Глаза цвета стали - Игорь Марченко

– Я скоро вернусь. – Таинственно пообещал Антон и вышел из тесной каморки, которую нам выделил Палыч до конца пути. Вскоре напарник вернулся обратно заметно повеселевший, с полупустым бутылем самогонки и окороком. Физиономия Антона лучилась от счастья.

Я неодобрительно покачал головой, но от халявы отказываться не стал:

– И как ты переносишь столько алкоголя? Только и делаешь, что пьешь и пьешь…

– А он у меня в крови! – Антон ухмыльнулся и зубами выдернул деревянную пробку.

Мы выпили по паре стаканов, быстро прикончили мясо и прямо в одежде не раздеваясь, завалились каждый на свою койку. Усталость и нервное напряжение последних часов выжали все силы, и я был рад небольшой передышке в относительно безопасном месте. Лежа на жесткой койке с закрытыми глазами, я пытался уснуть, но спасительное забытье как назло не приходило. Слишком много мыслей вертелось в уму. Почему я не помню своего прошлого, до того момента как попал в боевую часть, а потом угодил в плен к японцам? Мысли постепенно снова вернули меня на остров ставший моим личным адом. Тяжелые воспоминания терзали душу.

Бронепоезда и вооруженные до зубов бронированные путевые машины были единственным безопасным видом транспорта, не считая вертолетов. Топография острова сложная – леса, высокие холмы, много вулканических гейзеров и безжизненная почва вдоль побережья на которой давно ничего не росло. На северной оконечности находилось первое крупное поселение с населением примерно в шесть сотен человек, а в другом поселении под названием Южный примерно в три раза больше. Связывала их только старая ветка железной дороги да пожалуй, военная база в центре острова, построенная еще японцами. Взлетно-посадочная полоса могла принимать большие и малые транспорты военной авиации, только давно к нам никто не прилетал с континента. Последний турбовинтовой транспорт ВВС Дальневосточного военного округа прилетал из Приморского края лет пять назад с грузом оружия и медикаментов. С той поры мы были в полной изоляции и ничего не слышали про другие поселения. Даже вездесущие рыболовецкие траулеры из Японии к нам больше не плавали. Многие из нас полагали, что японские острова давным-давно обезлюдели и там никто кроме некроморфов не живет.

Поначалу руководство Гнезда пробовала организовывать поселения на других островах Курильского архипелага, но потом бросили эту затею по причине непрактичности. Проще, оказалось, защищать один остров, чем несколько. В данный момент проблема состояла в другом – в острой нехватки продовольствия, которого с каждым днем становилось все меньше. Раньше в этих водах водилось много рыбы и разной живности, но теперь она почти вся либо исчезла, либо жутко мутировала и была не только несъедобной, но порой и смертельно опасной. Никто не мог объяснить причин этой трагедии, да и не старался – все были заняты выживанием на острове. Только за последний год население Шикотана сократилось в десять раз и продолжало неуклонно вымирать. Причин было много: болезни, голод, упадок сил, но самая основная – Радость жизни.

За пол часа до приезда в поселок, я и Антон снова бодрствовали и были готовы к любым неприятностям и превратностям судьбы. Быстро разобрав оружие на части, я тщательно смазал машинным маслом каждую деталь своего и Антонова оружия, а напарник зорко проверил детали экипировки и перебрал каждую пулю в рожке. Бракованные патроны, способные заклинить автомат в самый неподходящий момент, могли стать причиной твоей гибели. Помимо мешковатых комбинезонов расцветки “тигр” из гортекса, мы оба носили облегченные бронежилеты, подсумки для запасных обойм и гранат, наколенники и налокотники. Шлемы в стандартной комплектации имели приборы ПНВ для ночного боя, электронные датчики спутникового позиционирования и навигации. Кроме войск дальней разведки или просто ДР, разведчиков ближнего боя сокращенно РББ и ударной бронированной мотопехоты УБМ, никого другого так не снабжали оружием и снаряжением. Три ударные роты были элитой и костяком островной обороны. Экономить на нас было смерти подобно, потому что мы ежедневно сталкивались лицом к лицу с незримым врагом, хитрым и безжалостным. Который терпеливо дожидается тебя во тьме ночи, пока несчастный утратит бдительность, прежде чем внезапно напасть. Помимо ежедневного выживания, все на острове отрабатывали еду. Лишь занятые общественно полезными делами могли рассчитывать на поощрение в виде увеличения рациона. Но не все делали это с охотой. Некоторые отнимали еду силой и промышляли разбоем. С такими у нас был разговор короткий – девять грамма свинца в лоб. Обычно помогало. Люди быстро смекнули, что смогут выжить, только объединившись, а не живя порознь. Взаимовыгодное сотрудничество – вот что отличает нас от животных. Помоги ближнему сегодня, и он поможет тебе завтра. Придерживаясь этого нехитрого правила можно добиться потрясающих результатов.

Сопровождаемые дизельными выхлопами, гудками проезжающих мимо бронепоездов и перепалками путевых рабочих, я и Антон неспешно шли вдоль плохо освещенной грузовой платформы, направляясь к главным воротам, ведущим в поселение. Ночь такое время суток, когда одна часть людей отдыхает после утренней смены, а другая только заступает на их место. Местным жителям при содействии военных инженеров Гнезда, помогли возвести вокруг поселения оборонительный вал и наладить оборону периметра. Худо-бедно обнесенное высокой стеной из деревянного частокола, опутанное колючей проволокой и снабженное линией охранных вышек с датчиками движения, городище с виду было неприступным, но только с виду. Как опытный разведчик я скептически относился к этим мерам безопасности, так как прекрасно знал возможности тех, с кем мы сражались уже не первый год. Для некроморфов все эти меры были семечками и в случае массового нападения не служили серьезным препятствием. Однако у градоначальника Мамонтова было свое мнение на этот счет. Он без устали расхваливал помощь генерала Воронина, ответственного за укрепления поселения. На мой взгляд помощь бравого генерала, была сомнительной, так как я точно знал, что его мало заботила безопасность граждан Северного. Его больше волновало исполнение директивы Совета Гнезда, а результат не очень. Основную тяжесть по охране взвалили на специальные поисковые отряды ДР, пресекающие распространение некроморфов в данной местности. Опытные оперативники, к которым принадлежали и мы с Антоном, почти круглые сутки патрулировали с виду безжизненную местность, которая на деле буквально кишела разной мерзкой живностью. К счастью к подобным отрядам прилагалась вся мощь Гнезда, готового по первому требованию наземных групп поддержать их дальнобойной артиллерией или предоставить воздушную поддержку. Раньше в моей группе было семь человек – связист он же сапер, медик, следопыт, снайпер и три стрелка. По мере уменьшения личного состава все должности постепенно концентрировались на нескольких бойцах, каждый из которых должен нести бремя остальных и стать полностью самостоятельной боевой единицей заменяющей целый взвод. Такие бойцы-ветераны, как правило, были в капитанском звании. В свободные от патрулирования часы они работали инструкторами на базе, преподавали новобранцам сразу по нескольку предметов, а в боевой обстановке являлись командирами подразделений. Наша с Атнотом инициатива сунуться без должной поддержки к рыбацкому поселку больше не казалась нам удачной затеей. Если я всегда готов хоть в одиночку искать “приключения” ночью в темном лесу, то напарник предпочитал не рисковать головой без надобности, ставя разум над амбициями. До сих пор удивляюсь, как мне вообще удалось уговорить его участвовать в этой самоубийственной авантюре. Кому еще придет в голову, самоубийственна затея, практически в одиночку соваться к побережью?

Спрыгнув с посадочной платформы, мы как ни в чем не бывало, пролезли под грузовыми вагонами, с которых с помощью допотопных деревянных кран-балок сгружали здоровенные тюки – прибывшую материальную помощь с базы. Работяги нам что-то недовольно кричали вслед, но мы их не слушали, продолжая двигаться вдоль ржавой железнодорожной ветки упирающейся в тупик. Наблюдая краем глаза за бегущими в нашу сторону ополченцами, я с тяжким вздохом расстегнул куртку и достал свой жетон на стальной цепочке.

– Когда вернемся на базу, будем помалкивать про голову Ивана. Начальство не одобрит.

Антон, помахав рукой беснующимся работягам, снова обернулся ко мне:

– Родители парня обязаны нам за возвращение сына долей от своего дневного рациона, но мне по правде их еда встанет поперек горла. А тебе?

– А мне нет. Мне вообще все равно, что будет с этими людьми.

– Мы поклялись защищать этих людей, – тихо напомнил Антон, покосившись на меня.

– А кто будет защищать их, если нас прикончат? Подумай над этим на досуге. Наш штат сократился больше чем на половину, а эти жлобы не сильно горят желанием встать на место павших. По старой привычке прячутся друг у друга за спиной. Мне даже думать об этом тошно.