Рельсы… Рельсы - Александр Васильевич Беляков

— Я в курсе ситуации с поездом. Время не ждёт, я хочу как можно скорее приступить к делу. У меня нет ни минуты на пустословие, — комиссар отодвинул плечом тело служащего и прошёл к карте, — вы можете указать места нападений?

— Да-да, конечно, — Сарыченко засеменил за Волковым и ткнул пальцами в две точки на паутине заштрихованных линий, изображающих железнодорожное полотно, — вот тут произошла первая атака. Прямо между «№ 1 Восточной» и «№ 2 Восточной» ветками. Грузовой состав с винтовками, патронами…

— Когда? В каком часу?

— Семнадцатого января. Поздно… около трёх часов ночи.

— Жертвы? Что вынесли?

— Этого сказать не могу. В подобные подробности вовлечены комендант и начальник пути. Я занимаюсь только делами станции, поезд до неё не доехал, хотя телеграфист с «№ 1 Северной» ветки передал нам о приближении состава.

— Ладно, где было второе крушение?

— Здесь, совсем недалеко от города на «Северо-Западном» пути. Тоже грузовой, вёз солдатскую амуницию. Напали… около пяти.

— Здесь сейчас находится комендант Терентьев?

— Да. С шести он там.

— Хм… помельче масштабом карта есть?

— Всё забрал помощник коменданта.

— Выделите мне любую лошадь. Мне нужно как можно скорее добрать до места крушения. Желательно перехватить Терентьева там.

— Может, сани? Вам и проводник бы пригодился.

— Долго. Дорогу найду сам.

— Как вам угодно. Николушка! — В дверную щель заглянул красноармеец Новиков, — вели комиссару подать нашу разъездную лошадь. А вы, товарищ комиссар, езжайте вдоль рельс на юг. Не промахнётесь, там и снега не так шибко намело, нежели на дорогах.

— Слушайте внимательно моё распоряжение, Виктор Петрович. Когда я вернусь, вы должны будете подготовить мне личные дела всех служащих станции, всех ваших подчинённых и ваше личное дело тоже не забудьте.

— Но…

— Более того, вы должны будете вызвать всех сотрудников из отпусков, уведомить каждого, что он должен быть на расстоянии шага от станции не позднее завтра. И, более того, я требую всю информацию о проходивших здесь поездах за последние две недели. Вам ясно?

— Да… мне всё ясно.

— Выполняйте.

Валерий вышел из кабинета и застучал каблуками по ступеням лестницы. Отперев дверь, он увидел Новикова и ещё какого-то красноармейца, держащих худощавую кобылу под уздцы.

— Ваша лошадь готова, товарищ комиссар.

— Хорошо.

Мужчина опёрся на стремя и перекинул ногу через седло. Уместив чемодан перед собой, он повёл лошадь к рельсам. Кляча шла неохотно, периодически увязая в снегу и брыкаясь. Спустя час он прибыл на место.

Весь снег был чёрен от угля. В нескольких метрах от решётки рельс и шпал лежал металлический скелет поезда. Тягач протаранил собой несколько деревьев и снёс телеграфный столб… труба его повисла на ветках голых крон, будка машиниста была смята, прожектор покачивался на проводах, большая часть дышел и поршней вылетели из пазух и торчали во все стороны, как сломанные рёбра. Один из вагонов был полностью перевёрнут и лежал на собственной крыше. Большинство других лежали неподалеку на боках и лишь несколько остались на колёсах. На половине вагонов виднелись следы пожара. Вокруг скелета сновали туда-сюда люди в военной форме. Слышалась ругань, удары топоров, скрежет пил, хоровое: «…и раз!», треск натянутых верёвок. Небольшая группка гражданских окружила участок железной дороги и, похоже, готовилась к демонтажу повреждённых деталей. Неподалёку от рабочих стояла тройка мужчин. Валерий моментально узнал в них коменданта, его заместителя и начальника путей. Волков направил свою лошадь к ним.

Худощавый мужчина с пышными усами и формой имперской железнодорожной компании отчитывался мужчине в зимнем мундире английского типа с выкроенными опознавательными знаками.

— Александр Николаевич, мы сможем восстановить сообщение к вечеру. А вот с восстановлением телеграфной линии придется обождать, в области не осталось мастеров. До следующей недели связи с Кулыбинской не будет.

— Хорошо. Дальше обходитесь только силами крестьян, своих солдат оставить не могу. Это не наша обязанность — тащить ваши поезда из сугробов, — мужчина перевёл взгляд на приближающегося комиссара, — а это ещё что за птица?

— Военный комиссар Волков Валерий Сергеевич, прислан военным комиссариатом РСФСР, я вам о нём докладывал, капитан, — отозвался молодой человек в мундире чуть похуже качеством, с криво подшитой красной звездой на фуражке.

— Ах да… комиссар. Всё никак не привыкну к этим новым словечкам.

— Рад… что сумел застать вас всех на месте, — Волков слез с коня и поравнялся с троицей, — спасибо, товарищ Лунёв, что отрекомендовали меня.

— Рад служить, — отозвался Лунёв без особого энтузиазма.

— А вы, я полагаю, товарищ Сычёв.

— Моё почтение, — усач немного поклонился.

— Позвольте тоже отрекомендоваться. Капитан Тереньтев, ныне комендант города Ухабинск и, соответственно, его станции. Защищаю эти земли от набегов всяческих негодяев, — комендант протянул руку для рукопожатия.

— Что-то вы в этом не особо преуспеваете, — жест капитана комиссар проигнорировал, однако честь отдал, — так что предлагаю приступить к делу.

— Поверьте, если бы ваше командование давало больше времени на достижение результата, вас бы тут не было.

— Но я здесь. Или вам это не по нраву?

— Почему же? Я даже предлагаю отметить это стаканчиком чая… или ещё чем покрепче. Вы, небось, околели в дороге.

— Обойдусь, привычный. Пройдёмте к месту схода.

— Ну-с, как пожелаете. А я всё же выпью за ваше здоровье. Лунёв, вели принести мне чарку.

— Слушаюсь, — Лунёв подозвал бойца и прошептал ему что-то на ухо.

Четвёрка зашагала к группе рабочих с ломами и кирками.

— Комендант, а почему на вас старая форма? Да и, как я погляжу, все ваши бойцы ходят в старом стиле. Вы о новом приказе не слышали?

— Это стоит спросить у вашего начальства — почему к нам не приходят поезда с обеспечением.

— Это и ваше начальство теперь тоже.

— Ну да, ну да. Нынче же мужик главный над всеми.

— Александр Николаевич, слушайте внимательно, ибо больше я повторять не буду. Относитесь с должным уважением к людям, десятки веков носивших ваше сословие на собственных плечах. Довольствуйтесь тем, что этот народ дал вам шанс на искупление.

— Поглядим…

— Докладывайте. Что дал осмотр места?

— Хм… прошу прощения. Рельсу подорвали чем-то, в приличном количестве.

— Чем-то? Вы не установили тип взрывчатки?

— Не имею должного образования. Я офицер от инфантерии. К тому же не вижу в таковом смысла.

— Надеюсь, вы сможете объяснить эту позицию?

— Пожалуйте-с. В ходе боевых действий у местного населения осели приличные запасы вооружения. Уверен, динамит в эти запасы входит. По крайней мере, крестьяне не гнушаются глушить им рыбу в ближайшей реке. Так что на подобную атаку мог сподобиться всякий «пролетарий».

— Я это запомню, — комиссар с трудом сдержал негодование, но длинный язык коменданта пока был полезен, —