Жизнь прахом, земля пухом - Владимир Колычев

– Нет, нет… Вот мое оружие, – толстячок обвел взглядом своих телохранителей.

– Ясно… А проживаете где?

– А-а, здесь, недалеко. Коттеджный поселок в районе Глубокого озера. В районе Сычевки… Поселок новый, красивый дом, но знаете ли, уже Подмосковье…

– Подмосковье, – кивнул Степан.

Сам он жил в поселке с московской пропиской, а Сычевка – это уже область. Но разница в том небольшая: места там красивые. И земля также – по цене золотоносных приисков.

– Джип, я смотрю, у вас дорогой.

– Да, очень, – скорбно вздохнул Скоробогатов. – Шесть миллионов.

– Такой же, как у Гены, – как бы невзначай добавил Степан.

– Я вам больше скажу, все из-за него… Э-э, а при чем здесь Гена? – спохватился Павел Васильевич.

– При том, что живет он на Глубоком озере. И у него такой же джип. Или нет?

– Да, такой же… – кивнул Скоробогатов. И подозрительно глянув на Степана, спросил: – А вы его знаете?

Круча ничего не сказал. Какая разница, знает он какого-то Геннадия или нет? Если бы его подозревали в совершенном преступлении или в отношении его велось бы следствие, тогда бы он вытянул из Скоробогатова всю душу, чтобы выяснить личностные нюансы его друга или знакомого. А так пустой разговор…

– Странный какой-то мужик, – уже за железнодорожным переездом, в пути сказал Комов. – Волком смотрел, пока за его охрану не взялись. Стволы забрали, началось: извините, давайте договоримся…

– Он свиту себе нанял, он за нее и в ответе.

– А они ребята борзые… Может, они им вертят, а не наоборот…

– Это не наше дело.

– Не наше… А что там за Гена на таком же джипе?

Степан промолчал. Не рассказывать же Федоту о назойливом типе, который клеился к его жене. К тому же у него не было достаточной информации об этой личности – ни фамилии его не знал, ни точного адреса. Да и не нужно ему это…

Глава 2

Наташа чуть не плакала, глядя на себя в зеркало. Совсем недавно, каких-то пять-шесть лет назад ее считали девушкой редкой красоты. Природная блондинка с роскошными волосами, идеально гладкой и нежной кожей, великолепной фигурой. Муж носил на руках, осыпал цветами и комплиментами. И даже не помышлял о любовницах… А сейчас она самая обыкновенная баба. Внутренне, может, и красивая, а на внешность…

После первого ребенка было еще ничего, а после второго разнесло вширь как воздушный шарик. Некогда большие красивые глаза сузились под натиском щек – толстых, с безобразными синими прожилками. О фигуре и говорить нечего – сплошной жиртрест. Наташа пробовала морить себя жесткими диетами, но ничего не помогало – напротив, стало только хуже: из волос ушла былая сила, нежная в прошлом кожа загрубела, местами зашелушилась. И курс лечения в специальной клинике ни к чему не привел – разве что волосы чуть-чуть лучше стали… Сорок три килограмма когда-то весила, а сейчас все сто десять. И хорошо еще, что вес она больше не набирает – потому что на диете сидит. Диета называется щадящей, а есть хочется всегда – иногда так, что хоть кляп в рот вставляй и руки за спину наручниками…

В спальню зашел Гена. Глянул на нее с плохо скрытым отвращением:

– Ну, чего стоишь? Скоробогатов едет, встречать надо.

– Да, иду, – улыбнувшись через силу, кивнула Наташа.

Отношения с мужем никудышные. Еще два-три года назад Гена скрывал от друзей, что изменяет жене, а сейчас все уже знают о его любовных похождениях. Некоторые даже подражают, что неудивительно. Мужская сущность сама по себе не устойчива, ее всегда тянет на сторону. К тому же Гена – признанный законодатель мод в своем кругу. Что бы он ни сделал, все повторяют. В прошлом году летом отдыхал в Заполярье, так после него все туда отправились. И первым, как всегда, Паша Скоробогатов. Сколько знала его Наташа, всегда он из кожи вон лез, чтобы угнаться за Геной.

Гена в МГУ поступил, и Паша за ним. Он бизнесом занялся, и тот преуспел. Гена красавицу в жены взял, и Паша с фотомоделью сочетался… И так далее, и тому подобное. До тошноты…

Наташа ничуть не удивилась, когда к дому подъехал черный «Порше». Паша в своем репертуаре – не устает повторяться.

Из машины он вышел гоголем. Весь из себя, пузо вперед, душа нараспашку, но исключительно напоказ… В чем-то они с Наташей были солидарны. Паша постоянно пытался похудеть – наверняка чтобы быть таким же стройным, как Гена. И также его попытки ни к чему не привели… Но ему-то грех жаловаться: его полнотелость никак не отражается на личной жизни. В семейной рамке – красавица-жена и двое детей, мальчик и девочка. Все у них хорошо… Наташа с трудом скрывала зависть, глядя на Анжелику. Ей двадцать семь, она всего лишь на год младше, а выглядит потрясающе. Выхоленная красота, великолепная фигура, безупречный стиль в каждой мелочи. Одним словом, гламур в чистом виде. И удивительно, что Гена не пускает слюни. Может, и волнуется его кровь, но виду не подает. При всем своем авторитете среди друзей и знакомых, с ними он держит себя в рамках – никаких романов в своем кругу. На стороне пожалуйста, а так – нет…

Наташа сглотнула горький ком. Улыбка у нее яркая, но фальшивая, как счастье в семейной жизни. Не любит ее муж. И терпит только ради детей… Хотя, может, и осталось что-то от прежней любви. Но если осталось, то Гена это слишком тщательно скрывает. И гуляет как последний кобель…

– Привет! – мило улыбнулась Наташе Анжелика.

Но прежде чем по-дружески поцеловать в щечку, как это повелось с давних времен, быстрым, но внимательным взглядом осмотрела ее лицо. Как будто там могла быть какая-то короста… Все-таки поцеловала – сухо коснулась губами щеки. Но руку в руку взяла нежно, мягко провела пальцами по запястью, на котором красовался золотой браслет с камушками.

– Какая прелесть!

Все бы ничего, но на руке у Анжелики красовалось еще более дорогое и красивое украшение. Модная новинка. А у Наташи браслет уже старый, в нем она уже не раз появлялась на людях. На это и обратила внимание Анжелика. Тонко-тонко уколола. Дескать, а у нас в квартире газ, а у вас?.. И как будто не замечает, что у Наташи новое ожерелье из первоклассного жемчуга.

– Ты тоже хороша! – улыбнулась она, не сводя глаз с дорогого, но не нового колье на шее гостьи.

Но Анжелика умела держать хорошую мину при плохой игре; она и виду не подала, что раскусила намек… Впрочем, Наташе все равно. Кобыла у нее хоть и хромая, но белая, и она верхом на ней. У нее завидный муж, прекрасный коттедж, и не она, а ей завидуют такие, как Анжелика…

– Классный у вас дом! – восхитился Паша.

Наташа и сама это знала. Четыреста пятьдесят квадратов, пять спален, три санузла. Большой дом, комфортный, уютный. И планировка ее вполне устраивала… Участок большой, восемнадцать соток – сосны, березы, яблони, вишни. Английский газон, альпийские горки, беседка, обвитая диким виноградом, фонтан…

– Это ты к чему? – Гена подозрительно посмотрел на друга. – Ты что, впервые здесь?

– Ну, нет, конечно… Я смотрю, бассейн ты строить не собираешься?

– Собираюсь…

Наташа считала, что бассейн рядом с домом ни к чему. Не такое уж в Москве жаркое лето, чтобы охлаждаться в собственном водоеме. Да и не хотелось связываться с бассейном – это стройка, грязь… Впрочем, как Гена скажет, так и будет.

– Только не пойму, при чем здесь бассейн?

– Да при том, – с хлипкой уверенностью во взгляде важно изрек Паша. – Если бы дом на первой линии стоял, а так на третьей, пока дойдешь до озера…

– Мне и здесь нравится. У самой воды комарья много, – не моргнув глазом, выкрутился Гена.

– Не знаю, не знаю, у меня дом у самой воды!

– Тебе лимон порезать или целиком съешь?.. – поморщился Гена.

Наташе также было неприятно слушать Пашу.

– Зато мы здесь первые, – чтобы охладить его пыл, язвительно сказала она. – И место у нас лучше и престижней…

И Гена не остался в долгу.

– Я смотрю, ты «Порше» взял, – не без насмешки посмотрел он на Пашу.

– Так это, если есть деньги, чего ж не взять, – сбавляя обороты, сказал тот.

– Сколько «лошадок»?

– Пятьсот, все как в лучших конюшнях…

Гена даже не попытался узнать, соответствует ли заявленное действительности.

– И телохранителей завел. Зачем?.. – спросил он. – Ладно, не отвечай. И так ясно…

Наташа сдержанно улыбнулась, глянув на мужа. И он подмигнул ей. Они вместе умыли этого самодовольного болвана.

Пашу трудно было назвать человеком большого ума, но все же он смог осознать собственную глупость. И склонил перед Геной голову. За что был поощрен шуткой.

– А я клад нашел, – сказал Гена, когда они вышли к беседке, стоявшей в глубине двора.

И показал на кучу, накрытую целлофаном и забросанную листьями.

– Клад? – Надо было видеть, как загорелись у Паши глаза.

– Навоз. Перепрелый. О-очень ценное удобрение.

– И все?

– И все. Зато много… Теперь вот думаю, как государству отдавать.

– Государству?!