Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Секретная инструкция председателя Комитета по делам Искусств Н. Беспалова от 18 января 52 г. о порядке цензорского контроля произведений искусства. Беспалов ссылается на Постановление СМ СССР от 28 августа 51 г. о размежевании функций Главлита и Комитета по делам искусства и перечисляет сферу действий последнего. В неё входит контроль за репертуаром театров, музыкальных коллективов, цирков, концертных исполнителей, работа с авторами по созданию произведений искусства. Устанавливается следующий порядок контроля: произведение сначала поступает в Комитет, и только через него подается в цензуру, с его заключением; цензура рассматривает произведение, делает свои замечания, о которых сообщает Комитету. По сути дела образована сложная двойная цензура, общая и Комитета. Что касается цензоров, то им предлагается руководствоваться решениями ЦК по идеологическим вопросам. В инструкции подробно рассматриваются разделы искусства, которые надлежит контролировать: Контроль произведений репертуара, Контроль произведений изобразительного искусства, Контроль за произведениями, записываемыми на пластинку и т. д. Всего названо 28 таких разделов. Всё подробнейшим образом перечислено и регламентировано (Бох 528-32).

И совсем уже под занавес циркуляр Главлита 10 января 53 г. «О запрете публичного исполнения произведений композиторов, исключенных Главреперткомом из репертуара» (Бох534).

После войны начали издавать Собрание сочинений Сталина. В последних вышедших томах (издание так и не закончено) опубликован ряд не печатавшихся ранее сталинских высказываний, касающихся литературы, конкретных писателей. Они сразу становятся безусловной истиной, везде цитируются и восхваляются. Дело доходит до курьезов. В т.12 напечатано письмо Сталина Феликсу Кону. В нем Шолохов назван знаменитым писателем, но допустившим в «Тихом Доне» ряд грубейших ошибок, неверных сведений. Какие ошибки не указано. Издательские чиновники озадачены: непонятно, что делать, как публиковать новое издание «Тихого Дона». Шолохов возмущен, считает, что смысл письма Сталина извращен. К тому же он не понимает, чем недоволен Сталин, что и как нужно переделывать. Если учесть, что Шолохов, возможно, «Тихого Дона» не писал, ситуация складывалась пикантная. 3 января 50 г. Шолохов отправляет письмо Сталину: просит разъяснить сущность ошибок, чтобы учесть их при переработке. Ответа нет. Новое письмо: просьба о встрече. Нет ответа… Чиновники додумались, что нужно включить в роман главу о Сталине (что-то вроде «Хлеба» А. Толстого), настаивают на этом. Шолохов отказывается. Издательство находит внештатного автора, который пишет требуемую главу (Гром439). Трагическое и нелепо-смешное. Вперемешку.

Одновременно ряд действий, жестов, знаков, которые должны были свидетельствовать, что Сталин, партия, правительство проявляют повседневную заботу о культуре, литературе, о писателях, людях искусства. 13 мая 47 г. Сталин принимает руководителей Союза писателей: Фадеева, Горбатова, Симонова. Трехчасовая беседа с ними. Речь идет о повышении гонораров писателей (в связи с отменой карточек цены повысились). Установлены четыре категории расценок (кому сколько платить; «благонамеренные» не обижены). Создана специальная комиссия по вопросам гонораров, на весьма высоком уровне. В нее вошли Жданов, министры государственного контроля и финансов (Гром401-4). Увеличивается количество Сталинских премий, введена еще одна, третья, ее степень. Все идет по стихотворению: «У писателей ушки в мерлушке И следы от еды на бровях. Им поставят под дубом кормушки, Чтоб не думали рыться в корнях» (не повтор? См. о тридцат гг, создан ССП, часть первая). Далеко не у всех мерлушке и кормушки, но у своих.

Иногда, по высочайшему капризу, разрешаются, даже одобряются вполне доброкачественные, ценные произведения. В. Некрасов за повесть «В окопах Сталинграда» награжден Сталинской премией. Официальная критика приняла повесть сдержанно, даже враждебно. Но изображение будничного героизма защитников Сталинграда неожиданно понравилось Сталину, и он приказал дать Некрасову премию. Напечатали «Спутников» и «Кружилиху» Веры Пановой (они даже получили в 47 и в 48 гг. Государственные премии СССР), «Звезду» Кaзакевича (Гром405). История с романом И. Эренбурга «Буря». Его начали критиковать в печати, но Сталин вступился за него (он вообще благоволил Эренбургу). «Буря» получила Сталинскую премию. Во время приема партийными руководителями писателей Сталин разрешил Симонову (в то время редактору «Нового мира») опубликовать рассказы Зощенко: никто из присутствующих на приеме вождей их не читал, не читал и Сталин, но сказал: «печатайте, а мы, когда напечатаете, почитаем» (Симонов «Глазами человека моего поколения». Гром404). В марте 50-го г. состоялось заседание Комитета по Сталинским премиям. Сталин вел себя там довольно либерально, защищал роман А. Коптяевой «Иван Иванович» (тема семейно-бытовых отношений), против которого резко выступал Фадеев. Хвалил он обсуждавшийся роман Э. Казакевича «Весна на Одере», назвал его талантливым, хотя и упрекнул, что в нем не изображен Жуков (роман, на самом деле, лживый, подхалимский; вступление советских войск в Германию изображено в слащавых, лакировочных тонах; Жукова, находившегося в опале, изображать было невозможно; Сталин это прекрасно знал, совсем не хотел такого изображения, а все же упрекнул, демонстрируя свою объективность). И Казакавич, по настоянию Сталина, получил Сталинскую премию (Гром441). Вновь демонстрация: какие дескать гонения на евреев, когда мы им (Эренбургу, Козакевичу, другим) Сталинские премии даем!? Определяя по сути дела разгромные постановления второй половины 40-х гг., Сталин старался в какой-то степени отграничиться от них (Гром407). Ранее ругаемым режиссерам предоставлена возможность ставить фильмы. По мнению Громова, Сталин в самом конце 40-х — начале 50-х гг. всё же хотел наладить как-то отношения с писателями, с деятелями искусства.

В связи с этим всплывает и тема РАППа. Она затронута Сталиным в давнем ответе Безыменскому, в письме Билль-Белоцерковскому, опубликованному в вышедшем 11 томе. В журнале «Октябрь» (50 г…№ 2) напечатана статья А. Белика «О некоторых ошибках в литературоведении». Белик — литературный критик, один из «дрессированных евреев» погромного направления. Не случайно статья появилась в «Октябре» Панферова, журнале с довольно отчетливыми антисемитскими тенденциями. Она, написанная в вульгарно-социологическом духе, требующая от литераторов безусловной партийности, идеологической выдержанности, должна была прийтись вроде бы «ко двору». В ней повторялись ленинские лозунги, положения статьи «Партийная организация и партийная литература»: долой литераторов беспартийных и пр. В ответ 30 марта 50 г. в «Правде» напечатан постранный отклик на статью Белика, с резкой его критикой: говорилось о том, что лозунг: «долой литераторов беспартийных» в прошлом был законным, но ныне он не современен; напоминалось о союзе коммунистов и беспартийных; осуждалось требование изображать только положительных героев (иначе как же быть с Гоголем, с Толстым?) (Гром 442). Без Сталина здесь дело явно не обошлось. Возможно, подобного рода установки отразились и в докладе Маленкова на XIX съезде, там, где речь идет о необходимости сатиры («нам нужны советские Гоголи и Щедрины»). На примере Белика осуждалось то, что пропагандировалось во всех партийных постановлениях и решениях. Белик дал для такой критики повод. Слишком уж прямолинейно он излагал свои доводы. Но ведь они не противоречили по сути литературной политике властей. Пожалуй, в позиции «Правды» сказалось то же желание Сталина «дистанцироваться», о котором мы уже упоминали.

После «Правды», с осуждением новорапповских тенденций, проповедуемых Беликом, «сводящим партийность к членству в партии», выступили «Культура и жизнь», другие газеты. Но Белика не уволили с работы, не исключили из партии, хотя везде «прорабатывали». Всё же он был не враг (Гром443-6).

А тут еще подоспел сталинский юбилей. 21 декабря 49 г. Сталину исполнилось 70 лет. Непонятно было, как отмечать эту дату, чего хочет Сталин. Вероятно, не совсем понимали это и в «верхах». Поэтому «на места» инструкции долго не поступали. Ходили даже слухи, что, по своей скромности, Сталин не хочет пышного празднования юбилея и особых торжеств по этому поводу не будет. Потом все прояснилось, и как плотину прорвало. На самом деле юбилей готовился давно. В 49 г., по сценарию П. Павленко и М. Чиаурели, режиссером М. Чиаурели сделан «по специальному заказу» фильм «Падение Берлина». Сталин контролировал его постановку на всех этапах, от утверждения сценария, подбора актеров (Сталина играл М. Геловани, неоднократно выступавший в этой роли), композитора (Д. Шостаковича) до вмешательства в постановку отдельных сцен. К съемкам привлечены лучшие актеры. Огромные затраты. Даже видавшие виды чиновники поразились помпезности постановки, неумеренным восхвалениям, безудержной лести в адрес Сталина. Фильм заканчивается апофеозом: в Берлине идут ожесточенные бои за рейхстаг. Фашисты отчаянно сопротивляется. Над рейхстагом водружен советский флаг (о флаге над рейхстагом тоже существует миф: кто его водрузил, когда, сколько — дело довольно темное). Бой мгновенно прекращается. Все пляшут, ликуют (явно актеры-профессионалы). Здесь же узники фашистских лагерей. И офицеры-немцы, склоняющие свои флаги, капитулирующие. Все смотрят на небо, кого-то ждут. Появляется большой белый самолет, в сопровождении двух истребителей… Приземляется. Из него выходит Сталин, в белом костюме, со звездой Героя Советского Союза. Как ангел с небес. Восторженная встреча. Сталин здоровается за руку с командирами. Обращается с речью к собравшихся, призывает не забывать о жертвах. Море портретов Сталина. Все его восторженно приветствуют. Женщины смотрят на него с обожанием. Здесь же неожиданно встречаются главный герой, Алеша, только что штурмовавший рейхстаг, и его любимая, Наташа. Наташа просит у Сталина поцеловать ее. Они целуются. Все ликуют. Скандируют в исступлении имя Сталина. Трудно даже представить, что эту подхалимскую слащавую чепуху о самом себе, своего рода обожествляющий миф санкционировал сам Сталин. Но так оно вроде бы было. Знаменательно, что эту стряпню периода пика культа личности демонстрировали весной 2005 г. по телевизору, сопровождая другим фильмом «Кодовое название операции ''Южный гром''». Возможно, чтобы не упрекнули за демонстрацию первого фильма.