Влюбленная вдова - Кейси Майклз

Теперь, когда обоим уже давно перевалило за пятьдесят, этих двоих без труда можно было считать патриархами, на плечах которых лежала ответственность за судьбу и счастье остальных членов семьи, — седобородыми, умудренными жизнью предводителями семейного клана. Это еще ничего не значит? С таким же успехом можно вообразить, что собор Святого Павла построили за одну ночь! Чушь, конечно, но мало ли что кому взбредет в голову!

На этом месте Эбби очнулась, сообразив, что Эдвардина уже некоторое время что-то лепечет. А это не дело, нахмурилась она. Ничего хорошего из этого не выйдет.

И вовсе не потому, что кто-то из свиты восторженных поклонников обратит внимание, если бедняжка ляпнет нечто совсем уж не подходящее для столь хорошенькой головки, если и отягощенной чем-то, так только красивыми гребнями. Увы, очаровательный ротик Эдвардины умным и серьезным речам предпочитал засахаренные сливы. Эбби нисколько не боялась, что малышка распугает своих обожателей — в этой толпе офицеров на половинном жалованье, нищих младших сыновей и алчных охотников за приданым мало было таких, кто еще не догадывался, что все их надежды заполучить божественную Эдвардину не стоят и ломаного гроша.

Да и потом — неужели кто-то из этой своры рассчитывает заиметь разом и деньги, и красоту, и мозги? И чтобы все это сочеталось в одной дебютантке?! Ну, если так, тогда они еще глупее Эдвардины!

— О, мистер Пикуорт! — прощебетала Эдвардина, и ее алебастровые щечки нежно порозовели от удовольствия. — Как это мило с вашей стороны! Конечно, я буду рада позволить вам сопровождать меня! Понимаете, мне еще никогда не доводилось бывать в Воксхолл-Гарденс![1] Эбби вечно твердит, что это место уже не то, что было раньше, потому что увеселения там нынче дурного толка. Но под вашей защитой я буду в полной безопасности!

— Эдвардина. — Эбби кисло улыбнулась мистеру Пикуорту, решив, что этот вечно ухмыляющийся осел похож на голодную собаку. — Думаю, мистер Пикуорт слегка поторопился. Не так ли, сэр? К тому же, Эдвардина, сегодня с нами нет твоей матушки, а стало быть, решать в данном случае придется мне. Ты меня поняла, дорогая? Так что, мистер Пикуорт, вы можете повторить ваше приглашение, но только сделать это как полагается. Сначала вы спросите моего разрешения. А уж я решу, можно ли позволить мисс Бэкуорт-Мелдон отправиться с вами в Воксхолл.

— О, какой вздор! — фыркнула Эдвардина, грациозно упав на мягкое сиденье экипажа и принимая восхитительную позу мученицы. — Просто ты вообще не хочешь меня пускать, разве нет? Игги клянется, что самую его невинную просьбу ты встречаешь так, словно он попросил разрешения спрыгнуть с крыши, чтобы проверить, не научился ли он за ночь летать! Ты ведь не захочешь меня отпустить, Эбби, правда?

— Чушь! — отрезала Эбби, с едва скрываемой насмешкой следя, как разом вспотевший мистер Пикуорт судорожно оттянул внезапно ставший тесным галстук. — Мы все с радостью проведем вечер в Воксхолле. Оба твоих дяди, твой брат Игнатиус, твоя дражайшая матушка, ну и я сама — держу пари, это будет очень весело! Погуляем на свежем воздухе, а потом… потом, конечно, обед! Как это мило, мистер Пикуорт, я очень благодарна вам за приглашение!

Мистер Пикуорт заметно позеленел. Сейчас он, наверное, с радостью пал бы бездыханным на землю.

— Гм… да… то есть… конечно… я с радостью! — проблеял он. — Обед на… на шестерых, я правильно понял?

— Ах нет, похоже, мы забыли о Пончике, — поспешно добавила Эбби, решив добить несчастного кавалера упоминанием об избалованном пуделе своей невестки. А про себя злорадно подумала, может ли молодой человек, которому на вид не более двадцати, получить апоплексический удар. Но сердце у Эбби было доброе, и она сжалилась над своей несчастной жертвой, позволив окончательно сникшему мистеру Пикуорту сорваться с крючка.

— Наверное, шестеро — это слишком много? — с искренней (во всяком случае, на первый взгляд) озабоченностью спросила Эбби. И тут же заметила блеснувший в глазах бедняги слабый огонек надежды. — В конце концов, — добродушно добавила она, — мы ведь и в самом деле большая семья. Нет, мистер Пикуорт, даже не пытайтесь меня уговорить, это решительно невозможно! Иначе мне потом не знать покоя до конца моих дней. Да-да, и не возражайте, сэр!

Мистер Пикуорт, за все время ее монолога так и не осмелившийся вообще открыть рот (Эбби даже испугалась, уж не проглотил ли он от страха язык), наконец очнулся и рассыпался в благодарностях. Конечно, сладкие надежды увлечь прелестную Эдвардину в какую-нибудь темную аллею, чтобы там сорвать с ее розовых губок поцелуй, развеялись в прах, зато теперь он мог быть уверен, что отказ Эбби сберег ему никак не меньше его полугодового содержания.

— А теперь, джентльмены, — объявила Эбби, делая вид, что не замечает, как все эти олухи уставились на нее с выражением глубочайшей скорби, — думаю, нам с мисс Бэкуорт-Мелдон пора возвращаться домой, на Халф-Мун-стрит. Надеюсь, вы нас извините?

— А который из них мистер Пикуорт? — со своей обычной слегка туповатой наивностью осведомилась Эдвардина. Слегка повернув голову, она близоруко прищурилась, разглядывая кучку джентльменов, с понурым видом смотревших им вслед. — Это тот, что в синем, да, Эбби? Честно говоря, я не слишком хорошо его рассмотрела, хотя, надо сказать, голос у него приятный. Скажи, он и в самом деле красив?

Эбби выразительно округлила глаза.

— Бог с тобой! У него на носу бородавка размером с пуговицу, да еще трех зубов не хватает. И цвет лица зеленый, как молодая травка, — безапелляционно заявила она, твердо зная, что ничем не рискует. — А теперь перестань вертеть головой и сядь как следует. В который уже раз я повторяю тебе, Эдвардина, — незачем поощрять ухаживания подобных молодых джентльменов. Ты ведь приехала в Лондон, чтобы сделать блестящую партию, а все эти юноши, может быть, и милы, но бедны как церковные мыши. И поскольку по дороге домой нам нечем заняться — прости, дорогая, но если ты и заметишь что-то, так только после того, как я тебе покажу, — то позволь, я воспользуюсь случаем, чтобы объяснить тебе разницу между девушкой, за которой ухаживают, и той, которую хотят соблазнить. У меня сложилось впечатление, что ты до сих пор еще этого не понимаешь.

Бесполезное дело, с грустью подумала Эбби. С таким же успехом можно биться лбом об стену — в этом она уже успела убедиться. Но уж лучше читать бедняжке нотацию относительно правил хорошего тона, чем притворяться, что не замечаешь пристального взгляда высокого светловолосого джентльмена, направленного на ее племянницу. И взгляд этот можно было с полным основанием назвать не иначе как оценивающим.