Сезон свинцовых туч - Валерий Георгиевич Шарапов

– Что по твоим коллегам в посольстве?

– Да ничего. – Виталий досадливо скривился. – Штат, мягко говоря, небольшой. Олейников подхватил тропическую лихорадку, отбыл на родину – хорошо, что не в гробу. Лежит в Москве в ведомственном госпитале. Крепко мужику досталось… Василенко тоже уехал, драма у него в семье, не хочу об этом говорить. Так что теперь как мушкетер – один за всех. Вот тебя еще прислали. Но ты, Вадим… – Виталий замялся. – Ты же не по этой части, верно?

Вадим молчал, вдумчиво созерцая проплывающие мимо пейзажи.

– Догадываюсь, с чем связано твое прибытие, – осмелел Сотников. – Намекнули по закрытой связи… Что, Вадим, сильно течет?

– Аж свищет.

– Вот черт… – Виталий глухо ругнулся, используя при этом литературные обороты, поэтому звучало неубедительно. – Пал Палыч Бахметьев, видать, за то и пострадал… Никому не говорил, чем занимается, копал втихую ото всех…

– Как погиб?

– Тело нашли за пределами посольства, у старых бараков на улице Персетт. Били ножом, и явно Пал Палыч не сам туда пришел – на запястьях кожа была содрана. Машину нашли в двухстах метрах на обочине. Помощнику сказал, что нужно по срочному делу выехать в город. В этом нет ничего особенного, наши часто покидают посольство… В полиции сказали, что нарвался на уличную банду. Квартал действительно бедовый, такие лучше объезжать…

– Согласен, что работал местный криминальный элемент, – проворчал Светлов. – Не сам же крот или его кураторы бегают по трущобам с ножами. А этим подонкам безразлично, кого убивать за деньги… – Он проводил глазами стоящий на обочине «убитый» «Шевроле» с единственной фарой. Рядом – молодчики характерного обличья, явно не строители социализма в отдельно взятой латиноамериканской стране. Они провожали глазами проезжающие машины. – Есть мысли по кроту, Виталик?

– Это не я, – буркнул Сотников.

– Допускаю, – развеселился Вадим. – Ты не этих. Да и губа у тебя еще не доросла, Виталик, – сливать информацию такого уровня и такой значимости. Как бы ты ее добыл? Ладно, не надувайся, шучу. Крот осведомлен о кулуарной возне в правительстве Гвадалара, знает, какие грузы прибывают в страну – в рамках экономической и военной помощи; имеет сведения о прибывших в страну военных инструкторах – фамилии, откуда родом и даже данные на членов семей. Это, знаешь ли, нужен высший уровень допуска. Технический персонал посольства исключается – разве что в качестве поддержки. Мы имеем дело с хорошо осведомленным дипломатическим работником. Излагай, Виталик, время пока есть – сверху донизу. Только обойдись без этих «вне всяческих подозрений», «предан душой и телом делу партии», договорились? Подозреваются все, у кого есть возможность.

– Посол – Девятов Юрий Александрович, – начал с самого верха Сотников. – Человек в годах, опытный и прожженный дипломат. Спокойный как удав, грамотный, умеет решать любые запутанные ситуации. На здоровье не жалуется, но уже подумывает о пенсии – седьмой десяток на носу. В посольстве проживает с женой Верой Афанасьевной – дама активная, организовала библиотеку для местного подрастающего поколения – ну, кто читать умеет… Дети у Юрия Александровича давно выросли, живут и работают в Союзе. Хочешь, Вадим, – подозревай, но я бы не советовал… Левицкий Владимир Яковлевич – дипломат в ранге советника-посланника, является первым советником посла. Второе лицо в дипмиссии после Девятова. Расхваливать не буду, Вадим, скажу одно: не надо подозревать Владимира Яковлевича. Он в посольстве без году неделя, назначен на должность два месяца назад вместо отозванного в Москву Зиновьева. Крот же давно гадит?

– Уговорил, – снисходительным тоном допустил Вадим. – Товарища Левицкого из списка подозреваемых исключаем. Дальше.

– Советники по отдельным вопросам, ведущие непосредственно дипломатическую работу. Стоцкий Андрей Николаевич, первый секретарь, руководитель группы по вопросам внутренней и внешней политики Гвадалара. Молодой – тридцать с небольшим, но опытный и неутомимый работник, всегда безукоризненно выглядит, учтив. Девятов ему благоволит. Примерный семьянин… как сказали бы в канцелярии Третьего рейха. – Сотников усмехнулся. – Жена, ребенок – все здесь. Полностью отдает себя работе – а последней у него навалом. Можно сказать, карьерист, если это слово уместно в положительном контексте… Войтенко Петр Иванович, второй секретарь, группа по вопросам экономики, находится под кураторством советника-посланника, то есть Левицкого. Звучит не очень, но работа адская – Войтенко занимается и промышленностью, и сельским хозяйством, и контактирует с представителями министерства обороны. Отдел науки и техники – под его присмотром. На вид ничего особенного, мужчина лет пятидесяти, не болтун, суховат, но и не бирюк. Семьи, насколько знаю, нет – что-то не срослось в личном плане. Далее – Байкалов Олег Денисович, видная фигура – эдакий брюнет с густыми бровями, постарше Стоцкого, общительный, добродушный, приятный собеседник. Отдаленно напоминает первое лицо в нашем государстве – но я тебе этого не говорил. В Москве есть невеста – я так полагаю, вечная невеста, пытался выписать ее сюда, но безуспешно. Действительно, испортит человеку всю ссылку… Байкалов – третий секретарь, пресс-атташе посольства. Занимается вопросами местной прессы, связан с отделом печати МИДа Гвадалара, с корреспондентами местных и иностранных газет. Должность ответственная, постоянно на виду, представляешь страну, не дай бог скажешь что-то лишнее, посмотришь не так – но Олег Денисович со всем блестяще справляется. Кто там у нас дальше…

– Забыл? – посочувствовал Вадим.

– Забудешь с вами… Консульский отдел – Оксана Викторовна Адамович, дама в возрасте, строгих понятий, решительно не обремененная семьей и удивительно работоспособная. Консульство в стране отсутствует, но отдел при посольстве есть. Так положено. Прав у отдела меньше, заведующая действует не от лица МИДа, а от имени посла, но все равно работы хватает. Товарищ Девятов с ней особенно любезен. Отдел печати – Ульманис Роберт Янович – ведет ежедневный мониторинг местной прессы, поддерживает отношения с редакторами газет, которые, как сам понимаешь, люди информированные. Разговорить собеседника товарищ Ульманис может, этого не отнять. Рослый мужчина, постоянно улыбается… Есть еще секретариат, где властвует Юганова Людмила Анатольевна – серьезная, но привлекательная особа лет тридцати пяти, кстати, незамужняя. Также на Людмиле Анатольевне – организация протокольных мероприятий – визиты, приемы, поддержание контактов с местным МИДом по протокольным делам. Недавно чуть накладка не произошла – посол Коста-Рики едва не столкнулся с главой местного МИДа – при том, что оба на дух друг друга не выносят. В последний момент их ювелирно развели, а впоследствии Юрий Александрович так вставил Людмиле Анатольевне, что ее чуть инфаркт не хватил. Кстати, в последнее время она какая-то рассеянная, задумчивая… Что еще? Административно-хозяйственный отдел, за которым следит Левицкий, – ремонт, уборка, покупки, доставка… Отделение Общества дружбы с иностранными государствами – организует читальные залы, выпускает периодику, распространяет правдивую информацию об СССР… Корреспондент газеты «Правда» Иван Курбатов – человек правильных взглядов, регулярно отсылает материалы в свою редакцию. Но, между нами говоря, не дурак выпить, да и человек… в общем, не из тех, с кем хочется проводить время. Военный атташе – Веселовский, торговый атташе…

– Торговый атташе – это я, – проворчал Светлов.

– Вообще не похож, – развеселился Сотников. – Ладно, как скажешь. Вот черт, а это еще что такое?

Он резко затормозил, чуть не ткнувшись в стоящую впереди машину. Дорога проходила вдоль крутого косогора. На обрыве грудился кустарник, в пропасть сползали жилистые ветви, усыпанные листвой, корни пробивались через глину. Справа под горой начинались городские предместья, жались друг к дружке утлые постройки. На дороге выстроилась вереница машин. Автомобили проезжали несколько метров и снова вставали. На соседней полосе творилось то же самое. Нетерпеливые водители давили на клаксоны.

– Что за черт! – недоуменно сказал Сотников. – В этом месте никогда не бывает заторов, машины со свистом пролетают. Решил, называется, срезать…

– Может, авария? – предположил Светлов.

– Может, и так. Местные водители – те еще джигиты. Да и машина у каждого второго разваливается…

Но вряд ли это была авария. Участники движения еле ползли. Обгонять здесь было невозможно. Проплыл открытый армейский внедорожник – он стоял слева на обочине. Затем еще один, пара мотоциклов. Военные в касках прижались к обрыву, опасливо смотрели вверх. На обрыве кричали, тряслись кусты. Дорога входила в плавный поворот. Автомобили двинулись резвее, но потом опять все встало. На разделительной полосе стоял черноусый офицер и что-то раздраженно бубнил в рацию. Колонна опять остановилась. По встречной полосе прошел старенький микроавтобус медицинской службы.

– Синьор, можно вас? – высунулся в открытое окно Сотников.

Офицер, нахмурившись, повернулся, смерил взглядом водителя, сидящего рядом пассажира. Мог бы послать, и, находись в салоне соотечественники, непременно бы так сделал. Помявшись, подошел. Русских здесь, похоже, узнавали без документов.

– Что случилось, офицер? – учтиво спросил