Настольная книга поджигателя - Алина Владимировна Кононова

Повисла неловкая тишина. Я переводил взгляд с Пси на Стигму. С одной стороны, это всё звучало странно, неуместно и даже неумело. Будто я попал в какой-то заговор, или детективный роман, или в ещё какое-нибудь место, где всё запутано и непонятно, кому верить, кто лжёт, а кто просто несёт полнейший бред.

С другой стороны, любое слово в тот момент могло прозвучать как истина. Мы подожгли Дом Собраний, устроили взрыв, отравились, а сейчас прятались в подвале больницы, и пытались выкашлять дым из лёгких. Разве после всего этого, в такой странный для нас всех момент, они могли бы мне врать?

Со всех остальных сторон – я всё ещё ничего не понимал и нуждался в уточняющих вопросах.

– С чего вы… вообще что-то подобное взяли? – сказал я.

Наверное, это прозвучало слишком обвиняюще. Стигма сорвалась с места, и кровать жалобно скрипнула пружинами.

– Да, конечно, с чего мы вообще могли такое взять? Это же Дзет, он говорит только правду, а ещё он наливает тебе кофе, дарит книжки и рассказывает, какие все вокруг плохие, а ты – один из хороших! И, конечно, он не может быть неправ! Никогда, и ни за что! – она кричала на меня, как кричала вчера на Тету. Её глаза были широко распахнуты, она размахивала руками, будто пытаясь до меня дотянуться. – Это мы всё придумываем, потому что мы ненормальные, а он просто готов нам помочь. Всегда, только помочь!

– Подожди, я не это… – я не успел. Она стремительно развернулась, взмахнув хвостом волос.

– Попробуй хоть раз подумать своей головой, Альф, – бросила она, даже не посмотрев на меня. И, не сказав больше ничего, вылетела за дверь.

От хлопка створки задрожали стёкла. Я молчал, боясь, что ещё слово – и Пси тоже накричит на меня и сбежит. А я останусь один. Без общежития, куда можно вернуться. С агентами двух Отделов, желающих поймать меня. Это было пугающе.

Но теперь ведь была очередь Пси похлопать меня по спине.

– Не злись на неё. Ей просто нужно было выпустить напряжение, знаешь.

Я кивнул. Кому, как не Пси, было понимать несдержанных дамочек. Новый приступ кашля накрыл меня, но справившись с ним, я прохрипел:

– Ты хотя бы не собираешься убегать?

– Мне некуда бежать, – ответил он, поднимаясь с кровати. – Как и тебе. Раз уж мы застряли здесь, поговорим?

Я снова закашлялся. Пси подхватил: пару минут мы зажимали рты, судорожно втягивали воздух, хрипели, пока приступы не стихли. Я снова откинулся на подушки, чувствуя себя опустошённым. Пси забрался на свою кровать.

– Можно поговорить, – наконец-то смог сказать я. – Нет, нам даже нужно поговорить.

Пси не стал спорить.

Я снова уткнулся лбом в подушку: в такой позе тошнота почти не чувствовалась. И в темноте головная боль не слишком меня беспокоила.

– Расскажи мне, что вы знаете. Только нормально. Так, чтобы я понял, пожалуйста, – мне определённо пригодилась бы версия для слабоумных. Или хотя бы просто для тех, у кого вместо мозгов в голове клубился отравленный дым.

Я не видел, но знал, что Пси сейчас пожимает плечами. И он определённо не собирался на меня кричать, это уже радовало.

Он начал рассказывать, а я всё лежал, уткнувшись лицом в наволочку, и старался не упустить ни слова.

Начнём с отравления, потому что оно может оказаться незамеченным поначалу. Допустим, что Вы не приняли во внимание наши советы по поводу респираторов или хотя бы медицинских масок, или же случайно забыли о защите своих дыхательных органов, или произошла некая неожиданность, из тех, что время от времени случаются на пожарах.

Вам необязательно даже устраивать пожар. На деле отравиться дымом можно даже сидя у костра с друзьями. В этом вся суть – продукты горения могут убить почти незаметно.

Отравляющее действие обеспечивают: угарный газ, чрезмерно опасный для организма, и цианид водорода, который может убить даже в небольшом количестве. Цианид при горении выделяется из некоторых строительных материалов, и очень сложно узнать точно, рискуете ли вы надышаться им при пожаре.

Поэтому, помните, защита, защита и ещё раз зашита.

Дзет оказался совсем не хорошим и заслуживающим доверия человеком. После рассказа Пси, я даже сомневался, что можно было назвать его человеком, потому что черты ему приписывались совершенно бесчеловечные.

Судя по словам Пси, он был закоренелым преступником. Он воровал всё, до чего мог дотянуться, и всё, что ему нравилось. Ещё он был убийцей. Но, что самое худшее: совершать преступления и скрывать их следы он заставлял нас.

Возможно, я утрирую. Но тогда мой усталый и больной мозг всё так и понял.

– Почему он всегда сам выбирал места для поджогов? Просто показывал нам нужный дом на карте и говорил, что именно его можно сжечь? Чтобы никто не заметил, что он сделал в этом доме, – говорил Пси, останавливаясь после каждых нескольких фраз, чтобы откашляться.

– А почему он послал нас в тот дом, где… где мы подожгли кого-то? Он знал, что этот некто там прячется и хотел избавиться от него, – продолжал Пси, а я молчал или кашлял в подушку. – Он делал вид, что помогает нам. Что позволяет заниматься тем, что нам нравится. И он знал, что мы не откажемся, потому что не сможем, это ведь было сильнее нас. Это всегда сильнее нас, – он судорожно вздохнул. – И мы бы сделали почти всё, что он сказал, если бы это было связано с огнём. К тому же, нам ведь это так нравилось. Фото, книги, необходимость прятаться… Мы чувствовали себя особенными. А Дзет, он поддерживал иллюзию этого. А если мы пытались узнать правду, спрашивали его о чём-то прямо, он просто заговаривал нас красивыми фразами и уводил от темы.

Я всё ещё молчал. Я просто не знал, что можно ответить.

На несколько мгновений всё стихло. Потом я снова услышал скрип старой кровати, шорох одеяла.

– Альф? Ты в порядке?

Я не был в порядке.

– Да, нормально.

За последние несколько дней всё, что я знал, переворачивалось и летело кувырком в бездну. Я не понимал, кого стоит слушать.

– Просто думаю об этом.

Дзет мог врать мне. Тета могла врать мне тоже. Как и Пси со Стигмой, им ничего не стоило придумать эту историю вдвоём, а потом рассказывать её мне, чтобы использовать меня. Или просто поиздеваться, посмеяться над тем, как я легко им поверю.

Но верил ли я?

Я не знал. Но зато в моей голове родился нормальный и очень