Ледяное небо Криона - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Собираетесь делать бизнес на ископаемых, подписав договор с всепланетным правительством, возникшим после потепления. Да, знакомо.
«Смит» покачал головой очень человеческим жестом.
— На фронтире важен ещё один ресурс. Люди. В силу ваших особенностей, о которых говорил раньше. Вы — слабые, хрупкие, годные для жизни лишь в узком диапазоне температур, давления, гравитации. И в то же время одни из лучших воинов в галактике за счёт экспромта и непредсказуемости. На Крионе осталось всего несколько десятков миллионов. С потеплением население быстро вырастет до миллиарда, если стимулировать.
— Предлагаешь мне создать инкубатор солдат для ваших военных амбиций. На Аорне я прекращал войну, на Крионе должен готовить? Не слишком ли большая цена за выздоровление моей бывшей?
— А также близнят. У неё форма рака, часто передаваемого по наследству. Вы, люди, проверяете собак на генетические нарушения перед вязкой, а сами вступаете в связь с кем попало, — увидев, как у Макса расширились зрачки от гнева, добавил: — С генетической точки зрения. Прощаемся? Тогда готовьте деньги и на лечение детей. Проверяйте чаще. Рак молодеет. Может проявиться и до совершеннолетия.
Это был удар ниже пояса. Кованым сапогом в промежность.
Выходит, долгим предисловием подлый «Смит» только готовил к этому повороту…
Впрочем, почему подлый? Расчётливый, а алгоритм анализа заложен на заводе.
— Всех троих нужно доставить на корабль…
— Рад вашему согласию, Максим. Конечно.
— Но если я провалю задание. Или погибну?
— Тогда не получите премию. Два килограмма золота. К вашему возвращению, думаю, это составит порядка ста тысяч долларов. Заначка у вас есть — оставите жене, чтоб дождалась. Впрочем, здоровая женщина сама заработает.
— Пять кило!
— Два, Максим. Такова утверждённая ставка, и я с вами её обсуждать не уполномочен.
Конечно, и десять килограмм для киборгов — ничто, и вылечить Инну раз плюнуть, думал он, возвращаясь со «Смитом» к главному корпусу. Но таковы торгаши, а добывающая корпорация — основа Герума. Привыкли оценивать, покупать, продавать. За спасибо пальцем не шевельнут, если даже это ничего не стоит и может пригодиться на перспективу. Странные. Вроде помогают, спасают, выручают. А вслед им хочется сказать только одно слово: «Су-у-уки!!!»
Инесса Францевна, конечно, удивилась, обнаружив рядом с бывшим мужем аккуратного интеллигентного мужчину в тёмных очках.
— Уже с адвокатом меня навещаешь?
— Нет, он вроде доктора. Нормально себя чувствуешь? Пойдём, прогуляемся. Есть разговор.
Женщина, немного выше своего бывшего ростом и одетая в модный спортивный костюм, поднялась с постели, на которой лежала поверх одеяла с планшетом в руках. Встала слишком легко для умирающей. Доказывала себе и окружающим: всё ОК.
А голову повязывал платок, из-под него выбилась чёрная прядь парика. Макс знал: под ним — голый череп. Волосы выпали до последнего. Как Инна сохраняет подвижность и не морщится от боли в поражённом теле — чудо какое-то. Выглядит лет на пятнадцать-двадцать старше своего возраста.
— Поговорить? — спросила она на коридоре. — Помнишь, Максим, ты КВНовскую шутку рассказывал. «Доктор, правда ли, что разговорами лечат? Тот отвечает: конечно — правда. Но если в нашу больницу завезут лекарства, то будем ещё и лекарствами». А вот таблеток от рака не изобрели.
От главного корпуса они направились к автостоянке.
— Мы куда-то едем, Макс?
— Еду я один. Очень далеко. Чтобы обеспечить будущее — тебе и близняшкам. Все свои деньги оставляю тебе. Только подпишешь пару бумаг.
Инна села на переднее сиденье неприметного «Солариса».
— Что-то темнишь ты, Макс…
Больше она ничего не успела сказать, потому что «Смит» прикоснулся пальцем к её руке, и больная моментально отключилась. Киборг запустил двигатель и тронул авто по направлению к шлагбауму на выезде.
— Это твой челнок, загримированный под машину?
— Нет. Местное произведение земной техники, на котором доберёмся до челнока. Она — вроде водовоза «Шервуш». И на ней же заедем за детьми. Максим, простые обязательства Герум выполняет всегда.
— А сложные?
— Сложные поддаются разному толкованию. Пристегните женщину. Не усыплять же мне вашу дорожную полицию, если придерётся.
Глава 2
Открыв глаза, Инесса увидела через лобовое стекло «Солариса», как над лесной поляной, совершенно пустой, вдруг начали проступать контуры чего-то сюрреалистического и довольно крупного, размером не меньше зерноуборочного комбайна. Хоть даже неспециалисту было бы ясно — этот агрегат по технической сложности на столетия опередил продукцию родного белорусского «Гомсельмаша».
— Макс… Меня перевели на более тяжёлые наркотики?
Бывший муж первым вышел из машины и открыл ей дверь.
— Хорошо поспала? Выходи.
Она отстегнулась и выбралась из салона. Размяла спину, затёкшую на неудобном сиденье.
— Ты видишь то же, что и я?
— Понятия не имею, что видишь ты. Передо мной четырёхместный челнок класса поверхность-орбита, хорошо знакомый по первому путешествию. Он доставит нас на борт космического корабля, принадлежащего федерации Герум.
Инна посмотрела на него с сожалением.
— Когда ты мне рассказывал сказки о далёкой планете Аорн, думала, готовишься стать писателем-фантастом, если придётся бросить авиацию. Оказывается, ещё до нашей свадьбы начал сходить с ума… Боже! От кого я родила.
Присутствие космического летательного аппарата не пробило стену непоколебимого упрямства.
«Агент Смит» наблюдал молча, оставаясь по другую сторону корейско-российской малолитражки. Лицо под тёмными очками не выражало абсолютно ничего.
А могло бы, подумал Макс. Женщина, бросившая мужа ещё в период беременности, потом тяжело заболевшая и висящая на шее бывшего тяжким грузом, всё равно смеет сыпать упрёками.
Даже не особо красивая. Сохранила стройную фигуру, истончившуюся из-за онкологии. Лицо если и выражало что-то, то лишь презрение.
Иногда бывает достаточно последней капли, и вот эта фраза «от кого я родила» именно ей и стала.
Максим почувствовал, что Инна ему не просто не люба — физически неприятна. Когда поправит здоровье и вдруг в благодарность распахнёт объятия, он её не примет.
Но…
Лёшенька и Даша!
Детки мои…
Вот их очень сильно будет не хватать. Всегда. Тем более, когда вырастут, услышат: папка вас бросил и сбежал. Мама и «мамадорогая» постараются.
Значит, нужно вернуться с Криона. А пока завершить начатое.
Челнок снизился и опустил трап.
— Поднимайся и заходи внутрь, Инна. Если там — деревенский нужник, с удовольствием уличишь меня в сумасшествии.
Когда за ними закрылся люк, «Смит» улёгся в одно из кресел, посоветовав следовать его примеру.
— Гражданин! Хоть вы можете объяснить, что здесь происходит? — желчно бросила Инесса, устроившись в своём кресле.
— Я не гражданин. Вообще не человек и даже не живое существо в вашем понимании. Я — робот.
— Ещё один с поехавшей крышей. Или мне самой пора садиться на галоперидол, чтоб убрать галюны. Надо же, космический корабль! Федерация Хера… Херувима. И мой бывший муж-тряпка в центре всей этой истории.
Она что-то ещё зудела сквозь зубы, когда лёгкая вибрация возвестила о начале полёта.
Обычно на орбите аппарат включал искусственную гравитацию. Макс догадался, почему «гражданин» на какое-то время оставил невесомость. Но даже свободное плавание не убедило упрямую женщину. Она только поймала улизнувший было парик с платком и нахлобучила обратно на голову.
Когда её накрыла крышка медаппарата, «Смит» заметил:
— Предполагаю, что решимость лететь на Крион у вас возросла.
— Остальных агентов вы точно так же вербовали — в безвыходной для них ситуации?
— А кто же покинет нормальный мир ради морозильника и воздушных авантюр?
Таков Герум. Нанять команду высококвалифицированных специалистов за дорого — не их стиль. Предпочитают отчаявшихся.
Стенка аппарата превратилась в дисплей, по которому побежали значки, после лёгкого движения «Смита» превратившиеся в русские буквы. И хотя текст напоминал потуги Яндекс-переводчика, проглотившего эпикриз на китайском и пытающегося изложить медицинскую абракадабру по-русски, смысл был очевиден. Разрастание раковых опухолей и метастаз остановлено навсегда. Но требуется время, чтобы удалить поражённые клетки и заместить здоровыми.
— Ваша любимая без сознания. Метаболизм ускорен до максимума, возможного
