Сезон лжи (ЛП) - Линде К. А.

— Что? — прошептала я, понимая, что Келли находится всего в нескольких футах от меня, и я должна бежать на встречу, на которой обязана была присутствовать.

— Нам нужно поговорить. Позднее.

Дремлющее, сломанное крыло бабочки забилось впервые за эти годы. Я ненавидела свое сердце, что оно так реагировало. Но, черт возьми, несмотря на все дерьмо, через которое мы прошли, и оба облажались по-королевски, это был все же Сэм.

— Ладно.

Он отпустил меня медленно, почти неохотно. Что-то развернулось еще глубже в моей груди… или, возможно, ниже, намного ниже, когда его пальцы оторвались от моей руки. О, черт, я опять лажала.

Я поспешила покинуть комнату. Сердце бешено колотилось, руки были влажными. Я не должна показывать, что нервничаю, ни за что не должна.

Сэм Резерфорд находился в Нью-Йорке. Я никогда не думала, что он способен на это. Он, конечно, приехал сюда не ради меня. И что, черт возьми, мне теперь делать? После того, что случилось, смогу ли я отделить гнев и боль от любви и похоти? Смогу ли найти способ забыть то, что между нами было и работать с ним?

Это казалось невозможным.

Честно говоря, совсем невозможным.

И к тому времени, когда мое совещание закончилось, я не пришла ни к какому выводу. На самом деле, я просидела все время встречи, витая где-то в облаках. Чего совершенно не могла себе позволить. У меня было слишком много дел, чтобы я смогла жертвовать хотя бы одной встречей.

Так или иначе, встреча с Сэмом в течение нескольких минут, заставила меня чувствовать себя неопытной двадцатичетырехлетней девушкой, которая никогда раньше не участвовала в предвыборной кампании. Хотя я была сейчас заместителем руководителя предвыборной кампании мэра Нью-Йорка.

Мне нужно было встряхнуться. Выкинуть его из головы. Я много трудилась, чтобы помочь Лесли стать первой женщиной-мэром. Я однозначно заслужила быть одним из самых высокопоставленных людей в этой команде. Многие из команды приходили и уходили с тех пор, как мы начали, но я оставалась с ней, отказавшись от других предложений в предвыборных кампаниях, работала с кандидатом, в которого верила. Именно по этой причине я и отправилась в Мэдисон шесть лет назад, чтобы участвовать в президентской гонки.

До этого времени родители в основном контролировали все аспекты моей жизни. Я была их идеальной маленькой принцессой из Верхнего Ист-Сайда. Читай: чудовищем. У меня были все нужные друзья и приятели, и школьные награды. Я училась в Брауне, конечно, потому что я была наследницей и получила диплом по бизнесу для руководства семейным бизнесом. Даже когда я решила получить диплом юриста, мне все равно не казалось, что я делала правильный выбор. Я поступила на юридический факультет Колумбийского университета, чтобы работать у родителей и быть поближе к дому.

Но потом кое-что произошло. И все изменилось. Губернатор Вудхаус провел митинг в Колумбийском университете. Инглиш слышала, что он был потрясающим оратором, и притащила меня и Уитли на это мероприятие. Я слушала его речь. Красноречивую речь, которую он произнес перед переполненной, зачарованной аудиторией, и что-то у меня внутри изменилось. Это был человек, за которым я могла бы пойти. Лидер, в которого поверила.

На следующий день я подала заявку на вакансию предвыборной кампании в каждом штате.

Через две недели получила работу в Мэдисоне.

Это был единственный мой реальный выбор, который я сделала за всю свою жизнь. И это было началом всего. Началом выхода из-под контроля родителей и обретения собственной свободы и жизни.

И там находился Сэм.

Я отрицательно покачала головой. Он был напрямую связан с этим моим выбором. По своей сути он был связан с ним таким образом, что мне до сих пор не удавалось разорвать эту связь. Как, черт возьми, я теперь это собираюсь сделать?

Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я вернулась в свой кабинет, готовая запереться на целый день, зациклиться на этом вопросе, чтобы решить, что мне делать.

«Только добралась до «Кофейной гущи» и ухитрилась занять столик. Я возьму наши любимые напитки. До скорой встречи!»

— А, ну да. Вот черт. — Я совсем забыла о встрече с Инглиш. Вскочила со стула и по дороге схватила сумочку. — У меня назначена встреча. Я вернусь через тридцать минут.

— Вас понял, — сказала Аспен, легко отсалютовав мне, когда я торопливо проходила мимо.

Я выскочила за дверь и пробежала несколько кварталов до своей любимой кофейни в Ист-Виллидж. Каким-то образом мне удалось опоздать всего на десять минут. Это рекорд.

— Извини, что опоздала, — сказала я, плюхаясь на стул напротив подруги.

Инглиш сняла свои огромные солнечные очки и откинула с плеч длинные голливудские светлые волосы.

— Ты всегда опаздываешь.

— Ну да, но на этот раз у меня есть причина.

— Ты была на совещании по поводу кампании и забыла? — Она рассмеялась, когда мои глаза округлились, и пододвинула ко мне стакан с кофе. — Я слишком хорошо тебя знаю. А теперь пей, пока не остыло.

Я сделала глоток крепкого кофе. Отлично.

— Сэм приехал, — выпалила я.

Ее ярко-голубые глаза округлились.

— Сэм? Тот самый Сэм?

— Ага. Да. Он здесь. В Нью-Йорке. И я не знаю, что делать, — поспешно сказала я.

— Подожди, что? — выплюнула она. — Сэм Резерфорд, тот парень, который облил тебя грязью в прошлой предвыборной гонке, тот парень, который переехал твое сердце своим пикапом, а потом во всем тебя обвинил? Тот Сэм? Пожалуйста, скажи мне, что ты даже не смотрела в его сторону и не разговаривала.

— Он будет работать со мной в моем чертовом офисе.

— Ужас. Какой придурок! — выдохнула она. — У него хватило наглости найти работу именно в твоем офисе? Он что использовал тебя в качестве ориентира, чтобы получить эту работу?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Насколько я знаю, он даже не знал, что я здесь работаю. Думал, что я работаю в бизнесе своих родителей.

— Ох.

— Он мне так сказал. Но тогда я и собиралась так поступить… тогда пять лет назад. Поэтому думаю, он, вероятно, не знал, что я могу работать на мэра. Моей фотографии явно нет на сайте… или есть.

— Девочка, нам нужно что-нибудь покрепче кофе, чтобы справиться с этим разговором, — сказала Инглиш.

— Тут ты права, — согласилась я, глотая кофе. — Что же мне теперь делать? Он в юридическом отделе. С этим отделом я меньше всего имею дело, но у нас не большой офис. Мне придется видеться с ним каждый день, начиная с сегодняшнего дня и до ноября.

Инглиш полезла в сумку и вытащила ежедневник, до краев забитый заметками, закладками и наклейками. Она пролистала его, пока не нашла чистую страницу, сразу же перейдя в режим имиджмейкера. Может она и выглядела как кинозвезда, но предпочитала заниматься рекламой кинозвезд, вернее их имиджем, убирая за ними все дерьмо и хаос, который они время от времени устраивали. Ее работа в качестве знаменитого менеджера по связям с общественностью была на высшем уровне. Она была одной из лучших в своем деле в Лос-Анджелесе. И она работала почти так же усердно и столько же часов, как и я, чтобы доказать, что она лучшая и это о чем-то говорило.

— Давай составим список, что мы можем сделать, — сказала она. — Сначала о главном. Я не говорю, что знаю хотя бы одного, кто мог бы дать ему коленом под зад, чтобы его уволили, но… Я работаю с рок-звездами.

Я расхохоталась.

— Я люблю тебя, но нет. Я не могу на такое пойти. Ужасная Ларк скорее всего рассмотрела бы этот вариант, но я больше не хочу быть такой.

— Ты ведешь себя так, будто Ужасная Ларк чем-то физически отличается от тебя, — сказала Инглиш, записывая слово «коленом под зад» в список «Возможно».

— Я надеюсь, что нет, — ответила я, пожимая плечами. — Но не хочу, чтобы его увольняли. Не хочу ставить под угрозу его карьеру или что-то подобное. Я просто… не знаю, что мне делать.

Инглиш отложила ручку и вздохнула.

— Потому что он тебе до сих нравится.

Я прикусила губу.