Парень моей подруги. Запрет на любовь (СИ) - Теплова Юлия

Сорян, сам напросился. Я к тебе не лезла.

– И это все ты решила просто мельком взглянув на меня? — Он поднимает подбородок, как на фотографии со своего профиля. – А тебе когда-нибудь говорили, что прежде, чем что-то говорить, нужно хорошо подумать?

– Ага. – Снова делаю шаг в сторону, и он снова не дает мне пройти.

– Я не виноват, что девушки ведут себя, как поверхностные, местами доступные пустышки. Сдунешь с них напускной лоск, а там ничего… пустота. – Наклоняется к моему лицу, нагло вторгаясь в мое пространство, и выдыхает последнее слово почти мне в губы.

Я резко отстраняюсь и отступаю назад.

– Нет, это ты выбираешь таких. Женщины не чуть не уступают мужчинам, а иногда даже превосходят их. – Раздвигаю губы в улыбке.

– А ты значит, феминистка?

– А ты, похоже, сексист?

– Как легко ты вешаешь ярлыки на людей, феминистка с косичками. – Усмехается он, берет в руки кончик моей косы и накручивает ее на палец, и я чувствую натяжение. – Но я все же рискну пригласить тебя на свидание. Ты забавная, с принципами. Ничего такая.

Чего? Забавная? Хлопаю его по руке.

– Да пошел ты, Соколов. Иди к своим дружкам, а то они сейчас уписаются от любопытства.

Мне, наконец, удается его обойти, но лишь потому, что Соколов остается стоять на месте. Я закидываю рюкзак за спину и надеваю наушники. Но, не успев включить музыку, слышу его громкий голос:

– Неделя, максимум! И ты сама меня умолять будешь пустить тебя хотя бы на коврик рядом с моей постелью!

Я ускоряю шаг. Самооценка у него, конечно, как у Боженьки. Мечтай дальше.

Не оборачиваюсь, машу ему рукой.

3

Влад

Смотрю в след ее огромной, розовой толстовке. Она, и правда, забавная. Начиталась попсовой психологии, посмотрела пару шортсов и думает, что что-то понимает, хотя еще жизни толком не видела. Дурочка.

Но красивая, очень. Достаточно высокая — около ста семидесяти с небольшим, не люблю коротышек. Длинные волосы она заплела в две небрежных косы, выпустив пару прядей у лица. У девчонки без имени стройные ноги, ими мне удалось полюбоваться благодаря короткой, джинсовой юбке. Тонкий прямой нос, пухлые губы, а глаза – огонь, зеленые, как у кошки, и россыпь бледных веснушек по щекам. Жаль, не удалось ощутить ее запах. Усмехаюсь и думаю, что пахнет она, наверняка, полынью. Вспоминаю вкус и запах абсента, точно – оно самое.

Жаль, что жизнь ее поломает. Тут уж без вариантов: сколько таких я видел.

Перепалка меня взбодрила. Чувствую мурашки на затылке и плечах. Сердце бахает в груди, как наковальня.

В ней есть что-то, что напоминает мне Гелю. Та же нежная трепетность, которую она тщательно пытается скрыть.

Тонкая фигура девчонки скрывается за зданием старого корпуса и ко мне снова возвращается сосущая пустота, да такая, что хочется хорошенько растереть кулаком грудь.

Разворачиваюсь и топаю к парням. Они и правда притихли.

– О-ля-ля, кого-то только что отшили, – цокает языком Тим, салютуя Лиле бутылкой. – Не плачь, дружище.

– Это временно, – лезу в задний карман джинс за сигаретами, – крошка еще просто не осознала свалившейся на нее удачи. – Давлю дурашливую лыбу до ушей.

– Так может, поспорим? – Тут же встает в стойку Тим, поигрывая бровями, нисколько не стесняясь присутствия девчонок. – Так и быть, научу тебя приручать строптивых овечек, а то совсем в своем Лондоне хватку потерял.

Потенциальных сексуальных партнерш Тим именует овечками, давая им порядковый номер.

– Это к Данису, не ко мне. – Выпускаю струю дыма вверх.

Данис не реагирует. Он со смаком засасывает Лилину подружку.

Делаю новую затяжку. Сигарета тихо шипит. Терпкий вкус наполняет легкие и расслабляет голову. Сердце затихает. Смотрю в ночное небо: темное, манящее, лишенное звезд.

Лиля демонстративно отворачивается и дует губы, но спустя десять минут понимает, что мне все равно. Поэтому подходит ко мне и становится рядом, касаясь своим бедром моего. От нее слишком интенсивно пахнет жасмином. У меня начинает щипать в носу.

Лиля забирает у меня из рук сигарету и тоже делает затяжку. Вспыхнувший огонек освещает ее черные ногти, похожие на миндалины. Она возвращает мне сигарету и нежно ведет подушечкой пальца по моей шее к вороту рубашки, ныряя под нее. Приближает лицо и шепчет на ухо:

– Поехали к тебе, Владик, и я, так и быть, закрою глаза на твое хамское поведение в моем присутствии. Сделаем вид, что плохой девочкой была я. – Ее губы касаются мочки уха.

– Прости, Лиль, не сегодня. – Поворачиваю к ней лицо и целую в щеку. Делаю еще одну жадную затяжку и щелчком отбрасываю окурок в сторону. Седлаю мотоцикл и натягиваю перчатки. – Тим, подкинете Лильку домой?

Он кивает и я, удовлетворившись ответом, надеваю шлем. Лиля смотрит с обидой и злостью, обхватив себя руками.

Фемка с косичками была права только в одном: я действительно выбираю определенный типаж женщин. Мы с Лилей изначально договорились на секс без обязательств, но она продолжает чего-то ждать от меня, и, не получив желаемого, обижается.

Выезжаю с территории университета и мчу по трассе. Попутно успеваю заметить, как красив ночной город. Пролетаю мимо освещенного собора, окруженного посадкой старых кленов.

Находясь за границей, я скучал по родным местам. Мне не хватало простора, родного языка и сексуальности наших женщин. Такого генофонда, как у нас, я не видел нигде.

Пустота внутри усиливается, пытаясь поглотить меня целиком, и я прибавляю скорость. Как смертник, лечу по трассе, ощущая желанную свободу. Свободу от чувства вины и неоправданных ожиданий. Свободу от изъедающей душу боли и осознания: прошлое невозможно исправить.

На секунду прикрываю глаза и снова вижу перед собой нежное лицо сегодняшней девчонки без имени.

В первый день я почему-то выхватил из толпы именно ее. В универе полно красоток на любой вкус. Я как истинный джентльмен предпочитаю блондинок, но она цепляет. Есть в ней что-то, что торкает. Заводит.

Она, как нерешенный ребус, который я планирую разгадать. Кто я такой, чтобы отказать себе в маленькой слабости: заняться сексом с той, кто меня заинтересовал?

«Совратить фемку» – кодовое название предстоящей, недельной операции. Хотя, неделя – это сильно сказано. Справлюсь за пару дней.

***

Девчонка оказывается крепким орешком. Маленьким, злобным, крепким орешком.

На нее не действуют мои взгляды: восторженные, нежные, насмешливые, похотливые. Когда я рассматриваю ее слишком откровенно, она краснеет и ощетинивается. Один раз даже показала мне средний палец — хамка.

Первым делом я собрал базовый пакет информации: Маргарита Кузнецова – отличница и активистка, девятнадцать лет. Мать – воспитатель, отец – кандидат психологических наук. По понедельникам ходит в университетский бассейн, за что ей разрешают не ходить на физкультуру. Любит читать и увлекается кей-попом. Еще за ней таскается какой-то додик с факультета информатики.

Типовой наборчик, которого мне должно было хватить с лихвой, чтобы доказать девчонке, что мы родственные души. Но нет же, мать его. Прошло полторы недели, а задачка так и оставалась нерешенной.

Подарки, цветы, билеты на концерт и в кино, предложения подвезти – все мимо.

Мне хотелось, чтобы она по-настоящему заинтересовалась мной. Так, чтобы до слез и бессонницы. Непонятно зачем, мне нужны были ее искренние чувства. Что я буду с ними делать — не знаю. Это уже побочные эффекты.

Пацаны ржут, как кони, а я начинаю закипать. «Опрокинуть ее на лопатки» становится для меня принципиальным вопросом.

– Что, уделала тебя мисс-красивая задница. – Острит Тим, что-то печатая в телефоне. – Мое предложение все еще в силе. Хочешь, подключусь и покажу тебе класс?

– Заткнись, пока сам без задницы не остался. – Огрызаюсь я, глядя, как она разговаривает по телефону возле аудитории.