Неистребимый. Трилогия - Сергей Зайцев

Теперь изменения были видны невооруженным глазом – плоскость Круга Причастия быстро расширялась, заливая серый каменный пол расплавленным золотом, а бледно-желтые потоки света вокруг него ощутимо набирали интенсивность и насыщенность. Алые искры, мельтешащие в толще светового столба, прямо на глазах потолстели и замедлили движение, словно шустрые мальки, которые наконец преодолели переходный возраст, превратившись в важных рыбешек.

Онни отступила на шаг – глубже в расселину. Ее гнев сменился растерянностью. Теперь ей самой хотелось оказаться подальше от этого места.

– Да что здесь происходит?!

– Могу лишь догадываться, – напряженно ответил я, продолжая наблюдать за нарастанием процесса.

– Где Тай? – угрюмо спросила Онни.

– Я бежал слишком быстро, она не могла за мной угнаться.

– Лучше бы она этого не видела.

– Если ты беспокоишься о Квине, то не стоит. Что-то мне говорит, что он там в большей безопасности, чем мы оба – здесь.

Она недоверчиво глянула мне в лицо и снова уставилась в сторону колодца, яркость свечения в котором продолжала расти.

– Ты что… думаешь, что он еще жив?

Я кивнул.

– Но это невозможно…

– О том, что возможно, а что нет, поговорим позже. Лучше расскажи, что тут произошло без меня.

Она снова подавила в себе вспышку злости и обрисовала ситуацию короткими, рублеными фразами, всем своим видом демонстрируя, что виновник случившегося стоит прямо перед ней. Я снова кивнул, показывая, что информацию принял, затем мы замолчали оба, завороженно наблюдая за изменениями в колодце.

Круг продолжал увеличиваться. Я видел, как край золотого диска слизнул деревянные обломки кресла, разбросанные по земле, затем коснулся тела Лекса, заставив его контуры плыть и размываться, как илистый берег речки под напором воды. Круг вгрызался в него, пока тело не исчезло полностью, оставив после себя лишь ровное золотистое сияние, но и на этом не остановился. Через несколько метров он коснулся останков Альтареса и с ними произошло то же самое – они растворились, исчезли без следа. Диаметр диска уже увеличился более чем втрое и сейчас был не меньше десяти метров. И продолжал расти. А над ним вращался наэлектризованный воздушный столб, уходя ввысь, насколько хватало взгляда, простреливаемый искрами частых разрядов. Алые сгустки вдруг начали лопаться с шумом взрываемых петард, разлетаясь кровавыми брызгами, пока столб света полностью не очистился от них, после чего шум прекратился. А это еще что такое?

Я услышал звуки шагов, доносившиеся из расселины с противоположной стороны колодца. Неимоверно тяжелая поступь, быстро приближаясь, дрожью отзывалась под подошвами моих ботинок. Вдруг из расселины клубящимся облаком хлынула тьма и, разделившись на два плотных потока, потекла в обход светового столба, пытаясь его окружить. В следующий миг в колодец шагнула огромная черная фигура, и там, где ее необъятные плечи задели близко сошедшиеся стены, камень с грохотом брызнул осколками и пылью, словно хрупкий лед.

– Икседуд! – сдавленно вырвалось у Онни. – Владыка Колдэна!

Краем глаза, не отрывая взгляда от дал-рокта, я заметил, как ее рука инстинктивно попыталась схватиться за рукоять клинка, но тот остался на полу колодца, и золотистая плоскость уже поглотила его. На меня обрушивался шквал ее эмоций – ощущение бессильного гнева, растерянности, обреченности и всеподавляющего ужаса перед лицом такой грозной силы, как Владыка Колдэна. Мне даже пришлось сузить свое восприятие, отстраниться, чтобы не переживать то же, что и она. Она слишком торопилась в своих выводах, воспринимая сложившуюся ситуации столь однозначно.

Этот дал-рокт, пожалуй, был высок даже по меркам своей расы. Сделав три медленных шага от края расселины, Икседуд замер, как трехметровое изваяние из черной стали с багровеющими росчерками вместо глаз – настоящий гигант. Черными были не только доспехи, но даже кожа его лица и когтистых рук, сжимающих гигантский меч. Память Драхуба, утилизированная эмлотом, подсказала мне имя этого Меча Силы – Марбис, магический артефакт, являвшийся сосредоточением мощи всего рода дал-роктов. Даже отсюда я чувствовал, как из него могучим потоком истекает сила, визуально оформляясь в эти бурлящие сгустки Тьмы, пытающиеся остановить начавшийся в колодце процесс.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – обронила Онни без всякой надежды.

– Ничего делать не нужно, – устало сказал я. Вымотался я все-таки за этот день – дальше некуда… – Владыка опоздал. Ему не удастся остановить инициацию…

– Что? – Она встрепенулась. – Остановить что?

– Ты разве не поняла? – Я пожал плечами и нехотя пояснил: – Ваш мальчишка, которого никто не брал в расчет, проходит инициацию на Светоча.

– Причащение? Не может быть!

– Подумай сама – как иначе он мог остаться в живых там? Вы оказались правы в своем стремлении настойчиво затащить меня сюда, к Кругу Причастия. Как выяснилось, по пути я прихватил именно того, кто был вам так нужен. Все решилось само собой.

– Не может быть, – тупо повторила Онни, не сводя глаз с неподвижной фигурки мальчишки, застывшей среди всей этой сумасшедшей круговерти. Квин по-прежнему не подавал признаков жизни. А Тьма тем временем сгущалась, охватывая диск со всех сторон, пытаясь скрыть его от наших взглядов, но продолжающее расширяться сияние размывало ее, закручивая в собственной воронке. Буйство энергии возрастало. Диаметр диска был уже не меньше двадцати метров, подбираясь к ногам Икседуда.

– Альтарес, говоришь, сгорел от собственного заклинания? – уточнил я.

– Икседуд сильнее любых Альтаресов, – пробормотала Онни, все ее тело было напряжено как струна. – Не стоит и надеяться на такой же исход…

В этот момент Владыка поднял голову, и наши взгляды скрестились – сквозь бешено крутящийся воздух и обступившую его тьму. В длинных прорезях глаз дал-рокта, пылавших раскаленными полосами металла, я увидел понимание. Понимание того, что он опоздал. А также понимание последствий того, что сейчас вершилось уже помимо его воли. Тяжких последствий для его расы, не способной жить среди света.

Мы стояли и смотрели друг на друга.

Казалось, его взгляд вопрошал: понимаете ли вы, что наделали?

Затем он, так и не сказав ни слова, медленно развернулся и пошел обратно, шагая неторопливо и устало, как может шагать тот, кто выполнил тяжелую, но бесполезную работу. Снова брызнул камень, когда его мимоходом коснулись широченные, окованные сталью плечи…