким растяпой, а? Не зря я ему выговорила, когда скорая уехала. Совсем не зря. Обиделся, наверное, но в следующий раз поумнее будет. Надеюсь.

Дождь закончился, улицу заливал жидкий свет вечернего солнца.

Возле подъезда сидели завсегдатаи здешней лавочки — не злая, но вредная баба Аня, шумливая, но наблюдательная баба Галя и тихая, но обладающая феноменальной фантазией баба Вера. Анна Ильинична, Галина Николаевна и Вера Владимировна. Воистину хрестоматийные бабульки, про таких думаешь, что они существуют исключительно в анекдотах, байках, фильмах и юмористических сценках; пока не столкнёшься с ними вживую. Независимо от возраста в каждом мужчине это трио подозревало наркомана, а в каждой женщине проститутку. Надо отдать им должное — не осуждали, а лишь воодушевлённо обсуждали, иногда даже жалели. Саша никогда не принимала это близко к сердцу, а в периоды застоя личной жизни ей льстила собственная бурная, хоть и на две трети вымышленная биография.

— Здравствуйте!

— Здравствуй, Саша.

— Здравствуй, Сашутка.

— Здравствуй, Шура.

Чтоб с ней не начали болтать о всякой ерунде, Саша поскорее юркнула в подъезд. Поднялась на третий этаж, достала ключи и открыла дверь. Она не слышала, как следом за ней поднялся кто-то ещё. Всё произошло до того быстро, что испугалась она уже в своей прихожей, когда Лазарев припирал Сашу к стене и зажимал ей рот.

— Не орать! Поняла?

Саша, как могла, кивнула.

Легко быть невозмутимой и циничной, когда никто не собирается тебя душить. А когда собирается, слёзы сами наворачиваются на глазах, ты едва можешь расслышать что-то сквозь своё сердцебиение.

Лазарев вздохнул.

— Всё равно ведь заорёшь?

После полуторасекундного размышления Саша снова кивнула. Скатившаяся по щеке слезинка упала на пальцы Лазарева.

— Ничего я тебе не сделаю, честное слово! Только не ори. — А если заорёт, он ведь и прибить может. И сделать это, скорее всего, успеет прежде, чем она закричит в полную силу. — Я в жизни женщин не бил и начинать не собираюсь. Я надолго не задержусь, тебя больше и пальцем не трону. Побуду максимум полчаса и уйду. Только не ори. Договорились?

Саша кивнула третий раз. Лазарев медленно убрал ладонь с её рта.

5

Телефон он у неё забрал. Кинуться к окну с воплем: «Спасите!»? Отпроситься в туалет, запереться и попытаться через стенку докричаться до соседей? И то и другое запросто спровоцирует Лазарева на ещё более неадекватное поведение. Он её десять раз придушит, при необходимости выломав дверь, пока какой-нибудь неравнодушный прохожий или сосед будет звонить в полицию.

После слёз и бесполезных уговоров Саша, заключительно всхлипнув, вытерла глаза и уже почти не дрожащим голосом поинтересовалась:

— Чего тебе надо?

— Да от тебя ничего, не бойся, — добродушно заверил Лазарев, и это добродушие напугало Сашу сильнее любой злости. Но смысл слов внушал оптимизм. — Понимаешь, я здесь жил раньше.

— Скажи ещё, что с рождения. — Страх подмял под себя осторожность, и Саша была менее вежливой, чем стоило в такой ситуации.

— Нет, не с рождения. С пятидесятого года. Нам квартиру от отцовского завода выдали, мы здесь первые жильцы.

Сталинка, в которой она жила, исправно выплачивая ипотеку, действительно была сдана в пятидесятом году, Саша знала. Но это ничего не значило. Мало ли где можно выяснить или случайно узнать возраст дома.

— И что? Хочешь отвоевать свою жилплощадь обратно?

Лазарев улыбнулся, и Саша опять с сожалением отметила, что улыбка у него располагающая. Такой улыбкой можно и не у самого доверчивого человека все сбережения выманить. Если бы лица всегда отражали правду и так улыбаться могли лишь по-настоящему честные люди! Впрочем, этот, наверное, и есть честный — всей душой верит в собственный бред.

— Нет. Мне бы только посмотреть, — протянул Лазарев с мальчишеским заискиванием, почти застенчиво.

— Смотри и уходи, — охотно согласилась Саша.

Он снял обувь и извинился, что перед этим успел натоптать. Конечно, когда берёшь человека в заложники, о чистоте пола не думаешь.

— Я потом вытру, Александра Геннадьевна.

«Господи, я потом сама весь пол перемою, только исчезни поскорее!»

Дому перевалило за семьдесят лет, и по нему видно было, что он не новый. Но также видно было, что простоит он ещё столько же, если не больше. Он строился на века, и здесь вовремя проводились ремонты. Аналогичное впечатление производила квартира: возраст почтенный, но состояние отличное. Недавно Саша переклеила обои в обеих комнатах, а ванную, кухню и туалет привели в порядок ещё предыдущие хозяева.

— Здесь были антресоли, — тихо промолвил Лазарев, указав наверх.

Он и Саша стояли в коридоре. Антресоли там раньше вправду имелись, прежние владельцы обмолвились, когда Саша первый раз приходила смотреть квартиру. Она тогда ещё подумала, что зря убрали. Наверное, во многих квартирах такого типа есть антресоли. Или Лазарев ткнул пальцем в небо и случайно попал в нужную точку.

Он прошёл по квартире медленно, заглянул во все углы. Вещи не трогал, касался только стен