Вислоухий щенок - Элинор Фарджон

Когда она уходила, Лесничий давал Джо указания на месяц вперед, и что бы еще не полагалось рубить дровосеку, но ему надо было каждый день складывать вязанку дров для опочивальни принцессы. Он делал ее из самых ароматнейших деревьев, какие только мог отыскать, а сверху всегда привязывал крохотный букетик из того, что мог найти в это время года. Весной это были первоцветы и фиалки, летом — колокольчики, шиповник и жимолость; осенью Джо находил самые яркие листья и ягоды, и даже зимой вязанку украшали акониты.

В девятнадцатый день рождения Джо, который приходился аккурат на первое июня, он, как всегда, пришел к сторожке Лесничего и застал там Бетти в ее полосатом шелковом платьице, и тараторила она сегодня пуще обычного.

— То и оно, — говорила она, — вот как все обернулось! Она чего-то хочет, но никто не знает, чего именно, потому что она никому этого не рассказывает. Она то хнычет, то поет, то хмурится, то улыбается — настроение у нее меняется, точно погода, и ничегошеньки-то она не рассказывает своему отцу, ничегошеньки не рассказывает своей матушке, ничегошеньки не рассказывает няне и даже мне и то ничегошеньки не рассказывает! А доктор говорит, что чего бы там она не хотела, но ежели она не получит этого как можно скорее, то совсем зачахнет и умрет с тоски.

— Ну и что дальше? — спросил Лесничий.

— Ну слушай. Король объявил, что всякий, кто сумеет отгадать, чего именно хочет Принцесса и дать ей это самое, получит взамен все, чего не попросит, что бы он ни попросил! И в последний день месяца во дворце соберется большая Ассамблея, и каждый сможет высказать свое предложение и… Ой-ой, уже восемь часов! Прозвенел колокол! Нет-нет, не задерживай меня своей болтовней, а не то меня непременно уволят!

Впрочем, Лесничий задержал ее еще на минутку, чтобы поцеловать, за что Бетти хлопнула его по уху и убежала прочь со всех ног, а он лишь рассмеялся и молвил, глядя ей вслед:

— Ей-ей, девчонка хоть куда!

Повернувшись к Джо, он дал ему указания на месяц вперед, и Джо зашагал прочь, думая о них — впрочем, не только о них, потому что в глубине души ему было ужасно жаль бедненькую принцессу. Он так глубоко задумался, что не сразу хватился своего Вислоухого Щенка, но тот больше не резвился вокруг него, и даже когда Джо свистнул, не примчался к нему, прыгая и виляя хвостом, как обычно — а всякий пес, который любит своего хозяина, должен именно так отзываться на свист, хочет он того или нет. А значит, щенок убежал так далеко, что свиста и не слышал.

И все же ближе к полудню он прибежал туда, где валил лес Джо, веселый-превеселый, хотя вечером, когда они возвратились домой, к ужину даже и не притронулся. Джо, наверное, встревожился бы из-за этого, если бы щенок не был так жизнерадостен и бодр.

А ночью, не успел Д'жо растянуться на коврике перед камином, как ему приснился престранный сон — один из тех снов, когда мы уснули только наполовину, вот нам и кажется, что все происходящее происходит снаружи, а не внутри нас. Во сне Джо ясно, точно наяву, увидел, как его Вислоухий Щенок лежит нос к носу со своей матушкой, старшей спаниэлькой, а та, положив голову на пол между шелковистыми передними лапами, приоткрыла один ясный и ласковый карий глаз и взглянула на своего сынка. И во сне Джо почудилось, будто он слышит, как собаки переговариваются между собой. И спаниэлька сказала: «В чем дело сынок? Потерял аппетит?» — «Нет-нет, матушка! Сегодня я наелся до отвала!» — «И где бы это?» — «При дворе Короля». — «А что это ты делал при дворе?» — «Встречался с другом». — «С каким еще другом?» — «Кошкой». — «Стыдись!» — «Нет-нет, матушка! Это была моя приемная сестра». — «Ах, эта кошка». — «Да, кошечка Принцессы». — «И на кого она сейчас похожа?» — «Золотая, точно мед». — «И как она, все фыркает?» — «Ага, и все про секреты». — «Какие секреты?» — «Она рассказала мне, о чем думает Принцесса». — «А ей-то откуда знать?» — «Принцесса прижимает ее к ее шее и нашептывает ей в ее ухо». — «Чья шея и чье ухо?» — «Шея Принцессы, а ухо кошкино». — «Ну и о чем же думает Принцесса?» — «Она думает, что пришло ей время получить любовное письмо». — «Ах, вот оно что», — сказала спаниэлька и тут же уснула, да и Джо, верно, заснул глубже, потому что больше ему ничего не снилось.

Однако поутру он вспомнил свой сон — и тот показался юноше столь живым и реальным, что Джо не знал, что и думать. А сон ли это был? Недоумение Джо так явно отражалось в его глазах, что даже Папаша со своей кровати спросил:

— Что тебя тревожит?

— Я видел странный сон, — отвечал Джо, — вот и не знаю, предпринимать мне что-нибудь или нет.

— А выйдет ли что-нибудь хорошее, если ты что-нибудь предпримешь? — поинтересовался Папаша.

— Быть может, я спасу барышню от тоски и уныния.

— А выйдет ли из этого что-нибудь плохое?

— Да вроде нет, — почесал в затылке Джо.

Так что Джо, прежде чем отправиться на работу, сел и написал любовное письмо. Он не очень-то был силен в правописании, поэтому письмо вышло не слишком длинным, зато Джо постарался написать как можно ближе к делу.

Он написал так:

Любовь моя! Я люблю тебя потому, что ты такая же красивая, как мой Щенок. Джо Джолли.

К тому времени, как он наконец сложил письмо, оно было вконец измусоленным и все в кляксах, зато вполне разборчивым — а ведь для любовного письма это самое главное — после содержания, конечно. И вот, Довольный собой, Джо прихватил листок на работу и вложил его в букетик розовых смолевок, который привязал к вязанке дров для Принцессы, и больше не думал об этом целый месяц. А первого июля, придя к Лесничему, он застал там Бетти, которая сказала на прощание:

— Ну вот все и кончилось, слава Тебе, Господи! Ведь когда вчера на Ассамблею сошлась куча народа, чтобы сказать, о чем, по их мнению, тоскует Принцесса, она засмеялась, да и говорит: «Не стоит вам и гадать, потому что я уже получила то, что хотела!» Но что именно она хотела, она так и не сказала, да оно и неважно, потому что с тех пор Принцессочка наша весела, точно жаворонок, и доктор к нам больше не ходит.

Следующий год прошел тихо и мирно — работа спорилась, собаки как сыр в масле катались, крыша в хижине не протекала и еды всегда было вдоволь. Вот только Папаша по-прежнему так и не вставал с кровати, а посему Джо приходилось по-прежнему спать на полу. И вот первого июня, в свой двадцатый день рождения, он вышел из чащи вместе со щенком, бегущим за ним по пятам, и, подойдя к сторожке Лесничего, нашел там Бетти. Кто бы, думал Джо, не радовался бы жизни в такой дивный час, когда птицы весело распевают в листве, а на траве еще не высохла роса? Однако сегодня Бетти казалась не такой резвой, как обычно, и горестно рассказывала последние новости дворца.

— Так-то вот! — тараторила она. — Стоим мы с вами тут, точно как год назад, да и у нас во дворце все сызнова началось. Опять ей ничего-то не мило, и она хочет только одну вещь во всем мире, а какую — никто не знает! Отец ее спрашивает, что это, и матушка ее спрашивает, что это, и няня спрашивает, что это, и я спрашиваю — а она молчит! Доктор приходит каждый Божий день и все старается как-то ее, бедняжку, вылечить, да все без толку, и он говорит, если она поскорей не получит то, о чем мечтает, то умрет от тоски. Поэтому в последний день месяца состоится новая Ассамблея, чтобы решить, чего хочет Принцесса, раз уж сама она не говорит, и тот, кто даст это ей, получит все, чего пожелает, что бы это ни было, и… Помилуй, Господи! Ах, Лесничий, колокол звонит восемь часов! Подумать только, меня из-за тебя уволить могут!

Лесничий не стал её удерживать, только чмокнул на прощанье в щёчку, а она в ответ оттаскала его за уши и убежала, аж каблучки засверкали. Засмеявшись, Лесничий сказал:

— Огонь девка!

И принялся объяснять Джо, где и что рубить ему в июне месяце. Наконец Джо отправился восвояси, пытаясь удержать в голове все наказы Лесничего, но в душе его, в самой глубине, поселилась тревога. Так сильно он тревожился и жалел Принцессу, что даже не заметил, что нет рядом Щенка. Не резвился, не приплясывал вокруг Джо его любимец, даже на свист не прибежал. Заплутал, значит, где-то Щенок, играючи, и свиста не услышал.

К полудню, однако, спаниэль объявился, прибежал на стук хозяйского топора — весёлый и довольный. Только дома, вечером, не притронулся к еде. Может, заболел? Нет, решил Джо, раз веселится Щенок — значит, здоров.

В ту ночь приснился Джо чудный сон. Только устроился он возле очага, где тлели последние угли, пришёл сон — словно явь, Джо показалось даже, что он вовсе не спит. Увидел он во сне Щенка — нос к носу с Мамой-спаниэлькой, она положила морду меж шелковистых лап и глядела на сына искоса, приоткрыв умный карий глаз. Сон был воистину чуден: Джо услышал, как разговаривают между собой его собаки, и понял каждое слово.

«Что стряслось, сынок? Голодать вздумал?» — «Да ни за что на свете! Я, матушка, сытёхонек!» — «Где ж ты ел?» — «У короля на заднем дворе». — «Что ты там делал?» — «К подружке бегал». — «Что ещё за подружка?» — «Кошечка». — «Кошка? Постыдился бы!» — «Да это же моя молочная сестра!» — «Ах, эта…» — «Она теперь Принцессина кошка». — «Ну и как она выглядит?» — «Золотая, точно мёд». — «Наверно, шипит и фырчит, как все кошки». — «Да, шипит и заодно тайны вышёптывает». — «Чьи это?» — «Принцессины». — «А она их откуда знает?» — «Да она кладёт её на плечи и шепчет в самое ухо». — «Чьи плечи и чьё ухо?» — «Принцессины плечи и кошкино ухо». — «Ну и что же у Принцессы за тайны?» — «Она считает, что ей пора получить любовное послание». — «А-а-а…» — Спаниэлька закрыла лапами глаза. Сам Джо тоже заснул поглубже, и чудный сон кончился.