Майрикс - Роберт Шекли

Большая часть деловых кварталов города была занята правительственными учреждениями, размещенными на Стилсане. Аарон поспешил в штаб-квартиру Совета, где в данный момент встречались делегаты от сообщества Землема. У дверей стояла вооруженная охрана. После проверки документов и сетчатки глаз его пропустили в зал заседаний.

В зале царил ужасный беспорядок. Несколько ораторов, перебивая друг друга, излагали свои точки зрения. Неподалеку от входа, скрестив руки на груди, стоял военный советник. Его красная орденская лента и табельное оружие свидетельствовали о важности предстоящего заседания.

Аарона окликнули по имени. Обернувшись, он увидел Мэтью Бессемера, толстощекого горняка с большими и отвисшими, как у моржа, усами. Мэтью тоже жил на Сеете — правда, в другом полушарии.

— Долго же ты сюда добирался! Мы ждали тебя еще несколько дней назад!

— А что случилось? В чем дело, Мэт?

— Сразу видно, что все это время ты не проявлял к Майриксу никакого интереса.

— А почему я должен был проявлять к нему интерес? Там нашли руины древнего города. Люди изучают их. Мне говорили, что это может пролить свет на какие-то важные аспекты в существовании Седьмой расы.

Аарон имел в виду таинственное исчезновение тех существ, которые, очевидно, являлись самой первой разумной расой в Галактике. По мнению ученых, их цивилизация возникла в непостижимой древности, а судя по находкам, обнаруженным в городах чужаков, они продвинулись в своем развитии гораздо дальше, чем любая из ныне известных космических рас. Однако древность этих существ противоречила всему остальному. Трудно было поверить, что сразу после рождения Вселенной в ней могла появиться разумная жизнь — причем с таким невероятным уровнем технологии.

— Если твоя осведомленность на этом и кончается, то ты безнадежно отстал от жизни, — сказал Мэтью.

— Неужели Лоренс что-то нашел? Мы несколько раз беседовали с ним по космосвязи, но он не хотел говорить о своей работе.

— Никто из них об этом не говорит, — ответил Мэтью. — Прямо какой-то заговор молчания. И стоит человеку войти в Чужеземный Город, как его оттуда уже ничем не выманишь. Между прочим, это относится и к представителям других рас. Подумать только! Совет финансирует их исследования, а они скрывают от нас всю информацию. Мы ведь до сих пор не знаем, что там происходит на самом деле. Они все время просят отсрочки для поиска новых и более весомых доказательств.

— И что же подтолкнуло вас к решительным действиям?

— Мы получили отчет от одной молодой цефалонии, которая побывала на Майриксе. По воле случая ей удалось пробить этот нерушимый щит молчания.

Морская Бритва, цефалония с Лайрикса, стала первой, кто описал Четвертый Чужеземный Город с точки зрения водной цивилизации. На Майрикс ее доставил корабль землемов, оборудованный специальными резервуарами, в которых для большего удобства пассажиров осуществлялся контроль за температурой и турбулентностью воды. Эти своеобразные каюты были заботливо заполнены множеством мелких экзотических рыб и лучшими морскими водорослями, от вида которых цефалоны получали эстетическое наслаждение. Рейс получился очень дорогостоящим, но большую часть стоимости проезда оплатило княжество Тюран, для которого Морская Бритва готовила отчет о Майриксе.

— Прошу сюда, мадам, — сказал ей молодой стюард-цефалон, когда она поднялась по трапу и, неловко двигаясь в тяжелом скафандре, прошла через входной шлюз. — Как только вы попадете в свою каюту, жизнь снова покажется вам прекрасной.

К ее великому изумлению, цефалон обходился без заполненного водой скафандра, который она считала обязательным в подобных случаях. Вместо пластикового гидрокостюма юноша использовал лишь шлем и небольшие баллоны с водой. Ей даже захотелось спросить у него, каким образом он поддерживал достаточную влажность кожи и предохранял чешую от сухого и почти горячего воздуха корабля. Впрочем, это можно было сделать с помощью каких-то масел или мазей. И надо отдать должное, красавчик выглядел просто превосходно. Устыдившись крамольных мыслей, она торопливо зашагала к своей каюте. Но женская натура взяла свое, и Морская Бритва все же бросила быстрый взгляд через плечо, перед тем как проскользнуть в горловину резервуара.

Однако она не имела ничего общего с теми легкомысленными дамами, которые приходят в возбуждение по любому поводу. Ей уже трижды доводилось покидать родную планету, хотя этот гиперпрыжок был у нее первым. Чтобы немного успокоиться, она начала устраивать себе гнездышко в маленьком уютном гроте на дне резервуара. Настроив плавательный пузырь на нулевую силу тяжести, Морская Бритва зависла перед экраном телемонитора и отдалась созерцанию документальных кадров о жизни рыб на других планетах. Этот сериал в шутку называли цефалонской мыльной оперой, и он обычно действовал на нее очень расслабляюще. Но не теперь. Реальная жизнь захватила все ее внимание, вытеснив из ума даже естественные размышления о сексуальных пристрастиях молодого астронавта. И все же как он учтиво вел себя, встречая ее на борту корабля!

— Благодарю вас, — сказала она ему еще раз, когда судно достигло Майрикса.

Стюар галантно поддержал ее за талию, когда лифт трапа устремился вниз. Он помог ей спуститься с платформы подъемника и вежливо пожелал счастливого пути, когда они вышли к причалу с пологим склоном, где она могла сбросить шлем и расправить затекшие плавники. А ее уже манили глубины Чужеземного Города.

— Я получил огромное удовольствие, прислуживая такой прекрасной даме, как вы, — взволнованно произнес молодой астронавт.

И хотя эта фраза была не более чем стандартной формой вежливости, сердце Морской Бритвы подпрыгнуло и тревожно забилось. Она уже устала от долгого одиночества. А какой тяжелой оказалась ее разлука с двумя супругами — большим и грубым Резцом, чье трепетное сердце пылало огнем любви, и юным волнующим красавцем Садриксом, которого она выиграла в последней городской лотерее по легкому флирту. Неужели они не дождутся ее возвращения? Она с болью вспоминала похотливые взгляды своих сестер и кузин, не спускавших глаз с обоих ее мужей. Кроме того, цефалонские мужчины всегда отличались своим непостоянством. Их тяга к любовным интрижкам странным образом сочеталась с нелепым кодексом супружеской верности, которой они наивно требовали от своих жен и подруг. Это противоречие даже выставили на всенародное обсуждение, чтобы впоследствии подвергнуть каждую мужскую особь биологической реконструкции.

— Вам, наверное, пора возвращаться на корабль? — спросила она.