Маскарад на семь персон - Олег Рой

– Ты куда поступать-то собралась? – Игорь слепил рыхлый снежок, бросил в сторону дочки, не попал, сделал вид, что так и надо. – Определилась уже? Или вся в каникулярных восторгах?

– Да ну! – Дочь скорчила гримасу и фыркнула. – Никуда не пойду. Сессии эти – ужас ужасный. Тут такая красота, а фигушки, давай в учебники втыкай. Люка жаловалась вчера – у них кто-то из преподов какой-то прям ужасающий зверь, всех валит, а она ж принципиальная. Если вдруг завалю, говорит, что ж мне, на встречу не идти? А идти тоже как-то не фонтан будет…

– На какую встречу? – Игорь озадаченно покрутил головой.

– Да ну, пап! – возмущенно завопила она. – Одноклассников же! Ну то есть в школе будет общий, их где-то в феврале проводят, наша классуха нас уже подписала на украшение актового, типа преемственность и все такое. А Люка со своими договорились пораньше, после сессии, ну то есть те, кто в вузах, как раз сессию сдадут, а кто нет, те просто от новогодних праздников оклемаются.

– То есть общешкольная встреча выпускников намечается в феврале, и ваш класс участвует в подготовке, – Игорь, как обычно, «перевел» скачущую скороговорку дочери на понятный язык, – а Люкины одноклассники, выходит, два раза хотят собираться?

– Ну типа того, – Нини опять подпрыгнула, обрушив очередной сугробик.

– Типа того, типа этого, – передразнил он. – Не понимаю логики. В смысле зачем такие сложности?

– Ну пап, ну как же! – Она аж руками затрясла. – Какие сложности, ты чего? Не, можно, конечно, просто повидаться, не проблема, но как бы официально договориться и встретиться – совсем другое дело.

– Все равно не понимаю, – хмыкнул он. – В школе же и будет такой официальный вечер…

– Фу-у-у… – Дочь сморщила носик. – В школе тягомотина. Ну то есть не то чтобы тягомотина, но как-то… – Она дернула плечом, словно завершая и поясняя этим жестом недоговоренную фразу. – А они соберутся в каком-нибудь тихом ресторанчике, нарядятся почуднее, приколы всякие приготовят, ну, розыгрыши. Ужасно весело будет! Все ж скучают, разве не понятно? Не в смысле им скучно, а друг по дружке. Вот ты ведь тоже скучаешь по своим одноклассникам? Или с кем в универе учился. Скучаешь, да?

От неожиданности Игорь несколько опешил, не зная толком, что отвечать:

– Во-первых, я учился в институте, это теперь, только ткни – сплошь университеты да академии…

– Ой, да знаю я! – Она нетерпеливо мотнула головой. – Я ж про другое! Не может же быть, чтобы ты не скучал по старым друзьям. Скучаешь ведь?.. Хотя… ты вроде бы и не встречаешься ни с кем… Или?

Он пожал плечами:

– Да у меня и так вся жизнь – сплошные встречи и разговоры, зачем еще какие-то турусы на колесах разводить?

– Не, ну ты чего, правда, не понимаешь? – Нини смешно округлила глаза, как бы придя в ужас от услышанного. – Это ж… ну… не… ну я не знаю даже… Даже представить не могу, как я без своих буду… Не, мы после выпускного точно не разбежимся. Да этого просто не может быть! Наш класс силой не разорвешь! Классная наша говорит, что таких, как мы, она и не видела, чтоб так накрепко. Не, я не знаю, может, в универе по-другому, но Люка твердит – то же самое: если уж учились вместе, то это на всю жизнь!

Игорь усмехнулся:

– Жизнь вообще-то довольно длинная штука…

– Ты просто прикалываешься, да? Везде же написано, что юношеская дружба – это на всю жизнь. И я точно знаю, что мы всю жизнь дружить будем! Вот ты же со своими дружишь?.. Дружишь? – требовательно повторила Аннинька, остановившись посреди парковой дорожки.

Игорь залюбовался. Румяная – то ли от мороза, то ли от возмущения, – глаза горят… Ах, хороша дочка!

– Ну… более-менее, – соврал он.

– Во-от! – удовлетворенно протянула дочь, повернувшись, чтобы продолжать прогулку, но не умолкая. – Нельзя же старых друзей забыть, этого просто быть не может. И ты не забываешь, просто я не знаю, да? Ну да, с чего ты будешь мне про это рассказывать. А интересно было бы поглядеть… Смешно, наверное…

Дочь убежала вперед, подпрыгивая на каждом шаге, как разыгравшийся щенок, и бормоча себе под нос какую-то песенку, потом так же вприпрыжку вернулась, сунула ладошку в узорчатой перчатке под локоть его дубленки и зашагала рядом – уже чинно и без скаканья. И носик повыше задрала, и узким личиком серьезность изобразила. Получилась почти пародия: благородный отец выводит на прогулку повзрослевшую дочь.

Именно тогда в голову Игорю пришла идея, и через два дня он позвонил Алле. Что-то разбередила внутри эта смешная дочкина болтовня. А может, дело было в том, что только что отгремел Новый год, и блестки отгоревшего праздника еще посверкивали сквозь серую пелену начавшихся будней. Как отзвук чего-то неслучившегося, чего ждешь каждый Новый год, а оно все не происходит и не происходит. А может, никто и не ждет, что вот прямо в полночь все волшебным образом переменится и начнется что-то новое, лучшее. Может, просто после долгих празднований никому не хочется впрягаться в привычные лямки – и тяжко, и нудно, и натирает тут и там, и хочется вернуть прекрасное время, когда никаких лямок вовсе не было!

И про маскарад он потому и брякнул, что вспомнил «нарядятся почуднее, ужасно весело будет». Потом, правда, идея карнавала как-то потускнела, потеряла привкус удалой бесшабашности. Ну какая, право, бесшабашность в их-то возрасте? Впрочем, в магазинчик «приколов» он все-таки заглянул, попросив милую девушку с торчащими косичками – ну чистая Пеппи Длинныйчулок! – подобрать несколько масок. Новогодний марафон всеобщих безумств закончился, и обилия покупателей в магазинчике не наблюдалось, да что там, попросту безлюден был магазинчик. Так что изрядно заскучавшая продавщица обрадовалась неожиданному покупателю, как давным-давно потерянному и вдруг обретенному родственнику, и принялась с ним возиться, как будто он являлся единственным клиентом за все время существования магазинчика. Игорю даже неловко стало. Он чуть не пожалел, что зашел за этими масками. Которые, впрочем, были уже благополучно отобраны, оплачены и теперь бережно укладывались в фирменный пакет. На пакете красовался знаменитый портрет Эйнштейна с высунутым языком – нате вам!

Мельком Игорю подумалось, что зря, наверное, все на Цызину сбросил. Хотя бы Громову надо было собственноручно позвонить – все-таки не просто однокашники, а реально старые друзья, аж со школы, с самого первого класса… Впрочем, чего сейчас-то беспокоиться? До назначенного времени встречи остался один день, так что как сделано, так сделано. Да и, если подумать… какие там друзья… Если всех школьных приятелей старыми друзьями считать, дружилки не напасешься.

12 января 20… года

Сбросив супружеские цепи, Кристина, кажется, впервые в жизни почувствовала себя свободной. Муж благородно съехал в какую-то съемную дыру – впрочем, ее это не интересовало. Дети перебрались под присмотр бабушки с дедушкой – да и то сказать, практически взрослые уже, чего с ними нянчиться, с ней вон никто никогда не нянчился и ничего, жива-здорова и прекрасно себя чувствует. И сама себе хозяйка. Наконец-то! Деньги с бывшего она тянуть не собиралась, какая же это свобода.

Освежив подзабытый английский, Кристина легко пристроилась в московское представительство австрийской фармацевтической компании. Там всем было наплевать, что в голове от институтских знаний сохранилось немногое – лишь бы диплом по профилю и манеры приличные. Ну что, что, а держать себя Кристина всегда умела. Точнее, и не помнила уже, когда не умела. Диплом же, хоть и попахивал нафталином, был не просто профильный, а весьма солидный – первый мед, это вам не просто так. Добавьте к этому внешность и обаяние – вуаля, вот вам идеальный «представитель»!

В общем, финансово она от развода даже выиграла. А уж дышать так точно легче стало. Или, может, вкуснее. Вольный ветер свободы делал тело легким, а голову приятно звенящей, словно полной пузырьков от шампанского. Сама себе хозяйка!

Но, понаслаждавшись какое-то время этим самым вольным воздухом, Кристина почувствовала нечто вроде неловкости. Как будто чего-то ей не хватало. Что за чушь? У нее все есть! Все, нашептывал ледяной внутренний голос. Кроме мужа. Она удивлялась сама себе: да зачем нужен муж? Но удивлялась недолго. Кого угодно можно обманывать. А себя – не стоит. Есть женщины, прекрасно себя чувствующие сами с собой, а есть – те, кому непременно нужен муж. Не для того, чтоб кормил или там защищал, а просто – чтоб был. Быть не замужем оказалось как-то… неуютно. Воспитание ли тому причиной или это от природы заложено, но ничего не попишешь – она, Кристина, явно из «вторых».

Оставалось только подобрать какой-нибудь экземпляр поприличней, чтобы и в люди не стыдно показаться, но при этом муж не мешал. Факт замужества обозначен? И довольно. Строго говоря, неплохо отвечал всем этим условиям бывший муж Игорь. Он, конечно, не очень престижный спутник, скорее даже так себе, на нижней границе допустимого. Лучше бы какой-нибудь министр или директор банка – с личным самолетом и лондонским особняком, хотя бы небольшим. Но, с другой стороны, вряд ли директором банка можно так же легко крутить, как ее бывшим. А «чтоб не мешал» – это ведь главное. Вот и ладно. Если ничего более удобного, вроде директора банка, не подвернется, вполне можно и предыдущий брак восстановить. Никаких проблем. Развелись они довольно скоропалительно, бывший даже понять ничего не успел и, кажется, до сих пор оплакивает потерю. При всей своей неспособности что-либо оплакивать. В общем, вернуть все на свои места окажется несложно.