Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец стена сдалась. Широкие трещины разошлись по ней паутиной, и она стала обваливаться кусками. Тина оттащила орудие еще дальше, вынула из ботинка нож и вдруг услышала гул. Гул шел из-под земли, из самых ее глубин. Он был ужасен и заставил даже врагов прекратить атаку и прислушаться. Сквозь дыры в стене проглядывали их испуганные лица. Земля вздрогнула. Помещение закачалось, будто подвешенное в воздухе. Конец света? – неуверенно подумала Тина. Наверное, именно так он и должен наступить. Земля разверзнется и человеческая цивилизация сгинет!
В подвале стоял страшный крик, вопили, пытаясь выбраться на поверхность, и бритоголовые. Тина оставила пушку и кинулась искать дочь. Девочку держала на руках Айша. Тина забрала ребенка, прижала к себе и закричала:
– Надо выходить!
Она бросилась к выходу и перешагнула порог в тот момент, как помещение встало на дыбы. Она успела ухватиться одной рукой за дверной проем и не скатилась вниз вместе со всеми. Она кричала от ужаса, помогая себе не лишиться рассудка. Мимо проносились обломки. Она видела, как треснул по всей длине коридор и их этаж переломился на две половины. Та половина, где остались, давя друг друга, бритоголовые, отделилась и исчезла в открывшейся пропасти. Ее тоже несколько раз сильно тряхануло, словно земля хотела сбросить в пропасть и ее с ребенком. Ее упорно тянули в огненную пропасть, и Тина понимала, почему. Она чувствовала, что от нее требуют бросить в огонь ту страшную тварь, что пряталась в ее прекрасной дочери, но мать не могла этого сделать. Тина держалась изо всех сил.
Помещение переломилось еще раз и накренилось в обратную сторону, оттуда, где была пропасть, начала подниматься земля. Огромные раскаленные камни выросли со всех сторон, раздавив остатки поддерживающей Тину стены. Она покатилась вниз, но под ногами уже была опора. Огненная трещина прочертила новорожденную землю, и оттуда к небу метнулся столб пламени.
Тина не знала, куда бежать, повсюду пылал огонь, вырастали и скрипели каменные глыбы, рушились обломки здания. Она крепче прижала к себе младенца, и все звуки мира вдруг затихли, когда она взглянула в глаза дочери. Они злорадно усмехались…
Глаза ребенка были страшнее глаз дикого ночного зверя. Желтые огни сверкали на дне зрачков, леденя душу матери. «Я должна была свалиться в ту пропасть вместе с врагами, потому что держу на руках страшную тварь. Я должна была ее уничтожить», – подумала Тина. Она без сил опустилась на ходящую ходуном землю. «Я должна была…» Темная тварь, сидящая внутри ее дочери, неуязвима, потому что защищена ее материнской любовью. Она, Тина, спасала и не отпускала тварь, потому что не хотела отпускать дочь. Чудовище должно было уйти в небытие, но оно надежно спряталось, и Тина рыдала, прижимая ребенка к груди. Она говорила с дочерью, которой из-за всех этих боев и проблем так и не успела стать настоящей матерью. Она так мало была рядом с ней, так мало дала ей ласки и любви. Душа ее разрывалась от горя. Она понимала, что должна оставить ребенка огню и уйти, чтобы могущественные силы, перекраивающие Вселенную, могли сбросить зверя на самое дно. Должна, но как же это сделать?… Тина знала о долге, знала, что именно на материнскую любовь рассчитывали враги. Она все знала и все понимала.
Небо полыхало, земля дрожала и вставала на дыбы. Мир менял свои очертания, вырастали горы, разливались моря, кипели вулканы, испаряя океан. И только мать, прижимающая к груди дитя, не замечала всего этого. Ее мир был ограничен крошечным сердечком, бьющимся под ее рукой. Она могла позволить ему остановиться только вместе с ее собственным дыханием. Да, конечно, это выход, она уйдет вместе с дочерью. Ее больше ничего не держит в этом мире. Темные отняли у нее любимого, теперь отнимают дочь. Зачем же ей самой оставаться? Новый мир, несомненно, будет прекрасен, но она все равно не увидит его, потому что ее глаза ослепнут от слез…
Тина поднялась и пошла к пропасти. Пламя вздымалось до неба, смешиваясь с космическим огнем.
Она остановилась на краю и взглянула в глаза дочери. Желтые стрелы вонзились в ее мозг.
– Ну что, тварь, – произнесла она громко, – что, страшно тебе? Не думала, что я это сделаю?
Девочка задергалась.
– Ага, боишься! – злорадно рассмеялась Тина. – Ты сейчас подохнешь. Хочешь мне помешать – вылезай оттуда. Да-да, попробуй рискнуть, вылезай и сразись со мной! Убьешь меня – будешь жить. Давай же, гадина, выходи… Ну же, смелее, твоя магия поможет тебе!
Тине показалось, что она получила ответ. Она отошла от края пропасти подальше и положила ребенка на землю. Девочка на мгновение замерла, а потом разразилась плачем. Она плакала так, как не плакала очень давно, как плачут нормальные дети. И Тина поняла – тварь покинула свое убежище. Она почувствовала холодный ветер, ударивший в спину, и быстро обернулась. Косматое, костлявое существо глядело на нее крошечными желтыми глазками без зрачков, безобразное сморщенное лицо было перекошено от ярости. Ведьма разверзла пасть и зашипела.
От ужаса у Тины перехватило дыхание, а ведьма тем временем надвигалась на нее, тесня к огню. Коричневые руки, похожие на высушенные птичьи лапы, потянулись к ее лицу. Тина рванулась и, проскочив под руками чудовища, оказалась у той за спиной. Ведьма, не поворачивая туловища, развернула к ней голову и руки. Тина закричала. Как ни странно, крик придал ей смелости, и она бросилась на ведьму и вонзила огрубевшие ободранные ногти в сморщенное лицо. Ведьма взвыла и стала отдирать ее от себя, но не тут-то было. Тина озверела, она драла чудовище ногтями и зубами, выдирала клочья спутанных косм, пинала.
Наконец ведьме удалось избавиться от нее. Чудовищная сила подхватила Тину и отшвырнула в сторону. Она упала, тут же вскочила и снова ринулась в атаку. На этот раз чудовище встретило ее огнем. Желтые глаза метнули стрелы, одна из которых вонзилась ей в ногу. Боль была страшной, но она не могла сейчас терять на это время. Уклоняясь от стрел, она набросилась на ведьму с удвоенной силой, и вновь оказалась на земле. Она повторяла атаки, и всякий раз ее отбрасывало невидимой силой. Ведьма ничего не делала, она только бормотала, произнося заклинания, и злобно хохотала, видя, как она разбивается в кровь и теряет
