The Gathering Storm - Роберт Джордан

– Зачем?

Тулин помедлил, затем отошел от фургона и вновь положил руку Ренальду на плечо.

– Прости, что все так внезапно. Я… ты знаешь, Ренальд, как у меня обстоят дела с разговорами. Я не знаю, что это за буря – но я знаю, что она означает. Я никогда не брал в руки меча, но мой отец сражался в Айильской войне. Я Порубежник, а эта буря означает, что наступает конец. Когда она явится, мы должны быть на месте.

Он замолчал и обернулся к северу, глядя на собирающиеся тучи так, как фермер смотрит на ядовитую змею, обнаруженную посреди поля.

– Сохрани нас Свет, дружище. Мы должны быть там.

Он убрал руку с плеча Ренальда и вскарабкался обратно в фургон. Ренальд смотрел, как они подстегнули волов и тронулись на север. Будто оцепенев, Ренальд долго смотрел им вслед.

Вдали раздался треск грома – словно по холмам ударили хлыстом.

Дверь дома открылась и закрылась. К нему подошла Овэйн. Ее седые волосы были собранны в пучок. Они уже давно были такого цвета; она поседела рано, и Ренальду всегда нравился их цвет, скорее серебряный, чем седой. Как облака.

– Это Тулин? – спросила Овэйн, глядя на пылящий вдалеке фургон. Одинокое черное перо кружило над дорогой.

– Да.

– Он не остался даже поболтать?

Ренальд покачал головой.

– О! Галлана передала яйца! – Она взяла корзину и принялась перекладывать яйца в передник, чтобы отнести в дом. – Она такая прелесть. Оставь корзину на земле – я уверена, она кого-нибудь за ней пришлет.

Ренальд глядел на север.

– Ренальд? – спросила Овэйн. – Что на тебя нашло, старый ты пень?

– Она начистила для тебя котлы, – сказал он. – Те, что с медным дном. Они стоят у нее на кухне. Они твои, если ты хочешь.

Овэйн умолкла. Ренальд услышал треск и оглянулся. Она чуть опустила передник, яйца соскальзывали на землю и разбивались.

Очень спокойным голосом Овэйн спросила:

– Она еще что-нибудь сказала?

Он почесал голову, на которой осталось не так-то много волос.

– Она сказала, что надвигается буря, и что они едут на север. Тулин сказал, что нам тоже надо ехать.

Они постояли еще немного. Овэйн перехватила край передника и тем самым спасла большую часть яиц. Она даже не взглянула на те, что упали. Она просто смотрела на север. Ренальд обернулся. Гроза снова перескочила вперед – и каким-то образом стала еще темнее.

– Я думаю, Ренальд, нам стоит их послушать, – сказала Овэйн. – Я соберу в доме то, что нам нужно взять с собой, а ты собери людей. Они не сказали, как долго нам придется отсутствовать?

– Нет, – сказал он. – Они даже толком не объяснили, зачем. Сказали только, что из-за бури нам нужно идти на север. И… что это конец.

Овэйн резко вдохнула.

– Ладно, ты только проследи, чтоб люди были готовы. Я займусь домом.

Она поспешила в дом, и Ренальд заставил себя отвернуться от бури. Он обошел дом и вошел на скотный двор, созывая работников. Они все были крепкими парнями и хорошими людьми. Его собственные сыновья искали счастья в другом месте, но эти шестеро его работников были ему почти как сыновья. Мерк, Фавидан, Риннин, Вешир и Адамад собрались вокруг. Все еще чувствуя ошеломление, Ренальд отправил двоих собрать животных, еще двоих – собрать зерно и провизию, оставшуюся после зимы, и последнего – за Гелени, который ушел в деревню за свежими семенами, на случай, если их собственные посевы не взойдут.

Пятеро работников разбежались кто куда. Ренальд немного постоял на скотном дворе, потом пошел в амбар, чтобы вытащить на свет полевую кузню. Это была не просто наковальня, но настоящая компактная кузня, созданная специально для того, чтобы ее перевозить. Она помещалась на колесах – в амбаре работать с кузней нельзя, из-за пыли амбар мог загореться. Он взялся за ручки и выкатил ее под навес на краю двора – тот был сложен из добрых кирпичей, и Ренальд чинил здесь вещи по мелочам, когда было нужно.

Через час у него в кузне горел огонь. Он был не таким хорошим кузнецом, как Тулин, но отец учил его, что хотя бы немного кузнечное дело знать крайне полезно. Зачем тратить впустую несколько часов на дорогу в город и обратно лишь затем, чтобы починить сломанную дверную петлю?

Тучи все еще были тут. Он старался не смотреть на них, когда отошел от кузни и направился в амбар. Тучи казались ему глазами, подсматривающими за ним через плечо.

Сквозь трещины в стенах амбара пробивался солнечный свет, освещая пыль и сено. Ренальд построил его сам, лет двадцать пять назад. Он все собирался поменять кривые балки под крышей, но теперь не до того.

Подойдя к инструментам, он, было, потянулся к одной из кос похуже… но остановился. Глубоко вздохнув, он снял со стены лучшую косу. Он вернулся к кузне и сбил косу с рукоятки.

Когда он отбрасывал деревяшку в сторону, к нему подошел Вешир – старший из рабочих – ведя с собой пару коз. Когда он увидел лезвие косы на наковальне, его лицо потемнело. Он привязал коз к столбу и быстро подошел к Ренальду, но промолчал.

Как сделать боевую косу? Тулин сказал, что она годится на то, чтобы стащить врага с лошади. Значит, ему придется заменить рукоятку косы на более длинное, прямое древко из ясеня. Ограненный конец будет выступать за пятку лезвия, превратившись в грубый наконечник копья, обитый куском олова для усиления. А потом придется нагреть лезвие и загнуть конец примерно до половины, чтоб получился крюк, которым можно стащить человека с лошади и одновременно его ранить. Он положил лезвие на горящие угли, чтобы нагреть его, и принялся завязывать фартук.

Вешир постоял с минуту, наблюдая. В конце концов, он подошел к Ренальду и взял его за плечо.

– Ренальд, что мы делаем?

Ренальд сбросил его руку.

– Мы отправляемся на север. Грядет буря, и нам нужно на север.

– Мы собираемся на север из-за какой-то бури? Что за безумие?!

Почти то же самое Ренальд сказал Тулину. Вдали загрохотал гром.

Тулин прав. Посевы… небо… еда портится без предупреждения. Даже до разговора с Тулином Ренальд знал. Знал глубоко внутри, что буря не пронесется над головой и попусту исчезнет. С ней придется сражаться.

– Вешир, – сказал Ренальд, возвращаясь к работе, – ты проработал на этой ферме… сколько уже, пятнадцать лет? Ты первый, кого я нанял. Как я обращался с тобой?

– Хорошо, – сказал Вешир. – Но, чтоб мне сгореть, Ренальд, прежде ты никогда бы не решился бросить ферму! Посевы, если мы их бросим, превратятся в пыль. Тут же не юг, где влажно. Как мы можем просто взять и уйти?

– Потому что, – ответил Ренальд, – если мы не уедем сейчас, то потом не будет иметь никакого значения, посеяли мы что-нибудь или нет.

Вешир нахмурился.

– Сынок, – сказал Ренальд, – ты сделаешь, как я скажу, и все тут. Ступай, продолжай собирать скот.