Мессия-42 - Лидия Смирнова

Помотавшись по местным библиотекам и архивам, заглянув в храм и слегка перекусив фирменным блюдом в нашей гостинице — большая рыбина, жаренная на угольях с большим количеством сладковатых корешков, — я со спокойной совестью завалилась на кровать, намереваясь соснуть часа четыре (перемещения в пространстве меня всегда выматывали), но тут с меня содрали одеяло. По комнате носился мой братец и поспешно скидывал наши вещи в походные мешки.

— Вставай, Нике, мы сматываемся!

— Ты никого не убил? — довольно спокойно поинтересовалась я, натягивая одежду и хватая меч со стойки. Я ненавижу, когда меня будят, но мы находились в боевых условиях и это немного сглаживало ситуацию.

— Если ты будешь копаться, то убьют нас. Там оказалась засада! Я-то подумал, что это наконец-то любовь, а она… — Он сокрушенно махнул рукой.

Ничего не попишешь, у моего братца не реже двух раз в год случаются приступы влюбленности, начались они у него с пятнадцати лет. Каждый раз это протекает бурно, с признаниями, песнями возле каюты избранницы и безудержным сексом, после которого мне приходится отпаивать его сливками. А так как в нынешнем году норму он еще не выполнил, рецидива стоило ожидать. Нет, я его не осуждаю, у меня тоже есть маленькие недостатки, но в данный момент я рассвирепела.

— Ты что, сдурел, менять планы только из-за того, что получил по физиономии?! Или у нас муж волшебником оказался? — С остальными Яшка справился бы одной левой: он уже два года подряд чемпион Академии по найтлингу. А это говорит само за себя.

— Мужа? Да не родился еще тот муж! — Это он правду говорил. Братец у меня обаятельный и очень профессиональный лапшист. — Это была гвардия Верховного жреца. И представь себе — в ней, оказывается, сплошь женщины!!! И эти стервы совсем не шутили.

— Жреца? Ничего не понимаю, местные священники не женятся!

— Неужели запреты кому-то мешали заводить детей? У Верховного жреца оказалась дочь. — Он повернулся ко мне, и я наконец-то рассмотрела, что лицо у него действительно немного помято, да и костюмчик слегка испачкан.

— Хи-хи, — не удержалась я, несмотря на его зверскую гримасу. Но тут забарабанили в дверь, и смех застрял у меня в горле.

— А ну открывайте немедленно! Именем наместника! Вы арестованы!

— Так… А чего это надобно от нас страже? — протянул Яшка. Тут уж я забегала по комнате. Интересно, как они меня вычислили?

— Вот не думала, что они так быстро хватятся!

— Ты чего-то сперла? — В голосе братца прозвучало торжество или мне послышалось? Пришла моя очередь строить ему зверскую физиономию.

— Позаимствовала, чтобы внимательно изучить! Это единственная интересная штуковина, подвернувшаяся мне за все утро, и учти — отдавать ее я так просто не собираюсь! — Должна же я иметь небольшой сувенир на память об этом городке. Слово-то какое нашел, сперла. Давай-ка лучше уйдем через крышу!

Не обращая внимания на трещавшую дверь, мы быстро покинули негостеприимную гостиницу через окно и, незаметно проскользнув прямо под носом у двух стоявших возле дверей амбалов, потрусили в сторону ближайших ворот.

Добрались до цели мы на удивление гладко, но перед самыми воротами нас нагнал конный патруль. Пришлось прорываться с боем, и, разбив парочку длинных носов, мы таки вырвались из города, обзаведясь при этом парой отличных лошадок, ранее бывших на казенном довольствии. Но это были цветочки, ягодки начались, когда подоспели основные силы. С городских стен послышались крики, мимо просвистело несколько стрел, и вслед за нами выскочил отряд хорошо вооруженных конников. Пришлось поднажать. Нет, это какое-то проклятие — если в округе есть хоть одна яма, мы обязательно в нее вляпаемся, а тут подвернулось целых две. Ну откуда мне было знать, что эта штука представляет для них такую ценность? И интересно бы посмотреть на девчонку, сумевшую отразить натиск моего братца, пусть даже ей для этого пришлось звать на помощь.

Петляли мы по округе часа два, почти сразу свернув с главной дороги на узкую боковую тропку. Оторвались мы с трудом. Кругом был лес, и мы, с трудом продравшись между густо растущими хвойными гигантами, внезапно выскочили на весьма широкую дорогу, на которой могла уместиться и телега. С наслаждением свалившись со спотыкающегося скакуна, я со страхом ощупала свои ноги и то, к чему они примыкают. Задница оказалась стертой в кровь, и мысленно я высекла себя за глупое пренебрежение лошадиным тренажером, входившим в обязательную программу подготовки. Пытаясь собрать разъезжающиеся ноги, я полезла в рюкзак с намерением намазать стертую попу чудосредством, захваченным из дома, но сделать это мне не дали. Яшка коршуном налетел на меня и устроил допрос с пристрастием.

— А ну-ка давай показывай. — Пришлось достать из-за пазухи.

— Ладно, держи, она мне всю кожу стерла.

Вещь, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, представляла собой отшлифованный булыжник, перевитый вкраплениями золотистого металла. Эта паутинка постоянно меняла размер, и поэтому казалось, что по камню ползает какое-то длинное многосуставчатое насекомое. Выглядело очень красиво.

— Что это? — выдохнул с восхищением брат, рассматривая мою добычу.

— Если бы ты перед отъездом удосужился заглянуть в книгу по истории Триша, то понял бы, — сказала я, глядя на него с превосходством. Мне иногда нравится поддразнивать его, давая понять, что я начитаннее, чем он. На самом деле это неправда, но забавно смотреть, как он начинает оправдываться, хотя иногда это бывает опасно — можно схлопотать по башке. — Это Невидящее Око, местный артефакт, единственная вещь, оставшаяся от той эпохи и попавшая мне на глаза. Кроме, конечно, дворца наместника. А эта штука стояла в храме. И таблички «руками не трогать» там прибито не было. Кстати, ты обратил внимание, что нам пока попадаются только люди? И это в мире, славящемся своим разнообразием!

— Ммм… — промычал он с глубокомысленным видом, рассматривая мой трофей. — Дочь Верховного жреца не совсем человек. — Я от удивления открыла рот. — Слишком уж раскосые у нее глаза, да и зрачки какие-то странные, что-то в них словно мерцает…

— Ну ты даешь! Где же она тебе подвернулась?

— Как где, в его доме, конечно! Такой пестренький домик, этажа на три, чуть левее того дворца, украсть который тебе не удалось.

— Чего ты туда полез? — спросила я, с трудом удерживаясь, чтобы не огрызнуться.

— За информацией. Не одна же ты у нас делом занимаешься.

— Ну и… — подбодрила я брата.

— Ну и ничего! Все рукописи свежие, на стенах цветочки намалеваны, даже в молельне ни одной человеческой статуи нет, все осьминоги какие-то да жабы с выпученными глазами. А бог солнца — в виде диска. Фантазии у людей — ноль.