Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

Дондик поднял глаза к потолку и, старательно модулируя каждый звук, объяснил:

– Пернатые, с которыми мы уже как бы договорились посредством аймихо.

Ага, понял Ростик, теперь понятно, почему Дондик так уверен в том, что этот союз состоится, и оглянулся на старцев, которые мусолили Ростика преувеличенно мягкими взглядами.

– Тогда у меня есть еще один вопрос, – продолжил Рост, – а может, и не один…

Но договорить не успел. Ева, как всегда, решительная, словно летающий крейсер, вскочила, опрокинув свой стул, подхватила Роста за руку повыше локтя железными пальцами и поволокла к выходу. С другой стороны от него, как ни странно, уже пристроился Ким. А сзади, для пущей убедительности, его вполне ощутимо подталкивал Сатклихо.

Когда они вышли, Рост удивленно и чуть ли не обиженно посмотрел на своих, как он полагал, друзей.

– Еще пару твоих дурацких вопросов, Гринев, – зашипела Ева, – и уверенность в этом плане у всех одесситов обратится в нуль. Ты это понимаешь?

– Что же делать? – Рост даже не собирался спорить, ему было просто интересно услышать, как люди будут воевать против плавающего города.

– Вот что, находим какой-нибудь экраноплан, – заговорил Ким, – садимся в него, – он оглянулся на Сатклихо, – вчетвером и линяем отсюда в Храм по-быстрому.

– Почему в Храм? – спросил Рост, но уже по инерции, он и не думал, что сможет в своем состоянии оспорить это решение.

Экраноплан нашли очень быстро, Рост даже заподозрил заговор, но Сатклихо по своему обыкновению оставался спокойным, и говорить было не о чем. К Храму перелетели через море, напрямую, вздымая за собой красивый бурун белой пены под ярким солнцем наверху. Росту полет показался очень приятным, и то сказать – двое таких пилотов, как Ким с Евой, могли заставить летать, кажется, обыкновенную телегу.

В Храме поднялась небольшая толкотня, но все ему были рады. И на всякий случай попробовали накормить, но есть Ростику не хотелось. Сатклихо походил, о чем-то вполголоса поговорил с дочерью, потом с Ждо, и, довольный, объявил:

– Двары отдали одну свою корову, чтобы приманить чудище. Она уже в стойле.

Рост понял, что пора приниматься за дело, тем более что Ким и Ева смотрели на него вполне обнадеживающе.

– Ты не поможешь? – спросил он Сатклихо, одновременно пытаясь уловить, что думает Винрадка.

Но его женушка вполне по-девчоночьи решила отказаться, а сам старец аймихо зачем-то поводил руками в воздухе и вполне трезво объявил:

– Мы не можем. Придется тебе как-нибудь самому.

Рост подумал, что эти переселенцы доведут его до полного изнурения, но все-таки решился. Хотя совершенно не понимал, что ему следует делать и что от него, собственно, требуется.

На море, посидев на своем любимом месте, он скинул комбинезон, оставшись в шортах, повозил босыми ногами по песку с мелкими камешками и осколочками от ракушек. Ощущение от песка почти потрясло его своей естественностью и свежестью, словно он вдохнул свежего воздуха, когда уже собрался умирать от удушья.

Ким с Евой сидели неподалеку, больше на пляже никого не было. А здорово они спелись, решил Рост… И тогда вдруг понял, что уже работает, вызывает «думающий мускул», или как там переводится это странное словечко «Фоп-фолла» на нормальную речь.

Почему-то контакт получился сразу, едва он послал запрос в безбрежную синеву, расстилающуюся перед ним. И очень отчетливо пришел ответ. Он был мягкий, как шелк, почти не возмущал ощущения пространства вокруг, почти не мешал собственным мыслям, если они еще оставались в Ростиковой голове.

А потом вода вскипела, и из нее стали появляться все эти странные буро-красно-зеленые узлы, листья, стебли, утолщения с глазами, какие-то плавнички, словно у рыб, что-то похожее на сеть с мягкой, опускающейся вниз бахромой. Тогда Рост, даже немного зажмурившись от напряжения, которое на самом-то деле было сейчас совсем лишним, свернул свое сознание в тугой комочек, почти ничего не понимая в этом мире… Или понимая, что обращается в растение.

Ничего другого у него просто не осталось. Помимо всего, это могло быть опасно, по-настоящему опасно, этот контакт был способен расстроить его способность сосредоточиваться, как когда-то вышло с Антоном. Который превратился во что-то, что уже не было Антоном, в незнакомое существо, в какого-то идиота, не способного даже обслуживать себя… Но попытка атаковать плавающий город… без помощи этой массы, копошащейся перед ним сейчас, была обречена на неудачу. Это Ростик тоже понимал, хотя и не мог объяснить почему.

Потом он совсем перестал думать об этом звере, которого вызвал, он просто размышлял, сможет ли после этого – слишком прямого и жесткого контакта – восстановиться, не возникнет ли в нем, как некогда в людях, которых Фоп-фолла слишком «исчерпал», другая личность, не приведет ли этот его «разговор» с мудрой водорослью к потерянным годам… Единственно, что его, вероятно, спасало, так это то, что за время жизни в Храме он почему-то разучился бояться Фоп-фолла, и потому мог даже к такой безрадостной перспективе относиться… неактивно, как бы со стороны, не очень-то и цепляясь за свое умение соображать, думать, бороться и жить в нормальном человеческом сознании.

Он пришел в себя от взгляда, который вперил в него Сатклихо. Тот улыбался, хотя его губы были плотно сжаты и даже побелели от переживаний. Он потрепал Роста по плечу, поднял голову и почти недрогнувшим голосом объявил:

– Я же говорил, он выдержит, – снова посмотрел на Роста. – Ты правильно не боялся его. Если бы хоть на миг усомнился, он бы тебя… Вернее, это получилось бы даже не по его вине, просто вы слились в таком взлете энергий, что… тебя бы разнесло на кусочки, даже мы ничего не смогли бы потом сделать.

– Ну, вы такие изобретательные… Определенно что-нибудь придумали бы, – прошептал Ростик.

– Все прошло, муж, – отозвалась, кажется, больше в ментальном, чем в акустическом диапазоне, Винрадка. – Теперь все будет хорошо.

Рост словно весь заледенел, ничего не чувствовал и очень хотел уснуть… Его тут же раздели, обтерли каким-то киселем, а потом насильно напоили, кажется, первым молоком ящерокоровы. Ростик от него отвык, и вкус показался – не очень, здорово смахивал на денатурированный спирт, размешанный с творогом и аджикой. И как его только маленькие ящеротелята могут пить?

Но сознание очень быстро, едва ли не катастрофически стало приходить в норму. Рост даже осознал, что лежит перед всем почтенным обществом уже даже не в шортах, а вообще, в чем когда-то на свет пришел. Тогда он зыркнул на Еву с Кимом так, что они даже ничего не спросили, удалились, осторожненько задвинув за собой дверь. Сатклихо и Винрадку он стеснялся уже меньше, но все-таки и их попытался прогнать. А когда и это ему удалось, выяснилось, что со всеми этими штанинами он справиться не может, потому что сил в нем не осталось даже на то, чтобы сидеть, не качаясь, как камыш на ветру.

В общем, промучился он некоторое время, и тут в его спальню заглянула Винрадка, вероятно, на правах жены. Она посмотрела на Ростиковы попытки приодеться и лишь тогда вполне решительно, со своим мелодичным акцентом спросила:

– Хотелось бы знать, ты куда собрался?

Тут уж Рост не выдержал. Мало того, что его все за дурака принимают, так еще он и сам ничего не понимает. Поэтому ответ у него прозвучал раздраженно:

– Откуда я знаю?.. Китов им нужно обеспечивать и к дварам лететь… А времени мало, – пояснил он уже спокойнее.

– К дварам лететь не нужно, – отозвалась Винрадка. – Один из них уже тут. Насколько я его поняла, он хочет получить гарантии, что человечество снизит подати после того огромного количества латекса, который у них забрал Пестель на свои бомбы.

Рост откинулся на подушку почти с отчаянием. Посмотрел на Винрадку, попробовал стащить штаны. Это у него не очень-то получилось, но жена схватила за штанины и вытряхнула его одним точным движением, потом прикрыла одеялом и распахнула двери спальни на всю ширину.

Двар оказался все тем же Арнаком. В закрытом помещении он сразу стал казаться слишком большим. К тому же от него пахло сыростью, незнакомыми раздавленными листьями и… зверем. Арнак постоял перед кроватью, на которой Рост лежал, словно раздавленная мокрица, и громким, почти нестерпимым голосом взревел… Хотя, по-видимому, пытался едва раскрывать пасть, из жалости к больному человечишке:

– Л-ру.

– Л-ру, Арнак, – согласился Рост и для верности кивнул. Он отчетливо понимал, что теперь, когда его увидели в таком виде, ни на какое уважение к его скромной персоне в стане ящеров рассчитывать не приходится.

– Тебе, разговаривающий с морем, мы… – Единый этого разведчика был совсем неплох, хотя мог быть и потише. – Мы поможем. Но и ты должен дать нам слово, что подати от деревьев будут снижены.